Представили издание главный редактор издательства «Вече» Сергей Дмитриев и ведущий научный сотрудник ИМЛИ РАН Алла Большакова
Алла Большакова, литературовед, критик: «Тома составлялись по хронологическому принципу. Издание представляет практически полный свод личутинских текстов. Не вошли некоторые ранние произведения– к примеру, до сих пор востребованный читателями «Последний колдун», но написанный, по мнению автора, слабее “Фармазона” или “Крылатой Серафимы”. В итоге в собрание сочинений вошли романы и повести трех периодов: 1. Поморская хроника и исторический роман “Скитальцы” о вероискательстве в 19-м веке; 2. Романы, написанные в период горбачевской перестройки - “Любостай”, историческая эпопея “Раскол”, за которую Владимир Владимирович получил государственную премию России; и, наконец, 3. Постсоветские романы: знаменитые “Миледи Ротман”, “Беглец из рая”, книга размышлений о русском народе “Душа неизъяснимая” и только что вышедшие “В ожидании Бога» и “Я ведь брат твой”. Поначалу затея с изданием казалась несбыточной. Всякий раз казалось: вот-вот издание прекратится. Первый человек, перечисливший деньги, предприниматель Роман Мороз разорился. Но получилось. На сегодня – это единственное некоммерческое собрание сочинений современного писателя. Был некий внутренний конфликт с издательством, который мы всё-таки преодолели. Издательство мыслило издание как собрание отдельных, независящих друг от друга книг, которые надо немедленно двигать в массы. Мы же, редколлегия, ориентировались на будущее, ставили своей целью представить прозу Владимира Владимировича в динамике и развитии в пределах определенного литературного пространства, – чтобы будущий читатель, будущий исследователь его творчества не бегал по библиотекам и архивам, а мог из издания получить нужную информацию. Личутин – живой классик. Такого же уровня, как Бондарев или Распутин. И он, конечно же, заслуживает собрания сочинений, а главное, – это собрание сочинений заслуживает читатель. Мы живём в плену мифов. Один из них – о невостребованности серьезной литературы. Лично меня ошеломил такой факт: когда у меня был некомплект, издательство не смогло вернуть из магазинов недостающие тома – все они оказались распроданными».
Поздравить писателя пришли известные мастера слова, литературоведы, критики и просто читатели. Первый секретарь правления Союза писателей России Геннадий Иванов вручил ему диплом Международной премии им. Андрея Платонова и (с намёком на хождения по мукам) бюст А. Н. Толстого. С ярким, вдохновенным словом выступила член-корреспондент РАН Наталья Корниеко, отметившая сказовую, песенную природу личутинского творчества. В своей речи она также затронула проблему сохранения произведений современных авторов для будущих поколений. Трогательные слова о виновнике торжества произнёс писатель Сергей Шаргунов. «Вдохновенное волхование», – такое словосочетание подобрал он, характеризуя личутинскую прозу, а самого писателя определил как «переводчика с природного на русский». «Дивный писатель», – так отозвался об известном прозаике культуролог, критик, профессор Литературного института и общественный деятель Евгений Сидоров. «Художник редкой музыкальности», – сказал о Личутине профессор Литературного института Владимир Смирнов. «Горько, что многие ещё не поняли великолепия и внутренней свободы личутинской прозы. Сладко, когда смотришь на этот до отказа заполненный зал, на людей, для которых она сделалась наилучшим сегодняшним русским художественным словом», – сказал в своём выступлении прозаик Борис Евсеев. - Личутин – живой, накрепко слитый со своими произведениями символ неубиваемого русского слова». «Это ведь тоже чудо, когда писатель и научный редактор находят друг друга, - подчеркнул литературовед, профессор МПГУ Владимир Сигов. - Издание состоялось во многом еще благодаря энтузиазму Аллы Большаковой, её самоотверженному труду». Во время творческого вечера было сказано немало слов о традициях Василия Белова, Степана Писахова, Николая Лескова. Вместе с тем отмечался собственный стиль Личутина, не похожий ни на какой другой. Дополняя сказанные добрые слова, на вечере демонстрировались кадры из документальных фильмов о Владимире Личутине. Подлинным украшением встречи стало выступление вокалистки из Великого Устюга Елены Пятницкой, которое гармонично вплелось в сюжетную канву мероприятия.
