***
Мы такие, мы сякие,
Мы – враждебная орда.
Евроненависть к России
Не иссякнет никогда.
Так зачем нам жить с оглядкой
На Париж и на Берлин?
Лучше с Тверью, с Тулой, с Вяткой
В мире жить среди рябин.
***
По перепутьям бытия душой скользя,
Наполовину славянином быть нельзя.
***
Обама по России лупит шибко,
Выводит наших проторей процент,
Но вот в чём у Америки ошибка:
Размах – на $миллион, удар – на цент.
***
И вечер алым зорьку вышил
В неспешной, ласковой тиши.
И снова Бог на связь не вышел,
А я молился от души.
А я взывал к Нему беззвучно,
Без слов о милости просил.
Крестился я собственноручно,
Наверно, из последних сил.
Я чувствовал, какая малость
В ряду столетий и эпох
Мгновений жизни мне осталась –
На вдох и выдох и на вздох.
И я глядел в огонь закатный,
Не отрывая глаз души.
И вдруг увидел благодатный
Смысл всеобъемлющей тиши.
Мне передались в полной мере,
В надежде искренней таясь,
И этот смысл, и радость в вере,
И с Господом взаимосвязь.
OPUS DEI *
Древнеславянским заглушая слогом
Греховности галдёж,
Коленопреклонённый перед Богом,
Ты к святости идёшь.
Не отступая от икон и от канонов
И с места не сходя,
Уходишь от житейских рубиконов,
И Бог тебе судья.
Как строго смотрят праведные лики
Из глубины икон!
И не слышны ни окрики, ни крики
Со всех земных сторон.
__________________
*путь к святости.
***
По целине иду пешком
И по оврагам.
Я – в будущее не ползком.
Широким шагом.
И соколом бы полетел
Без колебаний,
Да есть и для меня предел
Шальных желаний.
Спешу, насколько хватит сил,
Ведь там, в грядущем,
Бог, кажется, грехи простил
Вперёд идущим.
***
Звук евангельских стихов
Всё чужей и глуше.
Наползает тьма грехов
На слепые души.
Лепят люди странный мир
Зависти и злобы.
Сатана в нём правит пир
Преисподней пробы.
Руки тянутся, дрожа,
К сытому богатству,
И уже готов ханжа
Даже к святотатству.
Но в молитвенной страде,
В праведном затворе
Старец не даёт беде
Превратиться в горе.
От икон исходит свет
Божьей благодати,
И нужнее дела нет
При земном закате.
Не угасят свет свечи
Сумерки густые.
Не нужны нам богачи.
Нам нужны святые.
***
Овраги, косогоры, бездорожье –
Унылые, усталые места.
Да что же это я? Места тут Божьи.
Здесь где-то люди видели Христа.
Он шёл по лугу, и над ним светилось
Безоблачное небо вглубь и вширь.
Он, видно, нёс Божественную милость
В какой-то близлежащий монастырь.
Он с нами, как и все Его святые,
Он нас оставить в трудный час не мог.
Так что места в России не пустые –
Мы здесь живём, и это видит Бог.
***
Замри, душа! В мерцании светил
Таится ритм симфонии вселенской.
Сам Бог ей эту полночь посвятил
Над нашей глухоманью деревенской.
Как будто хаос, но вглядись, душа,
Всё гармонично в небе и созвучно.
Жизнь во Вселенной дивно хороша,
Хотя и не всегда благополучна.
И музыка торжественно звучит,
Не исчезая в пламенных фотонах.
И кажется, ужасно нарочит
Шум ветра в сонных тополёвых кронах.
***
Бьётся волной чернопенной
Мрак сокровенный в окно.
Вечная ночь во Вселенной.
Вот почему в ней темно.
Светятся окна во мраке –
Жизнь во Вселенной не спит.
Это – дорожные знаки
На перепутьях орбит.
Мы лишь любуемся ими,
Головы кверху задрав –
Рано нам в этом экстриме
Мчать без водительских прав.
***
Бьёт пульс из бездны сокровенной
И в наш космический отсек.
Сердцебиения Вселенной
Не слышит слабый человек.
Удары сердца – словно взрывы
В межгалактическом котле.
И потому ещё мы живы
На нашей крохотной Земле.
***
Не кончится, наверно, никогда
Широкая дорога в никуда.
Проносятся века и звёзды мимо.
И не свернуть с неё через кювет –
Других-то всё равно просёлков нет.
И мы по ней идём невозвратимо.
Мы верим, что куда-нибудь придём.
Вот кончится ещё один подъём –
И благодатью освятится местность...
Но впереди, в безлюдной пустоте,
Лишь кто-то незнакомый на кресте
И вязкая живая неизвестнось.
***
В поединке с самим собой
Только ты победишь в итоге.
Так зачем этот трудный бой,
Сожаления и тревоги?
Примирись. Но зовёт труба
На безлюдное поле боя.
И глядит на тебя судьба,
Как на жертву и на героя.
***
За всё спасибо Небесам,
Но кое-что я сделал сам.
***
Вкушая славу с аппетитом,
Неплохо бы умерить прыть.
Нехорошо быть знаменитым –
Необходимым надо быть.
***
Бессмертный с голодухи не помрёт,
Лишь сильно исхудает, бедолага.
Вот он и прёт. Куда он хмуро прёт?
Несчастья ради или ради блага?
Не ест, не пьёт... Горит безумный взор
Неистовством и не людским расчётом.
Он выиграл у смерти вечный спор,
Но жизни проиграл с разгромным счётом.
Возвёл судьбу, как замок на песке,
Отсчитывает мрачно век за веком.
И мается душа его в тоске:
Как снова стать обычным человеком?!
*** Я не плачу и не ною,
Но ведь грешен человек!
Не пора ли строить Ною
Термоядерный ковчег?
***
Страстно, взахлёб, изменяясь в лице
Ради сюжета,
Телепророки кричат о конце
Белого света.
Вот упадёт на планету с небес
Злой астероид,
И дожидаться великих чудес
Людям не стоит.
Вдруг ось земную морозом погнёт –
Нету спасенья.
Или весь мир сдуру перетряхнёт
Землетрясенье.
Или сгорит атмосфера в огне
Солнечной вспышки.
И полетим мы в ночной глубине
В виде ледышки.
Сколько их, вещих, слепых мудрецов
Помнит планета!
Сколько она пережила концов
Белого света.
***
За каждым поворотом – неизвестность,
Чужой огонь, неведомая местность,
Но если, не сворачивая, жить,
Понятней жизнь не станет ни на йоту,
И нам от поворота к повороту
Приходится без устали спешить.
Так, открывая тайны понемногу,
Мы к истине торим свою дорогу,
Забыв, что есть последний поворот.
Его не проскочить даже случайно,
За ним, крутым, Божественная тайна
И свет не этот, а навеки тот.
ОХОТА
Тигрица-мысль подкралась по извилинам
К беспечной мысли-антилопе, чтоб
Сожрать её... Как часто говорили нам:
Должны беречь мы наших антилоп.
Они изящны, искренны, стремительны –
Рвут в клочья встречный ветер на бегу.
Их чувственные радости пронзительны –
До тремора в талантливом мозгу.
А мысль-тигрица – хищница коварная.
Ей без добычи не прожить и дня.
Наверно, и она не ординарная,
Но тяготит она и гнёт меня.
И я не знаю, как мне быть с обеими,
Как от прыжка тигрицу удержать.
Быть может, вы поделитесь идеями,
Как мне сейчас инсульта избежать.
***
Слова друг друга окликают –
То полногласны, то тихи.
Бессонной ночью возникают
Невероятные стихи.
И сердце в такт спешит и бьётся,
И разрывается почти.
И бабочка у лампы вьётся –
Сбивает с мысли, как с пути.
Ах, эти ночи, эти грозы
Вне времени и бытия!
И что мне кардиоугрозы,
И что мне бабочка моя!
***
Кардиологи, слышите, бьётся пока
За грудиной горячее сердце поэта.
Не смотрите, что он в седине старика,
Что его залихватская песенка спета.
Он уже уповает в стихах не на бунт,
Он ушёл в глубину бытия стержневого.
А чем глубже, тем твёрже нетронутый грунт
Бесконечных раздумий и честного слова.
Не спешит он, старатель бесценных крупиц,
Скрытых в залежах закаменевшей породы.
Не до сердца ему, не до строгих больниц,
Пусть лишь ночь у него впереди, а не годы.
Кардиологи, он ведь у цели почти.
Отойдите, у вас пациент своенравный.
Будет жаль, если он не успеет найти
Самый чистый алмаз, самый крупный и главный.
***
Торишь тропу, прямую и опасную,
Спешишь, стирая жаркий пот со лба.
Ухватишь жизни суть за нитку красную,
Потянешь, глядь, да это же – судьба.
Твоя судьба – клубок уже кончается,
Осталось только несколько витков.
И впору взвыть, сойти с ума, отчаяться,
Ведь нет свободных на Земле клубков.
Но по твоей тропе в кромешной темени
Идут потомки, чтоб соединить
Разрозненность растерзанного времени...
И ты вручаешь им тугую нить. |
***
Витая в вымыслах вселенских
Без прочных философских скреп,
В контексте будней деревенских
Я инороден и нелеп.
Пишу о недоступных звёздах –
Они не знают обо мне.
А соловьи уже на гнёздах
В ночной июньской тишине.
А жизнь вокруг нетороплива.
Цветёт клубника, прёт пырей.
В реке, уставшей от разлива,
Лещ не боится окуней.
И облака плывут неспешно,
Им, белопенным, невдомёк,
Что я летаю безуспешно
Над ними и от них далёк.
Вокруг меня такая стужа,
Такая гибельная тьма,
Что лишь кометам мёрзлым хуже,
Чем вспышкам моего ума.
Я в бесконечности затерян,
Я в вечности себя ищу.
Я истину найти намерен –
Найду и в слово воплощу.
А не найду, ну что ж, придётся,
Полоть морковь, ловить лещей.
Быть может, истина найдётся
Среди обыденных вещей.
***
Взаправду пишу, нет резона
Душой перед Богом кривить.
Хватает подтексту озона,
Чтоб слово в строке оживить.
Хватает любви неизменной,
Хватает великой страны,
И необозримой Вселенной,
И вечности, и старины.
Закручены накрепко гайки,
Учтён каждый грех и огрех...
Пишу о себе без утайки
И думаю, что обо всех.
***
Это что за заморочки?
Наш язык совсем не прост.
Запятая – дочка точки,
У которой вырос хвост.
МУХОСЛОН
А вдруг из мухи в самом деле
Получится однажды слон...
Вот бы слоны-то обалдели –
Сбежались бы со всех сторон.
Смотрите, он же шестиногий,
И пара крыльев на спине!
Не обошлось без патологий
При этакой величине.
А мухослон, тряхнув ушами,
Не вострубил бы во всю мочь,
А зажужжал бы над слонами
И мухой улетел бы прочь.
***
Нет в мире человека без изъяна.
И в этом виновата обезъяна.
***
Реальный север – вот он, за окном.
Снега, морозы, жгучий ветер – вьюга.
Но здесь моя судьба, мой путь, мой дом,
И мне не надо запада и юга.
Схожусь со стужей я лицом к лицу,
Надвинув на глаза надёжно шапку.
Несу стихи к народному крыльцу,
Собрав их, как беремя дров, в охапку.
На бороде налип и смёрзся снег,
К щекам примёрзли ледяные слёзы.
Но я же терпеливый человек,
Как северные ели и берёзы.
***
Хвала дельцам со всех сторон –
Как просо на расклёв.
Вот так считаем мы ворон,
Не слыша соловьёв.
А мудрецам одна хула –
Их мудрость нам не впрок.
Вот так сбивается шкала
Сомнений и тревог.
VIP-Ы
Там, наверху, свои законы,
Особый церемониал.
Особо важные персоны
Едят не то, что персонал.
И пьют не то, и разговоры
У них, конечно, не о том.
Они не тати и не воры,
Но в это верится с трудом.
***
Как часто мы проходим мимо истин,
Когда они таятся не в вине.
Их трезвый вид нам чужд и ненавистен,
Без них мы даже счастливы вполне.
Нет, мы взыскуем до похмельной боли,
До рвоты, до звериной пустоты
Горчащий привкус истин в алкоголе,
Не замечая их неправоты.
Мы пьём до дна, до полного экстрима,
Не видя в том вины – совсем, как вы.
А истины опять проходят мимо –
Невидимы, негромки и трезвы.
***
Как трудно быть зовущим и ведущим,
Одолевая глупую предвзятость!
В раздумьях о минувшем и грядущем
Похожа мудрость тайная на святость.
В раздумьях о прекрасном и великом,
О низком, безобразном и несчастном
Мудрец светлеет и темнеет ликом,
Становится с Всевышним сопричастным.
И нет ему покоя в этом мире
То праведном, то грозном, то греховном.
Он что-то пишет, он один в квартире
И быть не может злым и хладнокровным.
***
Нет перевода лихим временам.
Правнукам будет не легче, чем нам.
***
Любовь, конечно, зла, но нет числа
Страстям сердечным средь житейской прозы:
Влюбляются в вонючего козла
Всем стадом неразборчивые козы.
И в этом ничего плохого нет.
В лугах до одуренья пахнет мята.
Глядишь, бегут за козьим стадом вслед
Весёлые молочные козлята.
РАЗГОВОР С ВЕЧНОСТЬЮ
Времени нерастворимые сгустки
Тромбами пучатся в слабом мозгу.
Вечность, а ты понимаешь по-русски?
Я по-другому с тобой не могу.
Не понимаешь. И мне непонятна
Тысячелетий тягучая речь.
Нерасчленима и невероятна,
Что ты стремишься от нас уберечь?
Как в неподвижность твою утекают
Реки веков и мгновений ручьи?
Где моё время тайком засекают
Точные секундомеры твои?
Кажется, ты неопасна. Быть может,
Ты обо мне и не знаешь совсем.
Чувствую, слово моё не тревожит,
Не достигает приёмных систем.
Вечность, всё это, конечно, не ново.
В окнах судьбы непроглядно темно.
Я для тебя не пишу ни полслова –
Ты ничего не поймёшь всё равно.
***
Все заняты делом – Прокруст и Сизиф,
Нарцисс, Полифем и Горгона...
Не зря же про каждого выдуман миф
Во время далёкое – оно.
Обласканы полунагие тела
Божественным греческим летом.
У всех неотложные в жизни дела,
Но дело, простите, не в этом.
***
Не спеши вкушать запретные
Краснобокие плоды –
В них встречаются секретные,
Незаметные ходы.
Вот надкусишь мякоть белую,
Слюнка хлынет натощак,
Глянешь в сердцевину спелую
И скривишься – тьфу, червяк!
Обругаешь душу, падкую
На сомнительный искус,
Выплюнешь отраву сладкую,
Но навек запомнишь вкус.
ПОРТРЕТ ДОН ЖУАНА
Нет тайны в портрете
Эротомана.
Но были ли дети
У Дон Жуана?
Стоит он со шпагой
После дуэли,
Ну, явно с отвагой,
Явно при деле.
Желанья бездонны,
Яростны страсти.
Прекрасные донны
Все в его власти.
Но, может быть, хватит
Аплодисментов,
Ведь ясно, не платит
Дон алиментов.
***
Позови меня на край света – пойду.
Позови меня на помощь – прибегу.
Позови в неизвестность – даже не устрашусь.
Ты только позови меня!
Прогони меня на край света – уйду!
Отвернись в трудный час – не обижусь!
Оставь одного в пустоте – не умру!
Но как же ты без меня?
Протяни ко мне руки – я навстречу!
Разожги огонь в сердце – чтоб согреться!
И забудь всё, что было и будет!
Наша жизнь – это наша любовь!
ПРО СЫР И МЫШЕЛОВКУ
Затёрли афоризм до дыр
Про сыр бесплатный в мышеловке.
Но кто-то ж заплатил за сыр
И сохранил его в кладовке.
И вот достал его тайком,
Как будто Бог послал случайно.
А сколько стоил сыр, о том
Молчок, божественная тайна.
Из чьей же потайной казны
Ушло с расчётом на подлянку,
Что мыши глупые должны
Бездарно клюнуть на приманку?
***
Жизнь есть жизнь, а не игра, не бой.
Уходя, оставишь не потёмки.
Будут ли горды родством с тобой
Умные и вольные потомки?
Прочитают ли твои стихи,
Иль навек оставят без вниманья?
Смогут ли простить твои грехи –
Ты оставишь им воспоминанья...
Список поражений и побед
Глупо составлять перед уходом.
А держать приходится ответ
Перед всем своим грядущим родом.
БРЕХУН И БУКА
Конечно, весёлый брехун
Безвредней угрюмого буки.
К тому же он врёт не с трибун,
А просто, спасаясь от скуки.
Он верит тому, что плетёт,
Хохочет над глупой остротой.
Его торопливый полёт
Не вызван сердечной заботой.
А бука глядит в глубину,
Он знает такое, что сроду
Постичь не дано брехуну
В любую земную погоду.
Он ведает, строг и суров,
Причины утрат и напастей
И корни не сказанных слов,
И горькую сладость несчастий.
ПЕРЕВОДЧИК
Всю жизнь сбиваюсь с верного, с неблизкого пути –
С беспамятного, искреннего, Млечного.
Наверно, никогда уже мне не перевести
На русский с бесконечного и вечного.
Не зацепиться рифмою ни за одну звезду,
С вселенским ритмом не сравнять сердечного.
И не спешит в беззвучии помочь, как на беду,
Никто из бесконечного и вечного.
Но может, втуне мучаюсь, напрасно душу рву –
За дело взялся слишком опрометчиво?
Что если в бездне мертвенной, где я пока живу,
Переводить на русский просто нечего?
ЭТЮД С МИКРОСКОПОМ
На стёклышке живой налёт,
А я огромней небоскрёба.
Неужто всех переживёт
Микробессмертная амёба?
Переживёт, не замкнут круг,
Жизнь бесконечно может длиться.
Амёба вечна, если вдруг
Не передумает делиться.
***
В голубизну небес ты белой птицей
Взлетел, паришь, счастливый, в вышине.
Твоих неиссякаемых амбиций
Хватило бы всем коршунам в стране.
Паришь над горной далью и озёрной –
Ты выше всех, аж оторопь берёт.
Но кажешься с земли ты птицей чёрной,
И тем черней, чем выше твой полёт.
|
|