|
* * *
Коснусь лишь подушки, и разом
Замедлив движенье минут,
Два спорщика - сердце и разум
Мне снова уснуть не дадут.
Холодный и строгий, по сути,
Привычно полночи забрав,
Мой разум меня же осудит,
И будет по - своему прав.
Что часто, подобно мишени,
Словами бываю раним.
И, будто, в приеме решений
Я сердцем живу, а не им.
Что всех моих планов едва - ли
И дерзких фантазий вместит…
А доброе сердце похвалит,
А нежное сердце простит.
* * *
Памяти художника
Сергея Логвинова
Не пикой острой, не мечем,
Лишь кисти трепетным движеньем,
Я побеждаю день за днем,
Я с каждым днем веду сраженье.
Мелькают времени круги.
Меж нами злобы нет нисколько.
Ни я, не дни - мы не враги,
Мы гладиаторы, и только.
Небесным ангелом храним,
Успешен я в исходе боя.
Повержен день! Но вслед за ним
Придет другой, искусней вдвое.
И не заветный медальон
Не защитит, ни крест нательный.
И в этот раз не я, а он
Мне нанесет удар смертельный.
* * *
Бывает так: устав от быта,
Всем серым будням вопреки,
Душа спокойна и открыта,
Как гладь зеркальная реки.
Или напротив, в час веселья,
Когда ни что ей не грозит,
Накатит грусть, и едким зельем
Её, бедняжку, поразит.
Души моей - крылатой птицы,
Незрим загадочный полет.
Болит она и тяготится,
И жизнью собственной живет.
Как угадать, что душу гложет,
Когда причины ясной нет?
Быть может сны её тревожат -
Предтечи радостей и бед?
И не от них ли веселится?..
Для нас посыл их - темный лес.
Она лишь знает что - таится
В шифровках, льющихся с небес.
* * *
Вновь день рождён! Не нам судить,
Ходы начерченные Богом.
Судьба, как сказочная нить,
Ведет по жизненным дорогам.
Наш шаг широк, а вздох глубок.
То вверх качнет, то вниз отвесно.
Куда закатится клубок
И что нас ждет там - неизвестно.
Но мы, чуть свет, опять к делам,
Давно наскучившим и пресным.
А жизнь, как нитка - пополам,
И вновь на самом интересном.
Ведь от судьбы, как от сумы,
Зарока нет, и то бесспорно,
Что не по доброй воле мы
За нею следуем покорно.
* * *
Мы шли толпою не спеша.
Затем нас, грешников, судили.
И жизнь, из божьего ковша,
На тени скорбные пролили.
Дотоле немощная слизь,
Воспрянув, сделалась упругой.
И души плотью облеклись,
И разбрелись, забыв друг друга.
Но выбрав землю, я и те,
Что присягали звездной рати,
Несли, как воду в решете,
Остатки божьей благодати.
И раздавались голоса,
Что нужно жить, как грех велит нам.
И охладели небеса
К земным поклонам и молитвам.
Пустой души напрасен труд.
Её стенаниям откажут.
Нас снова вместе соберут
И пуще прежнего накажут.
СПОР
Сколь живу я - и снова, и снова
Опускаюсь в потемки былого.
Давид Кугультинов
Сошлись в одном и порешили,
Что тем, что есть не дорожим.
В какое б время мы не жили -
Оно нам кажется чужим.
Спор сотрясая словом емким,
Забыв, что истиной грешим,
То лезем в прошлые потемки,
То в завтра светлое спешим.
Вот от чего не зная сладу
С душой, и мысленно горя,
Один идут на баррикаду,
Другой под свод монастыря.
|
* * *
Когда б нам кто - то указал на меру,
А то как век - то бунт, то недород.
Но если в царстве тихо все, к примеру,
Скучает Богом избранный народ.
Прямых дорог у русского немного:
Война да труд, а средняя в острог.
Колотим лоб, а на лице тревога -
Уж больно он к нам пристален и строг.
Длань тяжела. Напрасны с небом тяжбы.
Не зря отцы судили всякий раз:
Коль Бог побил, а лучше если дважды,
То любит он, то укрепляет нас.
* * *
По мере разума и сил
Я часто к небу обращался.
То ждал чего - то, то просил,
Но лишь напрасно обольщался.
Молчало, мудрое, оно,
Не расположенное к квотам.
Что - ж, людям поровну дано,
Давать одним - лишать кого - то.
Жизнь - не простое ремесло.
На долгий век не намолиться.
Что было – с болью приросло,
Что впереди - в свой час случится.
* * *
Под звон ручья и птичий грай,
Разбив на части снега груду,
Лопату верную в сарай
Убрав, до осени забуду.
Еще одна забота с плеч!
Восславив Господа за долю,
Закину валенки на печь
И сонных кур пущу на волю.
Лучей, сверкающих, рои
Нагрели хатку лубяную.
Ступайте, курочки мои,
Испейте воду ледяную.
Теперь иные ждут дела.
А о зиме скажу не строго:
Мела, да все ж не замела.
Ушла - и скатертью дорога.
* * *
Дурачат майские морозы,
Дождями кроют январи.
И все бессмысленней прогнозы,
И всех мастей календари.
Кричит уставшая планета.
Ей вторит выпуск новостной:
Нет ни зимы былой, ни лета,
Нет, прежних, осени с весной.
Но я, как всякий, верить вправе
И в здравый смысл, и в высший суд.
Пока я здесь - дела поправят,
Пока я жив - ее спасут.
Пускай найдут такое средство!
И пусть останется со мной,
Не злое солнце - то, из детства,
И дождик пятничный, грибной.
* * *
Не берег крымский и не вина,
Не развеселый нувориш,
А тело гибкое дельфина
Запомнил я, и только лишь.
Как гости юга - мурмончане,
Шалели выше всяких норм,
Когда в кольцо кидал мячами
Дельфин, оправдывая корм.
Любовь- запутанный задачник.
И хоть я трижды был учён,
Но как дельфин тот, неудачник,
И пойман был, и приручён.
Искажено издёвкой мелкой
У «дрессировщика» лицо.
И я, склоняясь над тарелкой,
Как будто прыгаю в кольцо.
ЛЕНЬ - МАТУШКА
От дел, что высятся горой,
Иной Хоттабыч не «отмажет».
Но побездельничать, порой,
Себе едва ли кто откажет.
Когда работа крепче пут,
Когда не радуют награды,
Когда достало все - вот тут
Приходит лень, и мы ей рады.
С ней слаще пища и питье,
С ней век живя - не заскучаем.
Недаром матушкой ее
Мы меж собою величаем.
|