Борис Евсеев, прозаик, лауреат государственной премии России ЧАСОВНЯ ЛИЧУТИНА Проза Владимира Личутина не дидактична, но открыто нравственна. В неё входишь как в чисто вымытую и выскобленную избу, где в каждом углу, под каждой накидкой и книжечкой живёт что-то заветное, свято хранимое. Жизнь каждого отдельного слова в прозе Личутина удивительна. Порой одно слово стоит целой истории. Или за словом история – даже небольшая повесть – вырастает. Слова «оследился», «спузырился», «голова ковыльная», «ествяная привада» звучат как северо-русский музыкально-словесный неповторимый лад. Проза Личутина молода. Не странно ли звучит для писателя давно разменявшего седьмой десяток? Ничуть. Его неистрёпанные упругие слова создают новые неожиданные культурные контексты. Новые культурные контексты – создают реальное, а не мнимое ощущение «молодости» текста. А молодость текста, по сути, и есть художественная информативность. Проза Личутина исторична, в ней не только гул ушедших веков, но и предвиденье будущего. Да, проза Личутина прозорлива. Словно какой-нибудь отшельник-северянин, он прозорливо занялся построением неповторимой деревянной, без единого «иностранного» гвоздя Часовни русского языка…Только не нужно думать, что Личутин – «упёртый» архаист. «Его северные пи?сьма» – как современные иконы: они учитывают даже ХХ1 век. В прозе Личутина нет «культурного принуждения» времени, однако культурные «шевеления» и нашей, и предшествующей эпох в ней ощутимы и зримы. Русская проза несказанно богата. По самому скромному счету в ней семь школ прозаического письма. Личутин принадлежит к Северной школе. Когда Борис Шергин принес свою рукопись в один из московских журналов, его спросили: «На каком языке вы пишете?» Ведь и тогда (да и сейчас!) многие знали и язык лишь по газетам. И хорошо, если по «Литературной газете». В романе «Беглец из рая» я прочитал: «Ведь кто-то сказал однажды, что вначале было Слово, и это слово было Бог. Но никто не сказал, отчего слово не воробей, его не залучить сладкой приманкой. Оно живет само по себе и особую силу имеет. Неправильно сказанное слово, не правильно и действует». Личутин – любомудр-философ. «Несколько грустных уроков заимел я по смерти родительницы», - пишет он в четвертой части романа «Беглец из Рая». На такие вот грустные философские уроки Личутин большой мастер. Но ведь не от сладкого крепнет душа человеческая, чаще – от горечи. Чем горше жизнь – тем правдивей и ярче проза! Горько, что многие еще не поняли великолепия и внутренней свободы личутинской прозы. Сладко, что некоторые поняли, и она сделалась для них наилучшим сегодняшним русским художественным словом. Как раз перед войной 1914 года Есенин написал: «Если крикнет рать святая:/ «Кинь ты, Русь, живи в раю!»/ Я скажу – «Не надо рая/ Дайте родину мою!» Русский язык – тоже родина, одна из мощнейших мировых стихий, наряду с огнём, водой, землей, воздухом и эфиром. Владимир Личутин писатель, который хочет не просто перебирать архаические пласты: он в стихии русского языка, в своей родине хочет отыскать истину. Но ведь пока не убежишь из рая, пока не лишишься эмпиреев, – истину не ухватишь. И высказать эту истину следует в определённой форме, через определённый лад и образный строй. Апостол Филипп сказал: истина не приходит в мир обнаженной. Она приходит в образах и символах». Владимир Личутин и есть живой, накрепко слитый со своими произведениями, символ неубиваемого русского слова. |
||||
Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-" |
||||
|
||||