Андрей СМОЛИН, (г.Вологда)
РОССИЮ СЕРДЦЕМ ПОСТИГАЯ
Заметки о творчестве поэта Михаила Карачёва

Вот и Михаилу Карачёву, поэту из Вологды, секретарю Союза писателей России исполнилось 60. А всё кажется, что только вчера мы были молодыми.

Родился Михаил Иванович в 1953 году. «Малая» родина его – лесной посёлок Лаптюг Кич.-Городецкого района Вологодской области. Дальше не надо быть сильно догадливым, чтобы увидеть вехи биографии будущего поэта: школа, армия, филфак Вологодского пединститута… Потом многие годы стоял Михаил Карачёв на страже исторического облика старинных городов Вологодчины, работая в дирекции по охране памятников, доходило, что и перед бульдозером приходилось вставать, чтобы не допустить сноса шедевров деревянного зодчества. Уже несколько лет он возглавляет Вологодскую писательскую организацию, неся на себе заботы о сохранении уже писательского слова.

Первая книга «Птицы издалека» вышла в Москве, в 1987 году…

По поводу её я писал когда-то: «Поэтика Михаила Карачёва такова, что заставляет предположить: он чаще всего использует в стихах элементы поэтической графики. В такой манере есть незаконченность подтекста, а авторские метафоры не всегда удаётся разгадать настолько, чтобы можно было уверенно положиться, что именно их и обозначил поэт, создавая свой образный ряд. Всё это задаёт работу читателю, но тем весомее могут быть открытия, если будет достигнута общая точка зрения на ту поэтическую традицию, которую поэт осваивает…».

Почему-то при этом больше всего хотелось вспомнить поэта Афанасия Фета (Шеншина), но тогда я не стал развивать эту мысль. Быть может, и зря.

Потом поэт публиковался мало, как-то сдержанно. Казалось, что его художественный дар, отмеченный, кстати, ещё Вадимом Кожиновым, будет затухать. Так тоже бывает, старый «багаж» оставляет долгий след, но читатель, в сущности своей, нетерпелив: всегда ждёт что-то новенькое. Тем более, от поэта-современника.

«Молчание» любого писателя окружено ореолом таинственности: что же дальше? А дальше, уже из новых стихов, узнаётся, что Михаил Карачёв по-прежнему верен себе, ещё тому – изначальному.

Затворяются ворота,
Заволакивает дремота
Окна дома,
И зевота
Одолела наши рты.

Стынут стёкла.
Зябнут спины.
Спим, неведеньем хранимы,
И над нами – звёздный гимн!

Михаил Карачёв от рождения словно бы причастен к высшей тайне бытия, к русскому космосу. Он пропускает через себя весь объём многовекового хронотопа, вмещающееся в себя вселенское время-пространство. Нередко при чтении его стихов не поймёшь толком какое время отражает поэт: прошлое ли, настоящее ли, будущее… Казалось бы, такая неопределённость чувствования должна сбить с истинного понимания творчества поэта. Но этого не происходит. Ибо в его духовном постижении мира есть напор чего-то высшего, даже – потустороннего…

Долго и одиноко лает в ночи собака.
И это единственный голос живой
Из мрака.

Умерло всё или спит?
Я с мирозданием слит.

Жизнь отошла или смерть?
Страшно ли так онеметь?

Тут вольно-невольно задумываешься: где сон, где явь? Если сон, то о чём он? Если явь, то какая она? Таким «приёмом» поэт часто призывает, повторю старый тезис) своего читателя к со-творчеству, к общему постижению высших ценностей жизни. В приведённых выше стихах они не проявлены. Но есть ведь и другие строфы:

Пусть грядёт духовная пустыня, -
Уносясь в молитвенную даль,
Всё равно родишь ты Сына,
О, родная русская печаль.

Или:

Да, тяжёлые были потери.
Но сберёгся невидимый дух!
Сохраним наши мысли и веру,
Чтобы русский огонь не потух!

Тут, понятно, нужна расшифровка смысловых посылов. И очень, надо сказать, актуальных. Опять некоторые деятели от политики задаются подленьким вопросом: что обозначает слово «русский»? Не пора ли нам обозначить себя, как «россияне»? Но что-то противится этому. Ведь «русский» – это, прежде всего, духовно-нравственное звание; а «россиянин» только административно-территориальное. А это, согласитесь, далеко не одно и тоже… Тут каждому из нас дано сделать внутренний выбор. Поэт Михаил Карачёв его сделал давно. И нам пора следовать его примеру!

Впрочем, не буду уходить в социологичность анализа поэзии. Но тут пример как раз того, что настоящая поэзия всегда актуальна, даже если и преднамеренно лишена каких-то явных знаков нашего времени. Но через очевидные и повторяющиеся образы М.Карачёва, такие, как «сон», «ночь», «темень», «холодные дожди», «дремота» и другие, близкие им по значению, всё время не покидает ожидание «рассвета», «утра», что метафорически можно обозначить, как вера в новое возрождение России.

Не в этом ли видит своё предназначение Михаил Карачёв? Оставляю этот вопрос открытым для читателя. Да и для себя, понятно, тоже… Вот и славно, вот и добро!

Михаил КАРАЧЁВ

* * *
Отыщет ли сердца томленье
Любви затаившейся мглу,
Губами немного забвенья
Её призывать не могу.
Всё слышится мне дорогое
Забытое слово её —
Печальное, нежное, злое,
Упавшее в ночь, в забытьё.
Обманчивы сны молодые,
Забывчива юная кровь,
Летящая в ночи шальные,
Не веря ни в смерть, ни в любовь!
Как пенится жизнь молодая
И рвётся в запретную даль
Родного небесного края,
Где жизни и счастья не жаль!
Но жизнь ожиданья разрушит.
Знобящий вечерний восток
Обнимет дрожащую душу
И кинет в холодный поток.
Лишь память, храня постоянство,
Сжимаясь в единую плоть,
Несётся в пустое пространство,
Как маленький брошенный плот.

* * *
Сыплется иней с ветвей
В заросли зябнущих трав.
Ждёшь ли под вечер гостей,
Топишь ли печку с утра?
В мёртвом селе одному
Много ли надо тепла!
Дачник в родимом дому,
Где твоя жизнь отцвела?
Грядки копаешь весной,
Садишь картошку и лук.
За деревянной стеной
Что бережёшь от разлук?
Кончилось лето давно.
Кто сохранит урожай?
Кто на пороге родном
Вымолвит: «Не уезжай!»?
Что же! Безудержных дней
Всё перетрут жернова.
Что сохранишь без людей?
Только родные слова.

* * *
Помнишь — усталые травы
Никли к литым сапогам,
А у речной переправы
Волны ласкались к ногам.
Помнишь ли — первые льдины
Плавно несло по реке.
Край лесовой, нелюдимый
Весь отдавался тоске.
Скудость предзимнего света
И неотчётливый страх.
Крикнешь — не слышно ответа
В мёрзлых туманных лесах.
Надо успеть к перекрёстку,
К шуму на том берегу,
И на попутной трёхоске
Ехать в знобящую мглу,
К дому за дальним болотом.
Там, где за тусклым окном
После домашней работы
Молится мать перед сном.
Скоро морозы — как праздник!
Мёрзнет дорожная грязь,
Но в колее непролазной
Глохнет машина. Вылазь!
Дальше пешком… Серебристый
Воздух с высоких равнин!
Небо открылось! За мглистой
Далью мерцающей, близкой,
В доме под крышей землистой
Жизнь и забвенье равны.

* * *
Старый тополь первый встретил,
Расшумелся мне в ответ.
Ты узнал меня, приветил
Через тридцать с лишним лет.
Это старое селенье
С белым храмом у реки
Бережёт мои волненья
Давней радостной тоски.
В этом времени забытом
Я один ещё живу
В мире радостном, сокрытом,
Безответном наяву…
Незнакомые мне дети
Молча смотрят на меня.
Был и я на белом свете
Неразумное дитя.
И не знал пути-дороги,
И не ведал ничего,
Кроме маминой тревоги,
Кроме счастья своего.
Жизнь развеется в безмерный
Мир — беззлобно и легко.
Только тополь вспомнит верный
Всех, ушедших далеко.
Старый тополь, грустью вечной
Для чего мне сердце мнёшь
И листвой своей беспечной
В невозможное зовёшь?

* * *
Ветер дул. Осины на погосте
Трепетали в счастье молодом.
Что сказать? В село пришли мы, гости,
А родня заснула вечным сном.
Ветер дул. Сияя над погостом,
Грозовая высилась гряда.
Здесь в холме покоятся лишь кости.
Где та жизнь? Отстала навсегда.
Ветер сник. К далёким перелескам
Отошла небесная гряда.
Где та жизнь в её покорном блеске?
Где та жизнь? Замолкла навсегда.
Что желать? О чём молиться Богу?
Полон мир несбывшейся любви.
Не зовите в долгую дорогу.
Никого не вижу впереди.
Только здесь могильные перины
Будут ждать покоя моего.
Слышу, слышу в радости незримой
Голоса отставших далеко.
Только здесь, в молитве одинокой,
И далёким воздухом дыша,
Голоса, отставшие далёко,
Будет ждать забытая душа.

Секретариат Союза писателей России и редакция "РП" сердечно поздравляют Михаила Карачёва с 60-летием!

Желаем Вам, Михаил Иванович, здоровья, творческого подъема, успехов во всех начинаниях!


Комментариев:

Вернуться на главную