| |
ДУША
Душа звенит натянутой струной,
Вибрируя от каждого движенья,
И на высокой ноте напряженья
Теряет мир гармонии простой.
Душа - в ночи мятущийся огонь,
Объемля раскаленное пространство,
Не видит в суете непостоянства,
Что и мосты сжигает за собой.
Душа - как обнажившаяся суть,
Открыв свои уродливые раны,
В отчаянии молит неустанно
Былую красоту себе вернуть.
БЕССОНИЦА
Беспокойно. Мне не спится.
Что за мука с головой?!
Будто скачет колесница
По булыжной мостовой.
От раздумий нет спасенья,
Ночь замедлила свой шаг,
Мысли камнем преткновенья
На пути ее лежат.
Вот как будто забываюсь,
На мгновенье тает шум,
И… обратно возвращаюсь
В бездорожье этих дум.
Все что спрятано, забыто,
Выползает из щелей
И плутает в лабиринтах
Бедной памяти моей
С напряжением недуга
Обреченного слепца -
И по замкнутому кругу
Без начала и конца.
Скоро утро, мне не спится
И, наверно, не уснуть;
Сердце раненою птицей
Бьет и бьет тревожно в грудь.
ОСЕННИЙ КОКТЕЙЛЬ
Еще скрипит по кругу карусель,
Но чувствую, к губам моим подносит
Свой терпкий, опьяняющий коктейль
Не в меру разгулявшаяся осень.
Вдыхая прелой хвои аромат,
Пью по глоткам сияющие дали,
Как золотистый, солнечный мускат
В прозрачном переполненном бокале,
Настои трав с нетронутых лугов,
Медовый дождь, росу, кристаллик света
И даже пену легких облаков
В порывах налетающего ветра!
Щепотка грусти, капелька мечты,
Чуть– чуть горчинки, больше и не надо,
Смакую лед хрустальной высоты
И рыжие потоки листопада.
Мне не уйти от плена этих струй,
Но вот уже темнее стала дымка,
И вечер свеж, как влажный поцелуй,
И холодит упавшая снежинка.
Ах, осень, не твоя ли в том вина,
Что снова в очевидное не верим?
Ты будто напоила допьяна
Ядреным, поэтическим коктейлем!
Она же мне – «Давай на посошок?»
Ну как с ней, неуемною, бороться!?
И напоследок делаю глоток
По-зимнему бодрящего морозца.
В БОЛЬНИЦЕ
Он лежал недвижимый и слабый,
Истощенный, в вязком забытьи,
И его я, кажется, могла бы,
Как ребенка, взять и понести.
Он дышал прерывисто и трудно,
Непохожий, словно бы чужой,
За окном томительно и нудно
Выла вьюга горькою вдовой.
Он по сути прежним оставался,
Прорываясь сквозь горячий бред,
Успокоить, кажется, пытался,
Слабо улыбаясь мне в ответ.
Рядом, но как - будто не со мною,
Взгляд порой терялся вдалеке
И тянулся высохшей рукою,
Чтоб меня погладить по щеке.
Слезы и страдания истратив,
Как от века бабы на Руси,
Ночью, в переполненной палате
Я молилась, - «Господи, спаси!»
Чувства, мысли - все окаменело,
Все открыто, понято без слов,
Где-то там, вне времени и тела
Как во сне, на стыке двух миров…
Чья мольба ЕГО коснулась слуха?
Погремев косою до утра,
Та худая, страшная старуха
Отошла от смертного одра.
РАСКОЛОТО НЕБО…
Расколото небо, распахнута вечность,
И души восходят потоками света,
А время бунтует, а время не лечит
Смертельные раны на теле планеты.
Под тонким покровом цветущего праха
Опять назревает, болит, не остыло,
От самого пекла, поднявшись из мрака,
На взводе фатальная точка нарыва.
Заполнят пространство тревожные строчки,
Откройте им двери и в сердце пустите,
На карте Вселенной горячие точки
Скупым отражением близких событий.
И снова – приемники жертвенной славы,
И снова миры без любви и прощенья,
Безумное время, безумные нравы
Плодят рецидивы и жаждут забвенья.
Идут наводненья, пожары и смерчи,
Кроим по живому, срастись не давая,
Бунтует планета, и время не лечит,
Земля – это тоже структура живая.
Все связано в мире энергией тайной
В едином творенье под вечной десницей,
А души восходят легко и печально,
И с каждой меня убывает частица.
ЗА ОКНОМ
Серое небо и серые крыши,
Серый асфальт в обрамлении луж,
Шелест дождя за стеклом еле слышен,
Зябкая серость в преддверии стуж.
Горечь утраты недолгого лета,
Воспоминанья о прошлой весне
И не усну в эту ночь до рассвета,
Жаль, что он серым приходит ко мне.
Мысли и чувства за серым забором,
Но с удивлением увижу я вдруг-
Клен за окном в ярко-желто-багровом,
Не примирившийся с серым вокруг.&
|
БОМЖ
Не в краю царя лесного,
Не в горах, где вечный снег,
В джунглях общества людского
Потерялся человек.
На асфальте у дороги,
Ни на воле, ни в плену
Он сидит, поджавши ноги,
Безучастный ко всему.
Кто-то морщится брезгливо:
Здесь не место, мол, бомжам,
Кто-то смотрит как на диво,
Кто-то мимо, по делам.
И несутся лимузины
С мягким рокотом своим,
Дорогие магазины
За сиянием витрин.
Бизнес, акции, финансы,
Будни, праздники толпой…
Жизнь идет и - диссонансом
Человек на мостовой.
За кулисой этой драмы
Столько поднято возни:
Социальные программы,
Комитеты, службы, СМИ.
Все мудрят чего-то вместе,
Перепутав с правдой ложь,
Но сидит на прежнем месте
Никому не нужный бомж.
Только старенькая бабка
Подошла к нему, скорбя,
И в оброненную шапку
Положила два рубля.
ОСЕНЬ
Нам было потепление обещано,
Но осень своенравна, как всегда, -
Капризная и ветреная женщина,
К тому же далеко не молода.
Мы ждали солнца – тучи поразвесила,
Метнула комья первого снежка,
Седеющей листвой тряхнула весело,
И стужу отпустила с поводка.
Дохнув морозцем, листьями и свежестью,
Вдруг зазнобило, взвыло, понесло,
И стынет пруд, смирившись с неизбежностью,
И тает в лужах тонкое стекло.
А осень напряженье поистратила,
И, тучи разорвав на лоскуты,
Горячего впустила почитателя
Своей шальной, прощальной красоты.
ПЛАЧ МАТЕРИ
Ты вошла в этот мир неудачным твореньем природы,
Очевидной ошибкой, небрежным, случайным мазком,
И на пике времен, у границ абсолютной свободы
Было слышно, как жестко секунды считал метроном.
Однодневная бабочка, тихо порхнувшая к свету,
Растворялась вдали, завершая отмеренный срок,
Всем своим естеством ты, наверное, знала про это
И покорно ждала, и смотрела всю ночь в потолок.
Распахну свою жизнь, как забытую грустную повесть,
И не встану с колен, и уже ни о чем не спрошу,
Ты – безмерная боль, ты – моя оголенная совесть,
Нерв от самых глубин и надежда, которой дышу.
Все как будто во сне: нереально, замедленно, страшно,
И фрагментами жизнь, и сама поднимаюсь на крест,
Чтобы вместе с тобой и понять,и почувствовать даже
То ли скальпель врача, то ли грозный невидимый перст.
Это мой рубикон и мои откровенья наружу,
Все приму, не ропща, не оспорю вердикта суда.
Я теперь поняла, как проходит оружие душу,
И горячей волной обжигает и хлещет беда.
Колокольчик звенит или смех – не могу разобраться,
Словно рампы зажглись, так пронзительно ярок рассвет.
Ты летишь над землей в пируэтах балетного танца
И один на двоих зарубцованной раны хребет.
УЕХАТЬ
Куда-нибудь уехать за Урал,
Где бродит в травах бархатный марал,
Где чистых звуков слаженный хорал,
И будь, что будет!
Забиться в глушь нетронутой тайги,
Под звездность крон, в пружинистые мхи
И над волной затерянной реки
Вздохнуть всей грудью…
Оставить все, забыть, перевернуть,
Туда, где не тускнеет Млечный путь,
И приоткрыта истинная суть
Небесной сферы...
Где ночь, не продолжительнее дня,
Где не достанет прошлое меня
И кандалами ржавыми звеня,
Уйдут химеры...
Ищу покой в бесстрастной тишине,
А ночью в беспокойном жарком сне,
Я слышу, кто-то плачет обо мне
И в чем-то каюсь...
И жизнь свою пытаюсь осознать,
Мне от самой себя не убежать,
Я время разворачиваю вспять,
Я - возвращаюсь…
ПИДЖАК
В опустевшем доме у карьера,
Где тоскует пыльное былье,
Из отверстой пасти шифоньера
Извлекаю прошлое свое.
Время залежалыми пластами:
Душегрейка, ветхая лиса…
И ползут крысиными хвостами
За плащом и платьем пояса.
В гуще лет и вареве событий
Растеряли краски новизны.
Вот пиджак, да нет, похоже, китель,
В нем отец пришел еще с войны.
Портупеей грудь его протерта,
Без погон и пуговицы нет,
Здесь до нитки пороха и пота,
И огня едва заметный след.
Где-то там, у взорванного танка,
За победу капнуло вино,
Красной жилкой орденская планка
Рассекает старое сукно.
Все ушло - и боль и расставанье,
Прошлого таинственная суть,
И висят в шкафу воспоминанья,
И кого-то тянет заглянуть.
И уже далеким и былинным
Он со мною, словно оберег,
Щедро пересыпан нафталином,
Бесконечно мой – 20-й век.
"...С небес упавшая звезда". Памяти Пушкина
Из новых стихов
Из новых стихов
|
Татьяна Сушенцова — казанская поэтесса, автор четырех поэтических сборников, врач. 