Александра СМИРНОВА (Вологодская область)

Дороженька

Прямой серой лентой бежит дорога на Кичменгский Городок, где-то вдалеке сливаясь с таким же серым небом. По обочинам сгрудились кудрявые кусты, пестреет невысокий лесок. Но вот выше и прямее становятся березы, плотнее друг к другу жмутся сосны, а за ними появляются крутобокие угоры в веснушках стогов и заротов. С угора на угор, с угора на угор бежит дорога до Кич-Городка…

Если от Кич-Городка ехать на Югское, а потом свернуть на Косково, вы окажетесь в большом селе Плоское. Просторные дома в пять окон с белыми наличниками улыбаются широким чистым улицам. Живут здесь хорошие люди – разговорчивые, гостеприимные, работящие. Плоское стоит на угоре, и от него ползет дорога вниз, а затем вверх на соседнее Сигово. Да какая это дорога…Глинистая, крутая, с весны она размыта безымянной речкой и дождями, разбита тракторами. Только зимой да в очень сухое лето решится одолеть ее легковушка. Живут там больше старики да еще вот Наташа Протасова.

Протасовы встречают меня как дорогого гостя. А я первым делом прошу молочка, живого, не магазинного. Тетя Нина предлагает не пить холодное, а подождать до дойки.

- Или ты не любишь парное?

Да что вы! Как можно не любить парное молоко? Как можно не влюбиться в этот дом, где на бревенчатой, без обоев, стене висит плазменный телевизор, где дети умеют обряжать скотину, топить печь и пользоваться интернетом…Не боятся они труда и, если в деревне есть работа, не бедствуют, не отстают от жизни.

Наташа, подогнув под себя ножки, ездит по избе-пятистенку на старой коляске с расцарапанной краской и ручками, обмотанными цветными тряпочками. Есть у нее и новая, на аккумуляторах, просто эта самая первая, удобная и любимая. Наташе чуть за тридцать и ее работа - держать дом в чистоте. Каждый день она пылесосит, моет на всех посуду, следит за порядком. Знаете, в русских сказках была Крошечка-Хаврошечка, вот и Наташа такая: ростом невелика, а любое дело у нее спорится. Вся сила ее в руках и веселом характере. А еще – в многочисленной родне. Этим летом они скинулись и купили ей квадроцикл с ручным управлением. Для коляски на Сигове дороги нет.

В тот вечер Наташа решила прокатить меня на своем «звере». Веса в ней чуть больше тридцати килограмм, а с рычащим квадроциклом управляется уверенно и бесстрашно. В переулке машина набрала скорость, сильно накренилась на крутом повороте и тут же нырнула в глубокую яму. Ямы да колеи покрывают все дороги в Сигове и окрестностях. Скоро пойду осенние дожди, они заполнятся водой и вязкой грязью, и станут дороги непроходимыми даже для квадроцикла. А пока мы с Наташей несемся по ним, за нами бегут с веселым лаем собаки, то и дело клацая зубами у ног. Мы – целое событие в их скучной собачьей жизни. Еще увеличили скорость; я сижу на жестком багажнике, крепко обхватив Наташку ногами и до белых костяшек вцепившись в железные рейки где-то внизу, кричу каждый раз, когда она «газует». Наташа только посмеивается:

- Это же не мотоцикл, не опрокинется!

А я, я не опрокинусь?!

На крейсерской скорости вылетели за деревню в желтое поле. Камень. Скрежет. Встали. И тут же дождь, до этого едва моросивший, хлынул ливнем. И телефоны мы оставили дома…Что ж делать, садимся на землю, заглядываем под квадроцикл. Я для Наташи – человек, понимающий в технике, на том простом основании, что у меня когда-то был велосипед. У велосипеда может слететь цепь – это все, что я знаю о «технике». Смотрю. Оказывается, у квадроцикла цепь тоже есть, и она слетела от удара о камень. Да еще как, сразу с двух звездочек, висит бессильно. Я знаю, как поправить цепь, но силенок мне не хватает. Зато Наташа справляется с этим куда лучше, руки у нее не по-женски сильные. Еще бы, ведь когда-то по этим разбитым дорогам ей приходилось ездить на тяжелой старой коляске, руками вращая колеса.

Ливень все злее, а мы уже минут двадцать сидим на корточках под квадроциклом. Я толкаю его корпус, неохотно колеса идут, тяжело; Наташа звено за звеном ставит на место цепь. Надавишь на колесо сильнее – ей прищемит пальцы, слабину дашь – слетит звено, с таким трудом поставленное. Мы уже третий раз свою работу переделываем. Смотрю на Наташку – колени в глине, руки черные от мазута, щеки – от потекшей туши, мокрые соломенные волосы прядями прилипли к лицу; догадываюсь, что и я выгляжу примерно так же. И, как назло, такой дождь красивый, туманными полосами проносится он над лесом, и закатное солнце протянуло золотые нитки через пшеницу, и радуга от края до края деревни…Хоть картину пиши!

Обратно мы ехали, смеясь и перебрасываясь шуточками, квадроцикл ровно урчал под нами, и я уже не цеплялась за багажник так судорожно. Наташа попросила не говорить дома никому про аварию и про то, как цепь вдвоем ставили. Ругать ее будут, что гостью «робить» заставила, нарушила вековой обычай гостеприимства. А мне что? Весело. Да и сама Наташа смеется, и, въехав в деревню, снова мчится наперегонки с собаками. Никогда она не унывает! Разве это беда для нее? Да была бы круглый год дорога в молодое и веселое Плоское, совсем бы не было бед у Наташи!

Сухое выдалось лето. Вчерашний дождь был первым за два жарких месяца. В кои-то веки путь из Сигова открыт, куда хочешь. Сегодня мы с Наташей едем в Кич-Городок, на день села. В этом году он совмещен с губернаторской ярмаркой, так что праздник затеян грандиозный. Видимо, в честь визита губернатора в спешке отремонтированы несколько дорог, черный гудрон еще не остыл и липнет к ногам и колесам. Приятно катить здесь коляску (складную, специально для прогулок), почти невесомой кажется она на хорошей-то дороге. На торговой площади столько людей, сколько, наверное, много лет в городке не собиралось. Палатки, правда, как и на любой нынешней ярмарке, забиты китайским бесполезным товаром, но есть и целая аллея промыслов, деревенского пива, даже чайных с пирогами. Весело нам с Наташей. Мы лавируем между людьми, на сложных виражах обходим компании, наезжая зазевавшимся на пятки. Но сегодня нам все улыбаются. Да и трудно не улыбнуться двум нарядным молодым девушкам, шутницам и хохотушкам. Много добрых людей встречается на пути Наташи. Лишь бы был он, этот путь, была бы дорога…

Кстати, чуть подальше от центра дороги никто не ремонтировал, губернатор-то не поедет по ним. Не зная городка, мы наугад петляем по солнечным улицам, за разговорами не замечаем расстояний, разглядываем разноцветные деревянные дома. Вот дом не просто с наличниками резными – у него и карнизы белые кружевные, и балкон с затейливыми балясинками, и даже забор фигурный. Наташа любит резьбу по дереву, подолгу стоим мы у таких домов. А вот здесь богатеи, видно, живут. Дом современный, каменный, и весь двор заложен плиткой; нога не найдет здесь ни земли теплой, ни травы, только цветы пышно свешиваются с керамических кадок. Много, много домов, и каждый расскажет о своем хозяине, кто сказку, а кто трагическую историю, не то, что в большом городе, где дома молчат, и только по занавескам можно гадать о жизни, что теплится за холодными каменными стенами...

Вышли к обмелевшей реке. Фантазируем. Придумать бы такую «коляску для двоих», чтобы мне не только катить ее, а можно было бы разогнаться, прыгнуть на подножку и тоже ехать…Ну вот, смешинка на язык попала, задор некстати появился: мы то набираем скорость на сухой глине, то с разбега махом пересекаем тряскую грунтовку, а то буксуем в песке, оставляя глубокие канавки. Знать бы, чем обернется нам это случайное веселье…

Пора возвращаться, вызываем такси. А складная коляска не складывается…Сварена она из полых трубок, а внутри них – тонкие алюминиевые трубочки скользят, позволяя сложить широкую коляску. И вот одна из этих трубочек погнулась где-то внутри, видно, не выдержала тряской поездки по грунтовке. Но не везде асфальт-то есть! И коляски нужны не только в городе, но и в деревне, где и самая хорошая дорога для коляски тяжела!

Таксист Сергей оказался, конечно же, добрым человеком. Он не бросил хлопотных клиентов, полчаса сражался с ненадежной конструкцией и, наконец, сдвинул упрямую трубку монтировкой…

…Вечером сидели мы в высокой траве на плоской вершине угора на краю деревни, напротив дома Протасовых. Справа под нами, насколько хватает взгляда, раскинулся синий лес, похожий на кита, выгнувшего исполинскую спину. Где-то над ним шел дождь, спускался к деревьям светло-серыми полосками, и там, куда он падал, выше деревьев поднимался густой белый пар. Издалека шли дожди, собирались со всех сторон вокруг Кич-Городка, чтобы размывать дороги в низинах между угорами, чтобы отрезать от мира маленькие деревеньки, чтобы до самой зимы запереть Наташу в пятистенке. И не одна она такая в окрестностях Кич-Городка…

Один месяц в году- летом - социальное такси ездит по окрестным селам, собирает инвалидов и они каждый день ездят в городок, «в социальный». Там, в социальном центре, нехитрая программа: общение, шахматы, игры, пение в караоке и обязательный поход «на природу», в березовую аллею. Ставят они и эстрадные номера: Наташа поет, ее подруги танцуют на колясках, бывает, выигрывают на фестивалях. А вот нынешним летом этого месяца для инвалидов не было. Кто-то не заключил какой-то нужный договор, кто-то не выделил деньги…В суете подготовки к визиту губернатора забылись эти мелочи. Мол, подождите следующего лета. И они подождут. Далеко и трудно добираться из сел, чтобы воевать за свои права, да, если честно, и не умеют они этого, и в голову им такое не приходит.

Мы сидим на угоре. Я смотрю на непривычные огромные пространства, на разбушевавшийся где-то дождь, а Наташа рассказывает о недалеком прошлом. Раньше у нее было много друзей. Весело жилось людям на Сигове. Пили? Нет, только по праздникам. А праздники – Новый Год, Восьмое марта и гости. А гости – каждый день, от дома к дому…Но робили споро и дружно, как и праздновали. Дружно, вместе провожали в последний путь, всей деревней выходили на перекресток дорог в поле и поминали. И так же, все вместе, справляли свадьбу за свадьбой в лучшие-то дни. Пели частушки под гармонь, плясали прямо в избах...Так и повыходили замуж все Наташины подружки, разлетелись в села, а кто и в городок. Целыми стаями разлетается по России молодежь. Вот и Максим, десятиклассник, младший на Сигове, уже ищет на карте место, куда поехать учиться и, наверное, уже не вернуться. Плосковские, югские, нижнеентальские, ребята из Шолды и самого Кич-Городка – робят они энергетиками на Севере, газовиками в Ухте. Даже Москва принимает их, не боящихся тяжелой работы, быта, самой жизни. Открыты для них все дороги.

Дорога, дорожка моя, дороженька! Как бы ни размывали тебя дожди, ни разбивали бы тракторные колеса, сколько бы ни забывали о тебе те, кто по должности призваны о тебе заботиться – ты довези меня хотя бы до Плоского, а там я сама пойду на Сигово, до Наташи. Только вот дальше-то куда нам, куда?

Вернуться на главную