Авторская рубрика Андрея СМОЛИНА (Вологда)
ПИСЬМА ИЗ ПРОВИНЦИИ
<<< далее      ранее>>>

9 мая 2015 г.

«И ПОРАЗИЛ СИРОТСКИЙ СМЫСЛ…»
(Николай Рубцов в годы Великой Отечественной войны)

История Великой Отечественной войны отражается не только в кровопролитных сражениях, в сверхнапряжённом труде в тылу, в сводках Информбюро, но чаще всего в каждодневных испытаниях простой русской семьи. Порой через такие «частности» суровые испытания советского народа в 1941-45 годах видны ещё объёмней, и особенно трагично.

Семья Рубцовых вернулась в Вологду в январе 1941 года. Казалось, что позади остались все напасти, выпавшие на её долю в Архангельской области: арест отца Михаила Андриановича, трагическая смерть от менингита старшей дочери Нади, нищенское житьё в Няндоме. Возвращение в Вологду представлялось избавлением от прошлых бед. Семья обретала, как говорится, новое дыхание, даже запланировала очередного – седьмого – ребёнка.

В январе 1941 года Коле Рубцову исполняется пять лет. Почти нет сведений об этом периоде в жизни будущего поэта. Даже неизвестно: ходил ли он в детский сад или оставался под материнской опекой. Но наступает некоторое благополучие семейное благополучие: отец устроился в военторг запасного полка в Кущубе, мать, по-видимому, прислуживает в храме Рождества Богородицы Вологды, поёт в церковном хоре. Наверное, за это полагалось какое-то вознаграждение, хотя бы продуктами или вещами.

Где и как встретила семья Рубцовых 22 июня 1941 года неизвестно, но, безусловно, что начало Великой Отечественной войны нарушает все мирные планы и этой семьи, как и всех советских людей в одночасье. А между тем Александра Михайловна уже беременна седьмым ребёнком. В конце октября 1941 года у Александры Михайловны рождается дочь. Её назовут в память о старшей Надежде, но жизни младшей Наде было отпущено и всего ничего – восемь месяцев.

Дальше в жизнеописании семьи Рубцовых наблюдается информационный провал. Только известно, что к этому времени Рубцовы переехали в Вологде на улицу Ворошилова, 10, в квартиру на первом этаже. Хозяйкой квартиры являлась Анна Ульяновская. Но вот некоторые подробности уже военного времени, в частности об отце Рубцова: «По пути из Красных казарм на вокзал «заедут домой, шарахнут с телеги мешок муки, крупы бутыли со спиртом прямо в окно передадут. Тётя Шура ходит по комнате и ест – в одной руке кусок масла, в другой руке кусок хлеба…»[1] Однако Вячеслав Белков тут же делает такое уточнение, что и сейчас представляется справедливым: «Во всяком случае, трудно поверить, что Михаил Андрианович после тюремного заключения мог (в военное время!) воровать, мог рисковать. Скорее всего речь идёт о его законном пайке на большую семью…» [2] Не будем забывать, что Михаил Рубцов являлся снабженцем. Его семья, во всяком случае, в первый год войны, жила не впроголодь, что и спасло жизнь его детям. В ином случае могло быть как в семье Софьи Андриановны Рубцовой, её брата, у которой в военные годы из пяти детей осталась только дочь Надежда.

Новая цепь трагических событий, словно продолжение испытаний предвоенного времени, приходит в семью Рубцовых весной 1942 года. Весна 1942 года оказалось стремительной, началось быстрое таянье снега, квартиру Рубцовых затопило. Куда-то переселится, как это сделали другие соседи, возможности не оказалось. Сильная влажность и весенний холод спровоцировали обострение болезней Александры Михайловны Рубцовой. В марте 1942 года отца Рубцова призывают в армию, когда под призыв попали запасники  1890-1918 годов рождения. Николай Рубцов через годы вспоминал эти дни: «Голодно стало, и мать заболела к тому же. Она всё лежала дома. Я подойду к ней, когда есть захочу, – она возьмёт и отломит мне хлеба. А у самой малюсенький кусочек. Она уже почти и не ела. У неё была водянка…» [3] Мать Рубцова через какое-то время отвезли в горбольницу на Советский проспект, где она и умерла.

26 июня 1942 года. Это один из самых чёрных дней в биографии Николая Рубцова, хотя он тогда этого не осознавал. В тот день Коля с братом Аликом отправился в «культпоход» на кинофильм «Золотой ключик». Газета «Красный Север» извещала 26 июня 1942 года: «Кинотеатр им. Горького. Днём – «Золотой ключик» – начало сеансов 11 ч. 30 м. и 1 ч. 30 м.»[4] .  Фильм-сказка «Золотой ключик» снят в соответствии с пьесой Алексея Толстого: Буратино и его друзья открывают золотым ключиком заветную дверь, добираются до волшебной книги и на сошедшем с её страниц воздушном корабле отправляются вместе с советскими полярниками в страну, где «все дети учатся в школах, и славно живут старики» [5].

Коля Рубцов навсегда запомнил 26 июня 1942 года: «…Однажды он < старший брат Алик> пришёл ко мне в сад и сказал: – Пойдём в кино. – Какое кино? – спросил я. – «Золотой ключик», – ответил он. – Пойдем, – сказал я. Мы посмотрели кино «Золотой ключик», в котором было так много интересного, и, счастливые, возвращались домой. Возле калитки нашего дома нас остановила соседка и сказала: «А ваша мама умерла». У неё на глазах показались слёзы. Брат мой заплакал тоже и сказал мне, чтоб я шёл домой. Я ничего не понял тогда, что такое случилось, но сердце моё содрогнулось...»[6] Единственную неточность и допустил Рубцов в рассказе, сообщая, мол, Вологду бомбили. Этого не могло быть, тем более в том квартале на улице Ворошилова, где стоял тогда дом №10, квартал «деревяшек» непременно выгорел бы дотла.

Обращаясь к событиям тех дней, биограф Рубцова Вячеслав Белков находит и некоторые истоки творчества поэта[7] : «Интересно, что история с аленьким цветочком воплотилась у поэта в прекрасное стихотворение. Если грусть и трагедию можно назвать прекрасными»:

Этот цветочек маленький
Как я любил и прятал!
Нежил его,— вот маменька
Будет подарку рада!
Кстати его, некстати ли,
Вырастить всё же смог...
Нёс я за гробом матери
Аленький свой цветок.

 
А где в это время Михаил Андрианович Рубцов? По семейному преданию, идущему, без сомнения, от самого отца Рубцова, дело было так: «В 1942 году Михаила Рубцова мобилизовали в армию. К лету 1942 года дело на фронтах обстояло далеко не блестяще. Он попал в школу политруков как партийный работник. Предположим, обучение в ней могло быть от трёх до шести месяцев (смотря по обстановке на фронте), а мог быть ускоренный выпуск. То есть установить сейчас точно дату начала военной службы Рубцова трудно. Новоиспечённый политработник, младший командир с маршевой ротой,  приблизительно в начале 1943 года отправляется на Волховский фронт. Колонна грузовиков, в которой ехал Михаил Рубцов, при подъезде к передовой линии попала в страшную бомбёжку. Бомба угодила в кабину машины, и политрук Рубцов остался жив лишь благодаря тому обстоятельству, что сидел в конце кузова. Алексей вспоминает, что часть ягодицы у отца была просто-напросто вырвана осколком. Но самое главное, Михаил Рубцов получил сильную контузию. Его просто выкинуло из кузова открытой полуторки. Многие машины сгорели на месте, потери личного состава колонны были серьёзными»[8] .

Однако новейшие данные опровергают эту версию.

Ничего пока не известно про фронтовое ранение Михаила Рубцова. Но родственники добились наконец-то хоть каких-то сведений о военном прошлом своего М.Рубцова. Из справки Военно-Медицинского музея следует, что в 1943 году красноармеец(?) М.А.Рубцов являлся конвоиром 250-го конвойного полка НКВД СССР. Полк этот хорошо известен на Вологодчине. Его подразделения занимались сопровождением немецких пленных с фронта, в частности – в Грязовецкий лагерь для военнопленных. Впрочем, уже не секрет, что подразделения 250-го полка принимали непосредственное участие в поимке десантников-диверсантов и в других боевых операциях НКВД на территории Вологодской области. Теперь мы точно знаем, что демобилизован М.А.Рубцов 16 декабря 1943 года. Попутно сообщаем и ещё один «рубцовский» адрес в Вологде: Гасиловский переулок, д. 11. Там в годы войны у сестры отца Александры жила Галина Рубцова[9] , туда отца Рубцова и выписали из госпиталя. Интересно, что в справке для демобилизации о ранении М.Рубцова не говорится ни слова. В 1943 году он семь месяцев лечился от язвы желудка. Возможно, это связано с тем, что отец Рубцова участвовал в каких-то тайных операциях своего подразделения, которые до поры до времени нельзя было предавать огласке. По-видимому, тут надо искать и источник разногласий по воинскому званию Михаила Андриановича Рубцова…

Но вернёмся к будущему поэту в 1942-м году.

У Коли Рубцова ещё нет ощущения семейной катастрофы, а она уже случилась. События второй половины лета 1942 года – это первый известный нам «бунтарский» период в биографии Рубцова. А Коле всего шесть с половиной лет! Через несколько дней после похорон матери случается первый побег из дома, где братья Алик, Коля и Борис пока находились под опекой сестры Галины (и тёти Сони). Хозяйка квартиры Ульяновская объявила, что Коля украл продуктовые карточки. Мальчуган убегает из дома и семь дней где-то пропадает. Считается, что в это «побеге» он сочиняет своё первое стихотворение[10] :

Вспомню, как жили мы
С мамой родною –
Всегда в веселе и в тепле…

Удивительней всего то, что оно уже включается в сборники поэта, достаточно много цитируется. Все словно бы не удосужились его прочитать, хоть как-то осмыслить. А ведь его не мог написать шестилетний ребёнок, начиная хотя бы со слова «Вспомню…»! В бесхитростном тексте заложены такие приметы, мимо которых ни один биограф Рубцова бы пройти был не должен. Например, «В детдом уезжают Братишки родные…». 12 июля 1942 года Коля и Боря – «братишки» – были направлены в детский дом в Краскове. Или: «В детдоме я вырасту, Выучусь скоро…». Надо полагать, что даже если Коля тогда и представлял что такое детский дом, то едва ли он ассоциировался у него со школой, о которой он тоже знать толком не мог. Это стихотворение через десятки лет воспроизвела Галина Михайловна Рубцова (Шведова). А автором его всего скорее является Альберт Рубцов, которому было уже больше 10 лет, и он ждал направления в школьный детдом, то есть ближе к сентябрю 1942 года. До сих пор, кстати, и неизвестно: а был ли вообще-то Альберт Рубцов в детдоме, и если был, то в каком именно.

Младшие Рубцовы – Николай и Борис – попадают в дошкольный детский дом в селе Красково Вологодского района. Впервые все «прелести» сиротства они познают именно здесь. Е.Киселёва, бывший директор Красковского детдома вспоминала: «Что такое детский дом, да ещё в голодное военное время, объяснять не надо. Пятьдесят граммов хлеба да тарелка бульона – вот весь тогдашний рацион детдомовцев. Иногда детишки ухитрялись воровать на воле турнепс и пекли его на кострах. И хотя всем обитателям детдома жилось несладко, однако Коле Рубцову особенно. Совсем недавно у него была любящая мать, отец, несколько братьев и сестёр, и вдруг полное одиночество»[11] .

Из Краскова Коля Рубцов убегает. Второй «побег» за короткое время. Опять бунт! Сердобольные биографы вздыхают: как это шестилетний ребёнок преодолел восемнадцать километров? Ну, не такой это и «крюк», а если он шёл через Молочное, что всего вероятней, то на шоссе-то до Вологды какое-никакое движение даже в войну уж точно было: могли и подвести «недоростыша» (С.Багров). До конца лета маленький Рубцов живёт у тёти Сони, но к осени его возвращают в Красковский детский дом. «Некуда было бежать. Не к кому. – Пишет Сергей Багров. – Тётушке Соне, так же как и знакомым отца, было не до него: хватало своих неустройств и печалей. И он, возвратившись в Красково, утешил себя, что и здесь можно жить. Ведь другие-то дети живут. Ну и он, получается, будет»[12] .

Привыкал Коля Рубцов к сиротству сложно. Вот Сергей Багров приводит следующий эпизод: «Бывшие воспитанницы Красковского детдома Евгения Романова с Валентиной Межаковой, вспоминая Рубцова, рассказывают, что был он мальчиком резким (курсив наш – А.С.). И если его незаслуженно обижали, то мог надерзить хоть кому… Пришёл всех поздней и уселся за стол в ожидании чая и бутерброда. Дежурная рассердилась… Поставила перед ним стакан чуть живого, почти холодного чая и язвительно улыбнулась: «Кто гуляет – тот воду хлебает!» – Рубцов встрепенулся, точно его хлестнули ремнём. – «Сама хлебай!» – и так шарахнул рукой по стакану, что тот вертком полетел со стола, обливая халат у дежурной брызгами чая» [13]. Если учесть, что ребёнок всегда копирует поведение взрослых, то где он мог насмотреться подобного? Наверное,  прежде всего – в семье или в кругу близких семье людей.

Да, это – опять бунт, а сам Коля Рубцов в подобном состоянии – «комок нервов». Но это уже личность! Сложная и противоречивая, но чуть ли не с первых дней жизни уж никак не «радостная и счастливая». Так что и «ангелом» Николая Рубцова язык назвать не повернётся, тут нужна другая система координат.

В октябре 1943 года в судьбе Коли Рубцова новый поворот. Его направляют в село Никольское Тотемского района Вологодской области.

О детдомовской жизни в «деревне Николе» осталось довольно много воспоминаний. Это даже странно: полуголодное детство не должно было принести так много здоровья, что детдомовцы в среднем пожили так много. Но какие-то драгоценные крупицы свидетельств ныне зафиксированы. И теперь можно довольно сносно картину детдомовской «житухи» представить. Это очень важно. Нет сомнения, что там нужно искать многие ключи к судьбе и личности поэта.

Поразительно, но вполне объяснимо, что многие детдомовцы вспоминают о той жизни с известной долей ностальгии. Ещё бы: ведь это их детство! Правда, должно насторожить мнение Анатолия Мартюкова, бывшего другом Коли Рубцова в детдомовские годы. Анатолий стал поэтом и журналистом, поэтому цену словам знал: «Ныне я не во всем доверяю тем, кто вспоминает отдельные мелкие детали из жизни детского дома военных лет. Одно мне кажется сомнительным, другое – придуманным, третье – слишком банальным»[14] . Такое высказывание должно предостеречь любого исследователя. А иные из них довольно смело додумывают какие-то подробности из той жизни. Тут бы надо опираться только на достоверные источники.

Вот тот же Анатолий Мартюков: «Трудно человеку из семьи с матерью и отцом понять законы детдомовской общины. Они естественны и обязательны. Дети, родственные по судьбе, крепче сплачиваются, не знают барьера несовместимости. Войди в этот мир с миром и будешь «братом навеки». Злоба и ложь отвергаются, предательство – вне закона. Сожалеют, взрослея, детдомовцы лишь о том, что крепость нитей первой дружбы не прочнее семейных. Детство не часто страдает муками разлук. Только когда-то, позже, бередит воспоминаниями…»[15] . Нельзя отрицать, что автор цитаты попытался определить некоторые общие законы «детдомовщины». Здесь многого не поймешь, если сам не подобного не испытал. Хотя, кажется, есть много и надуманного. Поскольку в военные  и послевоенные годы было слишком много тех, кто прошёл детдом, то они создали своеобразный миф о своем житье. На самом деле там действовали правила, характерные для любого общежития детей, ограниченного определенными препятствиями для их свободы.

Теперь нужно обратиться к воспоминаниям[16] , которые укажут на некоторые свойства личности ребёнка Коли Рубцова. «Вот среди этих маленьких сирот я и приметила сухощавого невысокого мальчишку с чёрными волосами и чёрными проницательными глазами, – делилась впечатлениями Александра Меньшикова, учительница начальных классов Никольской школы. – Он был очень любопытен. Старался быть первым во всем. А если что читаешь, особенно стихи, он и ротишко раскроет. Коля любил читать стихи и читал хорошо. Встанет, расставит ноги, смотрит куда-то вдаль и декламирует, а сам, кажется, мысленно – там, с героями стихотворения. Мальчик Рубцов обладал тонким вкусом. Никого не обидит. Помогал в учебе слабым…».

«В сентябре или октябре месяце привезли из Красковского детского дома человек двадцать ребятишек. Маленькие, худенькие такие… Среди них был белокурый мальчик Коля Рубцов» – это уже Нина Василькова (неужели Рубцов был седой?  или просто выгорел под летним солнцем?). – Коля Рубцов резко выделялся среди приезжих: бойкий, кареглазый, сообразительный. Обо всем спрашивал – недаром его прозвали «почемучкой». «И что характерно: Коля сам стремился выглядеть аккуратным и опрятным. – Отмечала Галина Матвеева. – Его детская душа и разум уже стремились к прекрасному. Я помню, как Коля любил песни, умел слушать их и сам подпевал».

Можно ещё долго продолжать подобные воспоминания, но выбрав самые характерные, легко можно представить образ Коли Рубцова-детдомовца. Что это дает? Любые свидетельства о том времени ценны и необходимы исследователю. И они, наверное, многое могут рассказать внимательному читателю, особенно – знакомому с детдомовской средой. Однако не покидает ощущение, что внешние детали, о которых так много вспоминают друзья Николя Рубцова по детдому, не дают полного представления о его внутренней жизни. Да и факты, «вспомненные» уже после того как их товарищ стал известным человеком, заставляли, по-видимому, что-то и приукрашивать…

Но вполне можно из пестрой мозаики воспоминаний детдомовцев Никольского «приюта» выделить несколько важных моментов. Почти все вспоминают, что Коля был очень впечатлительным мальчиком. Это свойство могло быть врождённым. Трагические события раннего детства, без сомнения, развили такую  впечатлительность до сверхъестественности, а это для подлинного поэта наиважнейшее свойство. Другое качество личности Коли Рубцова – отличная память! Нет ничего удивительного в том, что уже потом, в зрелые годы, Рубцов-поэт обходился без черновиков: память всегда служила ему огромным подспорьем и можно не сомневаться в том, что он «унёс» с собой «целый сборник стихов». Надо поверить и в то, что кому-то мальчик Рубцов показался «ласковым» и заботливым. Вероятно, он как-то со временем сумел обуздать свои резкости характера, отмеченные ещё в Краскове. Впрочем, по-иному и быть не могло: пришла пора становления поэта Николая Рубцова.

Так получается, что трудно определить тот момент, когда детство детдомовца Николая Рубцова заканчивается и начинается отрочество. Наверное, это произошло без резких сдвигов в поведении Рубцова-подростка. Какой-то условной границей тут можно считать 1945 год. Коле Рубцову – девять лет, испытаний пройдено много, и наступает такой период в биографии, чтобы начать долгий путь к вершинам поэзии.  Именно к этому времени относится и первое достоверное стихотворение «Зима», сочинённое юным поэтом.

Скользят
Полозья детских санок
По горушке крутой.
Дети весело щебечут,
Как птицы раннею порой.

Какое славное и доброе стихотворение! Считается, что это перифраз известного стихотворения Ивана Сурикова «Детство»: «…Вот качусь я в санках  По горе крутой...». Но такие впечатления могли быть у любого деревенского мальчишки; можно привести десятки стихов подобного плана. Вот, например. Афанасий Фет: «…Уж теперь не будет спору: За салазки, да и в гору  Весело бежать!» – а эти стихи по настроению даже более близки строкам Коли Рубцова, чем у Сурикова. Словом, нет смысла искать «первоисточник» для подражания у юного стихотворца. А духовно-этическое созревание русского поэта Николая Рубцова только начинается…
Надо сказать, что тема «Николай Рубцов в годы Великой Отечественной войны» едва ли исчерпала себя и поныне. Но уже очевидно главное: семейная трагедия будущего поэта не была чем-то особенным. В разной степени трагедийности такие истории повторялись в десятках тысяч других семей. И это даёт право называть нам Николая Рубцова поистине народным поэтом.

Об авторе.
Андрей Смолин родился в1959 году в Вологде. Учился в нескольких вузах, окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте в Москве. Автор нескольких книг литературной критики. Член Союза писателей России.

[1]1В.Белков, «Повесть о Вологде», Вологда, 1991, с.50-51.

[2]2 В.Белков, «Жизнь Рубцова», Вологда, 1993, с. 41.

[3]3 Там же, с. 46.

[4]4 Газета «Красный Север» (Вологда), 26 июня 1942 года, с.2.

[5]5 Кинофильм «Золотой ключик» (1939), Википедия.

[6]7 Цит.: Н.Рубцов, «Россия, Русь! Храни себя, храни!», Вологда, 1991, с. 380.

[7]8 В.Белков, «Повесть о Вологде», Вологда, 1991,с. 53.

[8]9 Л.Вересов. «Страницы жизни и творчества поэта Н.М.Рубцова», Вологда, 2013, с. 28.

[9]10 Справка ВММ от 18.03.2012 года.

[10]11 Впервые опубликовано В.Белковым. Цит.: В.Белков, «Жизнь Рубцова», 1993, с. 6.

[11]12 М.Суров, «Рубцов», Вологда, 2011, с. 371.

[12]13 С.Багров, «За Вологдой, во мгле», Вологда, 2006, с. 10.

[13]14 Там же, с.11.

[14]15 А.Мартюков, «Цветы и звуки», Великий Устюг, 1995, с. 150.

[15]16 Там же, с. 146.

[16]17 Цит.: «Воспоминания о Николае Рубцове», Вологда, 1994, с. 58-61.

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную