| |
ПРЕДИСЛОВИЕ
Всё чаще убегаю в детство,
и не во снах, а наяву! –
Как будто есть такое средство
хоть как-то изменить судьбу.
Я там давно, конечно, не был,
и всё забыл, и всех простил –
моя таинственная небыль
опять тебя я посетил.
Пытаюсь вспомнить, что там было,
чему потом пришёл черёд,
и что бурливой Летой смыло,
текущей – вроде бы – вперёд.
Зачем бегу туда – не знаю!
За счастьем или на беду?..
Ведь только детство вспоминаю
в своём горячечном бреду.
Но снова в детство убегаю,
И где-то в нём моя судьба…
Теперь с любовью постигаю –
не убежать мне от себя!
* * *
По линейке тротуара Невского
каблучки её: тук-тук-тук…
Говорят, в этом много прелестного,
если есть музыкальный слух.
Ну, а вдруг, если есть чувство юмора,
то тогда вдвойне веселей,
постигать, как вот эта кикимора
оказалась мне всех нужней.
Но идти с ней – одно испытание,
тут и кум, конечно, не сват,
и общественное порицание –
как из лучших на грудь наград.
Но не часто хожу с ней по Невскому
(где так нервами запастись?),
я хожу с нею в парке под Стрельнею –
развесёлая наша «жисть»!
* * *
Петербургская зима –
слякоть европейская,
днём – туман и полутьма,
подлость фарисейская...
Тут и Невский-интриган,
закольцован речками,
Исаакий-истукан
не подсвечен свечками.
Пробегают день за днём –
жизнь опять тоскливая:
умывается дождём
вечность суетливая.
ТОВАРИЩУ Н.
Я ещё не боялся позора
первых слов и последних минут.
А под прахом глухого собора
видел только младенцев Иуд.
Как же быстро они вырастали,
как учились легко предавать,
под завалами страха и стали,
воскресала гнуснейшая рать.
И цедила прекрасные речи,
и болтала про цели свои,
Приготовив Освенцема печи,
и могилы из прелой хвои.
А потом наступила расплата,
застонала носатая рать,
под усмешки стального Пилата,
их учили нас всех уважать...
Ты не бойся со мною позора,
и умей хоть себя презирать,
и под страхом немого укора,
вспоминай про великую рать.
ПРОЩАНИЕ В ОКТЯБРЕ
Время такое – любить не положено:
в зимнюю спячку, похоже, пора.
Горя повсюду вокруг наворочено,
будто бы кашу едим с топора..
Ветер-проныра гундосит о смерти,
снег заметает чужие следы,
женщины плачут: в любовь же поверьте,
мы вам потом будет вечно верны.
Время такое: уснуть в одиночестве,
спать бы и спать, не жалея себя,
вот и забыты все ваши пророчества,
снегом навеяло сны ноября...
* * *
Мы живы, коли есть от Бога нам стезя!
Товарищ мой, ищи свою дорогу!
Забудь вовеки слово гнусное "нельзя",
Не строй из проститутки недотрогу.
Поэзия, мой друг, подвластна всем!
Тебе и мне, и, может, даже Богу!
Она рождается в печальном сне -
Печаль его похожа на подмогу!
И вот тогда рождаются слова!
И вот тогда приходит вдохновенье!
И по щеке твоей покатится слеза,
И вот тогда приходит вспоможенье!
В КОМАРОВО
В Комарово пахнет ёлкой,
Чистым снегом, тишиной...
Здесь любой
расскажет с толком,
Как пройти к могиле той.
Анна, Анна... Замираю...
Электрички слышу свист.
Мне теперь не надо рая,
Снег как будто белый лист.
Вы простите, что – случайно,
Вы простите – ветер злой,
Вы же знаете – прощанья
Не получится весной...
ДЕТСТВО
Снится детство золотое…
Полустаночек. Жара.
Всё далёкое такое
В свете вечного добра.
Поезда свистят друг другу,
Табуны пылят в степи…
Жизнь идёт в почётном круге
От зимы и до зимы.
В огород склонилась ива,
Солнце плавает в пруду,
И такое это диво,
Что я счастья ведь не жду.
По степи гуляют кони!
Им – раздолье, красота!
Слышу дикий бег погони
Через пыльные века…
Я не знаю, что там было,
Кто кого отправил в плен,
Только время то застыло
Навсегда, без перемен…
И зачем мне детство снится,
Если я давно другой?..
Сохраню родные лица,
Чтобы взять потом с собой.
|
* * *
Дворник угрюмо машет лопатой,
дворник устал, проклиная снег…
Нам это будет сегодня отрадой,
платой казалось ему за грех.
Он ли грешил? Иль мы нагрешили?
Что тут ответить, глядя в окно:
ночью над городом хлопья кружили,
мы допивали чужое вино...
УТРО В ДЕКАБРЕ
Ночь уходит, словно барышня,
очень долго, но без слов,
не оставив мне боярышник,
чтоб встряхнуться ото снов.
Я ведь птица подневольная,
надо быть с утра, как штык,
даже пьяночка подпольная
не закончилась впритык...
Нежно вспомню всё вчерашнее,
отгоню остатки сна,
только это дело зряшнее,
ночь по-прежнему темна.
ПРЕДЧУВСТВИЯ
В тайном сговоре с апрелем
Март совсем к нам не спешит –
И пока в сугробе сером
Вешний ручеёк зашит…
Но влюбляются вороны,
Всё длиннее вечера...
Просыпаются мадонны –
Гордость нашего двора.
Каблучки стучат всё звонче,
И грустит снеговичок –
Таять для него не внове,
Помнит это бодрячок…
И всё чаще вечерами
Вспоминаю о тебе,
Чтоб апрельскими ночами
Нам опять сгорать в огне...
* * *
Апрельский тезис прост и странен:
кто хочет жить – беги быстрей!
Вердикт мужей учёных ясен,
мол, вирус в мире всех сильней.
Нам этот вывод очень важен
(в природе нет теперь царей)!
И выживет не тот, кто страшен,
а кто умней и всех смелей…
ДРУЗЬЯМ
Не спите, милые, ещё не утро!
И ночь прекрасна, если я здоров.
Приходит милая старушка Мудрость
узнать: к чему же ты готов?
Готов ли ты к минуте славы,
или к столетью забытья,
и где же кубки той отравы,
которой потчевал себя...
Давно прошёл вершины славы,
давно я выпил всё, что мог,
и есть в моей душе изъяны,
но я всё это превозмог...
И вот не сплю. И думаю о вечном,
терзаясь скорбью о былом.
В окне луны весёлый венчик
пусть будет тысячным слоном...
* * *
Вот утро с оттенком прохлады,
на озеро дружно идём,
что может быть лучше отрады,
чем девственный наш водоём.
Водичка свежа и прозрачна,
и, кажется, чуть холодна:
- Эй, кто там сегодня отважный?
Кто первым достанет до дна?..
Как хочется быть мне отважным,
Но я на детишек смотрю,
И с видом как будто чуть важным:
- Ну, прыгайте, вам говорю!..
Они будто ждали указки,
нарушив озёрную гладь,
а я Берендеем из сказки
пытаюсь их всех посчитать...
Последним теперь я купаюсь,
и долго куда-то плыву,
и дна уж давно не касаюсь,
и силы свои берегу...
А солнце всё выше и выше:
- Пора до своих палестин...
Но только никто не услышит,
ведь я тут купаюсь один...
ТИСКИ
Зажат я тисками свободы!
Шаг влево, шаг вправо?.. Нельзя!
В болото проложены сходы –
С подвохом, скажу вам, стезя.
Я воздух набрал, задыхаясь,
Пускаю теперь пузыри,
Немым и слепым просыпаясь,
Стараюсь прижечь волдыри.
Мне слышатся странные звуки,
Как будто бы ропщет народ…
Счастливые песни разлуки
Уносит в себе ледоход.
Бегут ли последние крысы,
Оставив в покое страну,
Иль ждут указания свыше,
Что нужно почистить казну?
Я утром ещё просыпаюсь,
С надеждой смотрю на восход,
И все же с народом прощаюсь,
Счастливый и злой обормот...
* * *
Я листом последним упаду в траву,
я преодолел свой страх,
и готов сейчас погибнуть наяву,
пусть меня растопчут в свежий прах...
Ветер унесёт в далекие поля,
тихо отпоёт метель...
Я со всем простился, родина моя,
пусть поёт печальная свирель!
* * *
Всё тревожнее ночь в непогоду
(дверь закрыта на новый замок):
то ли ломятся злые уроды,
то ли кто-то до нитки промок...
Выхожу с фонарём до калитки –
никого! Только темень вокруг.
У луны – нечто вроде улыбки,
мне ж опять – беспричинный испуг.
Гомонят неподвижные птицы –
им на юг или здесь зимовать?
Ничего-то со мной не случится,
да и хватит впустую зевать!
Снова дверь на замок! Так надёжней!
Тут бы водки, краюхи кусок!
А по дому хожу осторожно:
вроде с пятки, потом на носок... |
