Александр СУВОРОВ (Сыктывкар)
БЕРЕГА

Из новых стихов

3600
     Если пульс 60 ударов в минуту,
     значит, сердце сокращается
     со скоростью 3600 ударов в час.
Приличная скорость для жизни
На тропах и трассах судьбы,
Ведь мы не улитки, не слизни,
Ведь мы рождены для борьбы.

Несут нас весёлые ноги,
И пусть гололёд иль гроза,
Не жмём мы на ровной дороге
Опасливо на тормоза.

Не знаем, как долго продлится
Наш невозвратимый маршрут,
Какая беда и граница
Наш ветреный бег оборвут.

Идём на обгон мимо слабых,
Не чувствуя страха в груди,
И даже на вечных ухабах
Бежим, как всегда, впереди.

Пощупайте – бьётся в запястье
Горячая кровь бытия.
И это – великое счастье,
И только Господь нам судья.

БЕРЕГА
Жизнь, словно реку, почти переплыл.
Дно задеваю ногами.
Силы растратил, но опыт добыл
Между двумя берегами.

Знаю, обратно уже не доплыть –
Сильно течение сносит.
Сердце до отмели твёрдой дожить
Руки усталые просит.

Вот она, рядышком, кромка песка.
В горле комок – доберусь ли?
А за спиной протекает река
В зыбком, изменчивом русле.

С берега старости не разглядеть
Берег далёкого детства.
Оба пологи. И нужно взлететь,
Чтоб осознать их соседство.

ЗВЕЗДА
В зимних снах, в замороженной бездне небесной
Меж закатом и утром, себе на уме,
Негасимо мерцает объект неизвестный,
Ни на что не похожий в космической тьме.

Мы с тревогой его ищем сердцем и взглядом –
Он ведь нашей последней надежды звезда.
Бесконечно далёкая, вот она, рядом –
Не даёт нам до срока уснуть навсегда.

***
А ну-ка вспомни, сколько в жизни раз
Ты лгал, не опуская честных глаз?
И кто ты после этого? Врунище!
Ты не пугайся, я и сам такой –
Ничем не лучше, ведь у нас с тобой
Одно, совсем гнилое корневище.

Мы не святые. Что уж тут темнить?
Нам до конца от корня тихо гнить.
Кто знает, сколько лет нам Бог отмерил!
А ну-ка вспомни, ты хотя бы раз
Изрёк случайно пару честных фраз?
И кто тебе хотя бы раз поверил?

ДУЕТ ВЕТЕР
Хоть таись, хоть в голос голоси,
Не избыть нам денежных обманов.
Что за ветер дует на Руси!
Выдувает мелочь из карманов.

По десятке тысячи рублей –
Как в трубу да при хорошей тяге.
Я не понимаю, хоть убей,
Как живём мы в этой передряге.

Чувствую, обманывают нас,
Водят за нос ловкачи и воры.
Их предпринимательский экстаз
Остудить не в силах прокуроры.

От несправедливости и лжи
Раскалились все телеэкраны.
Эй, товарищ, не зевай – держи
Шире безразмерные карманы.

Дует ветер, треплет триколор –
Символ власти при любом исходе.
Олигархи – все, как на подбор –
До сих пор гуляют на свободе.

ЕДИМ
Наш жребий неисповедим.
Но разве мы скучаем?
Друг друга поедом едим
И запиваем чаем.

Рядим да судим обо всём
Наотмашь, без пощады.
И горечь до конца несём
В своих же душах – яды.

Отрава эта неспроста
Из наших уст сочится:
Нам недоступна высота,
Неведома жар-птица.

В унылом круге бытовом
До неба не добраться.
Нам сквозь житейский бурелом,
Наверно, не продраться.

Какие косточки глодать
Нам в жизни удаётся!
Нам бы чуть-чуть поголодать,
Да хорошо жуётся.

ЗАВИСТЬ
Мечтает зависть героиней стать,
Со смелостью местами поменяться.
Но не дано ей сил – воспламеняться,
Чтобы душой до подвига достать.

Зато легко ей, сумеречно-серой,
В густых хитросплетениях интриг,
Зато дано ей самой полной мерой
Умение ходить не напрямик.

Она б могла чужие песни петь,
В чужое обаяние рядиться...
Чтоб смелости в людской душе родиться,
Должна ли прежде зависть умереть?

КОТТЕДЖИ
Что за барин нынче без усадьбы?
И растут коттеджи, как грибы.
И играют там в любовь и в свадьбы,
В горести и радости судьбы.

Лают псы цепные у калиток,
Иномарки блещут новизной.
И удача пьётся, как напиток –
Благородный и слегка хмельной.

Там по выходным дымят мангалы,
Громыхает на всю мощь попса.
Раньше были баре-нелегалы,
А теперь другая полоса.

А теперь обрушена граница,
За которой роскошь не в чести.
И мелькают за оградой лица –
Воровские, Господи, прости.

И творятся глянцевые сказки
О богатстве, честно нажитом.
И взирает барин без опаски
На тоску, кипящую кругом.

И плюёт он на враждебность нашу,
Новой скуки воин и стратег...
Заварила жизнь такую кашу,
Что не расхлебать за целый век.

…………………………………..

Нет, не зависть в смуте виновата,
И не злость, сжигающая нас,
Но усадьбы, как давно когда-то,
Могут и сгореть в недобрый час.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
Саблерукий всадник...
Конь – гнедой огонь...
Театральный задник...
Век не для тихонь...
Век задир и крови,
Злобы и невежд...
Всадник хмурит брови –
Никаких надежд...
Алый отблеск флага –
Наши бьют врага...

Нашим до ГУЛАГа –
Только два шага.

***
Горит земля, погасли очаги,
На порох отпускаются кредиты...
Ещё не знают лютые враги,
Что будут обязательно разбиты.

А мы ещё не знаем, где и как
Их разобьём, чтоб неповадно было.
Накапливаем силы для атак
И в лоб, и с флангов, и десантом – с тыла.

Враги коньяк из фляжек смачно пьют,
Не отстегнув с груди бронежилеты.
И обречённо, неприцельно бьют
По городам их мёртвые ракеты.

ВЕРЛИБР
В саду рифмованных стихов
Верлибру делать нечего,
Но сшита ведь из русских слов
Взволнованная речь его.
И мыслит верлибрист, как мы,
И страсть в нём не заёмная.
Хотя, как ни остри умы,
Стихи про русские холмы
Без рифмы – дело тёмное.

ВСТРЕЧА
В День забвения встретимся, праздные,
И не сможем друг друга узнать.
И дороги у нас нынче разные,
И Еленой тебя нынче звать.

День забвения – память обиделась
За какую-то мелочь на нас.
Обернёшься... Да нет, лишь привиделось
Что-то давнее в вырезе глаз.

***
Не пересекаю в быту невидимку-межу,
Чтоб ссор и размолвок и недоумений не множить.
Туда, где не любят меня, без нужды не хожу.
Зачем лишний раз нелюбовь раздражать и тревожить?

Зачем эту тёмную хищницу зряшно дразнить?
Она с каждой склокой и дракой наглей и зубастей. 
И рвётся в душе золотая, кручёная нить
Под грузом обид и нелепых душевных напастей.

Я знаю, на свете нельзя обойтись без вражды,
Я знаю, как лгут, улыбаясь приветливо, губы.
И в души, где любят меня, не стучусь без нужды –
У нежной любви тоже есть беспощадные зубы.

***
Я знаю, полезное пресно.
Вся соль в бесполезном. Солю...
Хотя с детских лет мне известно,
Что солью здоровье гублю.

Солю, но, конечно же, в меру,
Довольствуюсь меньшим из зол.
На кой уже
Пенсионеру
В тарелке судьбы пересол?

ИНОМАРКИ
По асфальтовому краю
Предзакатного шоссе
Я уже с трудом шагаю –
Старикан, во всей красе.

Хруст по всем моим суставам,
А в мозгах сумбур и дурь,
А ещё я порчусь нравом 
От геомагнитных бурь.

Мчатся мимо иномарки –
За рулями молодёжь.
Ей плевать, что ты в запарке
Краем жизненным идёшь.

Что ж, не по пути им с дедом –
В них кипит адреналин.
Так и тянут вихри следом
Паруса моих штанин.

Отступаю я в сторонку –
Ненароком зашибут.
И не думаю вдогонку,
Что уже совсем не крут.

Что похож я на огарок
Средь пронзительных огней...
Мало было иномарок
В давней юности моей.

***
В своё ли время я живу?
Своим ли делом занимаюсь?
Свою ли я кошу траву?
Своей ли маетой я маюсь?

Своё! Своим! Свою! Своей!
И ничего тут не изменишь.
Не оттого ли всё сильней
Жизнь независимую ценишь?

Не лезьте вы в мои дела
И в душу походя не лезьте.
Я должен сам сгореть дотла...
Зачем нам в это пламя вместе?

КАРАНДАШ
Маленькая девочка рисует
Дерево, собаку, дом с трубой...
Карандаш её не комплексует –
Всё штрихует нежной синевой.

Как ещё бела её бумага!
Как легки и праздничны штрихи!
Но за домом не видать оврага,
А в гостях не только женихи.

Сколько в жизни торопливых линий –
Не стереть с души, не соскрести!
Девочка, твой карандашик синий
Не сумеет от невзгод спасти.

Ты ещё глядишь на мир отважно,
Ты рисуешь дом, забор, гараж...
И пока ещё совсем неважно,
Мягок или твёрд твой карандаш.

***
... И накроет душу тень –
Непроглядные тенета.
Надо бы на чёрный день
Отложить немного света.
Света утренней зари,
Света радости и счастья,
Чтоб живые фонари
Не сгорели в ночь ненастья.
Чтобы в сердце не погас
Огонёк любви и веры,
Чтобы уцелел запас
В плотном мраке атмосферы...

И в потёмках можно жить,
В жизни ничего не знача.
Надо, надо отложить...
Не во что, вот  незадача!

СЛЕДЫ НА БЕРЕГУ
Берег Стикса. Очередь к Харону.
Время встало. Тихий плеск воды.
На песке, наискосок по склону –
И мои последние следы.

Или не мои? Но так похожи!
Не спешил, как видно, человек.
Вот и мне брести придётся тоже
К Стиксу, оттрубив свой краткий век.

Может, я знаком с тем человеком,
Жаль его – не выдержал борьбы...
А пока к другим выходят рекам
Ровные следы моей судьбы.

АПРЕЛЬСКИЙ ВЕЧЕР В ПЕРЕДЕЛКИНО
На улице лужи схватило морозом.
Наверно, природа опять под наркозом.

***
Ну до чего же тесно в бесконечности!
Приляжешь – из неё торчат конечности.

ФОТО ИЗ АЛЬБОМА
Старинное фото –
В семейном альбоме.
Наверно, суббота
В родительском доме.

В уютной гостиной
Улыбчивой парой –
Блондин с мандолиной,
Блондинка с гитарой.

И время не властно
Над выцветшим мифом.
И пальцы согласно –
По струнам и грифам.

Плёл вязь переборов
Мелодии длинной
Василий Суворов
В игре мандолинной.

И ведать не ведал,
Что правильный кто-то
Судьбу его предал
И вышел из фото.

И вышел из дома,
И жил ещё долго.
Кому не знакомо
Проклятие долга!..

На Дальнем Востоке
В холодном бараке –
Немалые сроки,
Да злые собаки.

Холмы и долины,
Суровые кары...
Не до мандолины
И не до гитары.

***
Такая вот штука,
Ряди не ряди –
У деда и внука
Вся жизнь впереди.

У деда – немножко,
У внука – сто лет.
И внукова ножка –
За дедом след в след.

Идёт почемучка
Под горку к реке,
И внукова ручка
У деда в руке.

Но скоро устанет,
Спускаясь с крыльца,
И в прошлом отстанет
Старик от мальца.

Судьба не слукавит –
Ей лгать недосуг,
И шагу прибавит
Взрослеющий внук.

***
Сгораю на виду у всех –
Костром в ночной глуши,
Не создаю киберпомех
Вокруг своей души.

Все ритмы моего огня
Открыты и просты.
И небо смотрит на меня
С холодной высоты.

Ловите искры быстрых строк
На всех своих волнах –
Мне отведён короткий срок
В безбрежных временах.

Загасит пламенный сигнал
Бездушный Интернет,
Забудет мир, как я сгорал,
А может быть, и нет.

 ***
Складываю прожитое время
В прошлом – год за годом, день за днём,
Дату плотно к дате, тему к теме,
К факту факт, по полочкам, живьём.

Детство, юность, зрелость – по порядку.
Помню всё до самых мелочей.
Жил вприкуску я, а не вприглядку –
Сухарей вкусил и калачей.

Пел и пил, любил и ненавидел,
Своротил крутую гору дел,
Может быть, кого-то и обидел,
Но, клянусь, обидеть не хотел.

Верил и обманывался больно,
Ждал и догонял, грустил тайком,
Шёл то прямо к счастью, то окольно –
Вон оно напротив, за столом...

В прошлом всё – и взлёты, и ухабы.
Разве можно что-то предрешить?
Если б жил без прошлого, куда бы
Смог я всё прожитое сложить?

***
В голубизну небес ты белой птицей
Взлетел, паришь, счастливый, в вышине.
Твоих неиссякаемых амбиций
Хватило бы всем коршунам в стране.

Паришь над горной далью и озёрной –
Ты выше всех, аж оторопь берёт.
Но кажешься с земли ты птицей чёрной,
И тем черней, чем выше твой полёт.

***
Страстно, взахлёб, изменяясь в лице
Ради сюжета,
Телепророки кричат о конце
Белого света.

Вот упадёт на планету с небес
Злой астероид,
И дожидаться великих чудес
Людям не стоит.

Вдруг ось земную морозом погнёт –
Нету спасенья.
Или весь мир сдуру перетряхнёт
Землетрясенье.

Или сгорит атмосфера в огне
Солнечной вспышки.
И полетим мы в ночной глубине
В виде ледышки.

Сколько их, вещих, слепых мудрецов
Помнит планета!
Сколько она пережила концов
Белого света.

***
Торишь тропу, прямую и опасную,
Спешишь, стирая жаркий пот со лба.
Ухватишь жизни суть за нитку красную,
Потянешь, глядь, да это же – судьба.

Твоя судьба – клубок уже кончается,
Осталось только несколько витков.
И впору взвыть, сойти с ума, отчаяться,
Ведь нет свободных на Земле клубков.

Но по твоей тропе в кромешной темени
Идут потомки, чтоб соединить
Разрозненность растерзанного времени...
И ты вручаешь им тугую нить.

***
Всё неслучайно в жизни этой,
Всё предусмотрено судьбой,
Подкреплено секретной сметой
И обеспечено мечтой.

И заготовлены в достатке
На каждый день, на целый век
Загадки счастья и отгадки,
Дождь ледяной и жгучий снег.

Не пролетит ни пуля мимо,
Ни слово искренней хвалы...
Любовь, как смерть, неотвратима,
И боль на грани вечной мглы...

И будет поймана жар-птица,
И жизнь пройдёт не вкривь, не вкось.
Но надо очень потрудиться,
Чтоб всё случилось и сбылось.

ДЖОКОНДА
Горазда гениальность на сюрпризы!
Всмотрись душой творца, а не раба
В неизъяснимую улыбку Моны Лизы...
Так вот как улыбается Судьба!

***
Сегодня почему-то мне с утра
Опять покоя не дают сомнения:
Что если б из Адамова ребра
Не получилась Ева в дни Творения?

Допустим, не хватило бы для ног
Или для губ, или для сердца страстного
Божественной материи чуток –
И не было б создания прекрасного.

И не было б ни нежности, ни грёз,
Ни пламенной любви, ни вечной верности,
Обид всерьёз, размолвок не всерьёз,
Да и измен – для пущей достоверности.

И не было бы искренних стихов
Среди простора от людей свободного,
И подвигов, и славы, и грехов,
И паче всех, конечно, первородного.

А мне с моей любимой так тепло,
Что я готов с ней жить до гроба самого.
Представить страшно, как бы всё пошло,
Будь Еве не под стать ребро Адамово.

***
Витая в вымыслах вселенских
Без прочных философских скреп,
В контексте будней деревенских
Я инороден и нелеп.

Пишу о недоступных звёздах –
Они не знают обо мне.
А соловьи уже на гнёздах
В ночной июньской тишине.

А жизнь вокруг нетороплива.
Цветёт клубника, прёт пырей.
В реке, уставшей от разлива,
Лещ не боится окуней.

И облака плывут неспешно,
Им, белопенным, невдомёк,
Что я летаю безуспешно
Над ними и от них далёк.

Вокруг меня такая стужа,
Такая гибельная тьма,
Что лишь кометам мёрзлым хуже,
Чем вспышкам моего ума.

Я в бесконечности затерян,
Я в вечности себя ищу.
Я истину найти намерен –
Найду и в слово воплощу.

А не найду, ну что ж, придётся,
Полоть морковь, ловить лещей.
Быть может, истина найдётся
Среди обыденных вещей.

***
Взаправду пишу, нет резона
Душой перед Богом кривить.
Хватает подтексту озона,
Чтоб слово в строке оживить.

Хватает любви неизменной,
Хватает великой страны,
И необозримой Вселенной,
И вечности, и старины.

Закручены накрепко гайки,
Учтён каждый грех и огрех...
Пишу о себе без утайки
И думаю, что обо всех.

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную