Издано в "Российском писателе"

Александр ТЕНЬ

ФРАКЦИЯ

Комедия-гротеск



Александр Тень. Фракция. Три пьесы.М.: Редакционно-издательский дом «Российский писатель», 2021. – 160 с.
В книгу Александра Тень вошли пьесы «Фракция» и «Игры олигархов», в которых он с простодушной гоголевской веселостью показывает картины постсоветской жизни времен первоначального накопления капитала, а так же романтическая драма «Судьба поэта» о трагической судьбе испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Макар  Антонович, вальяжный мужчина лет семидесяти. Политический долгожитель. Еще с комсомольских времен шагал по аппаратной лестнице, да так и застрял на ней. Единственная страсть – воспоминания и общение с прессой.

Самсон, лет тридцати пяти. За глаза его еще называют «Бульдозером».

Пузо, толстяк лет пятидесяти. Кстати, Пузо – настоящая фамилия. Циничный и деловой.

Роза Балабошкина, энергичная дама в период увядания. Вулкан страстей и пафоса.

Сидоренко, старый холостяк, хотя невероятно импозантен, прямо тебе поручик Ржевский.

Головяк, носитель «национальной идеи», мужчина весьма неопределенного возраста, нервный и агрессивный.

Чиряк Моня, сверстник Самсона. Особые приметы: бритоголовый, в черной кожаной куртке, блатные манеры.

Наташа 1-я, НАТАША 2-я, просто девушки с легендарной «Окружной дороги».

Наташа 3-я

Журналистка TV

Корреспонденты, телеоператоры, осветители и прочая журналистская братия, для которой жизнь – это скандальный праздник, а также молодые озабоченные «качки», которых чаще всего сегодня можно встретить в государственных учреждениях.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Все действие происходит в законодательном органе, в задних рядах сессионного зала, откуда не видны ни президиум, ни табло – только последние ряды и выход в кулуары. Отдаленный шум голосов – депутаты сходятся на очередное заседание. Журналисты окружили Макара Антоновича, готовя его к интервью – припудривают, приглаживают, причесывают. Руководит процессом худощавая спортивная девица с микрофоном в руке – Журналистка.

ЖУРНАЛИСТКА. Готовы! Вы готовы, Макар Антонович?

МАКАР АНТОНОВИЧ (шутливо отдает пионерский салют). Всегда готов! Было бы к чему!

ЖУРНАЛИСТКА. Тогда поехали! Камера! (Макару Антоновичу). Макар Антонович, вы – легенда страны, но сегодня вам придется голосовать законопроект, который, мягко говоря, не совсем обычный для нашего общества.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ну, почему же? Когда я был секретарем комсомольской организации колхоза «Путь Ильича», к нам приехал Никита Сергеевич. Колхоз был у нас передовой и в этом, скажу без ложной скромности, была большая заслуга комсомольской организации и ее руководителя. Значит, приехал Никита Сергеевич и стал рассказывать о выставке абстракционистов в Москве…

ЖУРНАЛИСТКА. Простите, Макар Антонович, нам бы хотелось услышать ваше отношение к вопросу, который вынесен на повестку дня. Симпатии депутатов разделились поровну, поэтому от вашей фракции зависит судьба законопроекта.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Да «мал золотник да дорог»! Фракция у нас, как я уже говорил, «маленькая, но хорошая». Поэтому, мы сегодня, если хотите, решающая сила и, как мы скажем, так оно и будет. Конечно, прискорбно, что мы докатились до того, чтобы публично обсуждать такие вопросы. В конце-концов, мои внуки смотрят ваш телеканал. Но падение началось не вчера. Когда Леонид Ильич, с которым мне пришлось встретиться в кулуарах партийной конференции, спросил: «Макар, как ты относишься к тому, что делегаты, особенно, девушки, носят очень короткие юбки?», я ему прямо сказал: «Дорогой Леонид Ильич! Это до добра не доведет!» И кто оказался прав? Это ж какие нервы нужно иметь, глядя на нынешнюю моду!

ЖУРНАЛИСТКА  (отчаянно). Так вы «за» или «против»?

МАКАР АНТОНОВИЧ. Этот вопрос нельзя решать с кондачка. У нас есть фракция. Маленький, но коллектив.

Стремительным шагом входит Роза Балабошкина, за ней – Сидоренко. Журналистка бросается к женщине.

ЖУРНАЛИСТКА. К нам присоединяется еще один член фракции – депутат Балабошкина. Скажите, пожалуйста, Роза Карловна, как вы относитесь…

РОЗА. Отрицательно! Закон, который нам подсунули – это чудовищная провокация НАТО и прогнившего американского империализма. То, о чем вы говорите, абсолютно не присуще нашему обществу, а если в стране есть отдельные особы, которые занимаются этим грязным делом, да еще за деньги, то это на совести тех гнилых демократов, которые дорвались сегодня к власти. Наши люди с презрением отвергают этот законопроект и требуют прекратить издевательство над светлыми идеалами общества!

ЖУРНАЛИСТКА. Значит, вы не будете голосовать за данный законопроект?

РОЗА (возмущенно). Я?! Я заблокирую трибуну, я грудью лягу на президиум, но… Чтоб в этом зале звучали эти слова?! Никогда!

СИДОРЕНКО. Правильно! Я поддерживаю!

ЖУРНАЛИСТКА. Спасибо. Итак, мы узнали мнение членов независимой фракции…

МАКАР АНТОНОВИЧ. Э-э, девушка, я еще не закончил свою мысль…

ЖУРНАЛИСТКА (отмахивается, в камеру). Сегодня предстоит очень жаркий день, потому что законопроект, вынесенный на рассмотрение депутатов, еще никогда не поднимался в нашем обществе. Итак, сегодня мы узнаем судьбу законопроекта о легализации проституции. (После паузы). Записал? Всем спасибо!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ну, что ж вы так спешите? Я хотел напомнить, что вопрос о политической проституции уже поднимался Владимиром Ильичем Лениным. Помните, что он говорил о Троцком?

РОЗА. О, господи! Макар Антонович, да это же другая опера!

МАКАР АНТОНОВИЧ (обижаясь). Все равно страна спросит мое мнение!

Журналисты сворачиваются, уходят.

СИДОРЕНКО (Розе). Ты была великолепна!

РОЗА (скромно). Я знаю.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Я бы внедрился глубже.

СИДОРЕНКО. Куда уж глубже, Макар Антонович!

 

Заходит Самсон. Возле уха мобильный телефон, по которому он сейчас разговаривает с главой фракции.

САМСОН. Да… У них баланс – фифти-фифти… Думаю, сейчас появится… (коллегам). Привет! (в трубку). Как отдых?.. Понял… Ну, попробую поднять, но вы же знаете шеф... (Звонит другой мобильник, который Самсон вытаскивает из кармана). Алло!.. Да, сейчас!.. (в первый мобильник) Я понял, шеф, понял! (во второй). А ты его на счетчик поставь, пасть ему порви!.. (в первый). Да, шеф!.. Конечно… (во второй). Ты что не понял, гавнюк? Я сказал: живым закопаю! Чтоб мне завтра все бабки были, понял? Лохов нет! Урою! (в первый). Нет, шеф, не вам, это текучка, дела… (во второй). Понял? Все! Время пошло! Упал-отжался! (в первый). Хорошо, я на связи!..

Самсон выключает мобильные телефоны, рассовывает их по карманам.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Как там Виктор Викторович? Снег еще лежит?

САМСОН. Лежит. И снег, и санки, и лыжи. И еще кое-что.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Помню, когда мы были в Давосе, я сказал Клинтону…

РОЗА (морщится). Ой, Макар Антонович, уже слышали! Вы его спросите, любит ли Моника кататься на лыжах.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Я любому президенту, что хочешь сказать могу.

Входит Пузо. В руках у него толстый дипломат, который он с многозначительным грохотом ставит на стол.

ПУЗО. Привет самой мощной фракции!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Здравствуйте, дорогой! Где пропадал?

ПУЗО. В шахте уголек добывал!

РОЗА. Виктор Адольфович, что-то вы нас стали игнорировать!

ПУЗО. Вас проигнорируешь! Себе дороже!

СИДОРЕНКО. В прошлый раз дипломат у вас был… вроде, побольше?

ПУЗО. Да нет, той самый. Просто Евросоюз новые купюры ввел, пятисотки.

МАКАР АНТОНОВИЧ. А зачем?

САМСОН. Пятисотки носить легче.

СИДОРЕНКО. И приятнее.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ты смотри! А я и не подумал! В этом что-то есть!

Входит Головяк, мрачный тип, который вместо приветствия коротко здоровается взмахом головы, садится и сразу же погружается в изучение каких-то бумаг. При этом постоянно чешется.

П а у з а.

ПУЗО. А где все остальные?

САМСОН. Кто тебе нужен? Шеф в Куршавеле, остальные – кто в округ поехал, кто болеет.

ГОЛОВЯК. Остальные в бегах, или розыске! А то не знаете!

СИДОРЕНКО (показывает колоду карточек для голосования). Голоса, однако, на месте.

ПУЗО. Я думаю, вы догадываетесь, зачем я пришел?

РОЗА (язвительно). В гости к старым друзьям.

ПУЗО. Само собой. А к друзьям с пустыми руками не ходят.

РОЗА. В этот раз нет, нет и нет! Это моя принципиальная позиция!

ГОЛОВЯК. Позицию иногда менять надо, а то пролежни появятся.

РОЗА. А вас не спрашивают!

ГОЛОВЯК. Спросят, еще как спросят!

СИДОРЕНКО. Видите ли, Виктор Адольфович…

МАКАР АНТОНОВИЧ. Погодите, Сидоренко, дайте я сформулирую нашу позицию. (Самсону). Что сказал шеф?

Самсон наклоняется к уху Макара Антоновича, что-то шепчет. Макар Антонович кивает головой.

Да, именно!.. Так вот, господа-товарищи, позиция нашей фракции заключается в том, что поставленный на голосование законопроект очень сложный, как по форме, так и по содержанию. С одной стороны мы имеем женщин, которые торгуют своим, извините за выражение, телом. С другой стороны, не всем нравится это удовольствие.

ПУЗО. Кому как! Если молодая, красивая и недорого…

МАКАР АНТОНОВИЧ. Погодите, я не закончил! Мы с коллегами перед вашим приходом обсуждали этот щекотливый вопрос. Например, куда пойдут деньги, которые поступят в бюджет – это раз, нужны ли стране дополнительные средства от подобного закона – это два.

ПУЗО. Деньги всегда нужны, Макар Антонович!

СИДОРЕНКО. А я поддерживаю Розу! Проституция – это позор! Это болезнь, навязанная Западом. И я осуждаю мужчин, которые вместо того, чтобы любить одну-единственную, отдать ей всего себя, едут на Окружную дорогу и… фу, даже говорить об этом омерзительно!

РОЗА (нежно). Я всегда верила в тебя!

САМСОН. Погодите, мы не дослушали человека! Пузо, ты говори, чего от нас надо?

ПУЗО (удивленно). Как чего? Четырнадцать «за» надо.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Но вы должны понять, что это не законопроект о маршрутных такси! Здесь вопрос настолько глубокий…

САМСОН (нетерпеливо). Короче, за сотку мы не согласны.

РОЗА. А я и за двести не соглашусь!

ПУЗО. А кто вам сказал, что двести? Цена вопроса – «лимон».

 П а у з а.

СИДОРЕНКО (глупо). Чего «лимон»?

ПУЗО. Ну, гусар, ты даешь! Я ж сказал, что еврики пятисотенные начали выпускать! Врубился?

СИДОРЕНКО. Ну… это… по сколько на нос?

ГОЛОВЯК (не отрываясь от бумаг). По семьдесят одному с хвостом.

ПУЗО. По сотке баксами на выходе. На одно депутатское рыло.

П а у з а.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Конечно, проституция – дело грязноватое, но если посмотреть на проблему с медицинской точки зрения. Их ведь не остановишь, правда? А мы их под контроль, на список! Из двух зол выбираем меньшую. Вот когда Олимпиада в Москве была, так я намекал Леониду Ильичу, что не надо всех проституток выселять на сто первый, парочка пригодится…

РОЗА. Ой, ну слышали мы эту историю!

Самсон звонит по мобильнику.

СИДОРЕНКО. А кто против? Ну, кроме нас?

ПУЗО. Коммунисты, социалисты и всем, кому за семьдесят…

МАКАР АНТОНОВИЧ. Возраст прогрессу не помеха! В конце-концов надо думать и о подрастающем поколении. У меня, например, внуки растут, а я возмущаюсь – кто ж займется их половым воспитанием? Улица?

САМСОН (в трубку, негромко). Да, шеф… «лимон»… Не шутит… Откуда я знаю, сколько они срубили? Брать? Хорошо!..

РОЗА. Как хотите, а я воздержусь! (Сидоренку). А ты?

СИДОРЕНКО. Я как ты, дорогая, хотя…

РОЗА. Без «хотя»!

ГОЛОВЯК. Все рано закон не примут.

ПУЗО. Почему?

ГОЛОВЯК. Пятница сегодня. Тринадцатое. Гиблый день.

САМСОН (кладет мобильник в карман). Короче! Здесь сколько?

ПУЗО. Половина. Вторая – после голосования. Самсон, ты меня знаешь!

РОЗА. А что я скажу своим избирателям? У нас с Дмитрием свадьба после принятия бюджета! Что скажут люди, если мы, семейная пара, которую знает и уважает вся страна, проголосуем за это… за этот…, извините за выражение!

САМСОН. Воздержитесь – бабок нет. Поделим между собой!

ПУЗО. Нет, мне надо четырнадцать. Вы меня знаете: я работаю на опте, розница меня не интересует. У меня внефракционных, как семечек! Ладно, господа-товарищи, я пошел…

САМСОН. Погоди! Будет четырнадцать!

РОЗА. Самсон, я, конечно, вас…

САМСОН. Хавало закрой!

СИДОРЕНКО. Позволь, как ты разговариваешь с дамой?

САМСОН. Слушай, жених, будешь много базарить, я тебя евнухом сделаю? (Розе). Что ты из себя девочку корчишь? Пять раз замужем была, а проститутки ей не нравятся!

РОЗА. Я была в законном браке!

СИДОРЕНКО. Она искала идеал!

САМСОН. А те девочки каждый день в гражданском живут! По десять гражданских браков за день! И ни цветов, ни шампанского! Все! Базар закончен! (Пузу). Давай чемоданчик!

РОЗА. Дмитрий, я так больше не могу!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Надо потерпеть. Пересилить себя! Когда Днепрогэс строили, например…

ГОЛОВЯК. Пропала страна!

СИДОРЕНКО (мямлит). Нет, все как-то недемократично получается…

САМСОН. Я сказал: базар закончен!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Мы должны быть монолитны в своих решениях! Но чтобы не говорили про нас всякие гадости, наконец, чтобы Роза и остальные товарищи поняли глубже суть проблемы, надо пригласить потерпевших… я хотел сказать, этих… ну, за кого мы голосовать будем, сюда, пускай объяснят проблему со своей колокольни. Чтобы мы потом журналистам проблему показали со всех сторон. Вид спереди, вид сзади. Чтоб эти акулы пера поняли: мы – за народ! Его слово – для нас закон!

САМСОН (восхищенно). Во, гений! Что значит работа в ЦК! Дайте я вас поцелую, Макар Антонович!

Смачно целует Макара Антоновича в голову.

МАКАР АНТОНОВИЧ (снисходительно). Ну, что ты, Самсончик! Я ж не девушка!

САМСОН. Будут вам и девушки, и виагра! И памятник после смерти! Все, Пузо, мы готовы!

ПУЗО (отдает чемоданчик). Смотри!

САМСОН. За базар отвечаю!

ПУЗО. Надеюсь.

Пузо уходит.

САМСОН. Так, мобилизировали серое вещество! Сейчас доставим подопытных! (Звонит по мобильнику). Алло, Филя! Бери два «джипа», пацанов, дуйте на «окружную» и привезите мне двух… нет, трех чувих… Да не на дачу, козел! На работу! Да какие параметры! Ты мне толковых подбери, чтобы языком могли работать! Говорить, то есть!... Слушай, я тебе башку оторву, козел! Ну, давай! (Выключает мобильник). Сейчас привезут.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Как вы думаете, Самсон, сколько в нашей стране… ну, этих?..

САМСОН. Проституток? А хрен его знает! Много, наверное.

ГОЛОВЯК. Двести тысяч сто сорок шесть.

МАКАР АНТОНОВИЧ. А вы откуда знаете?

ГОЛОВЯК (язвительно). Справку из МВД принесли, читать надо, коллеги!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Скажите, Головяк, а вы лично как к этой проблеме относитесь?

ГОЛОВЯК. И так понятно, что здесь «москали» и сионисты поработали!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Вы думаете?

ГОЛОВЯК. А что тут думать? Как что-то поганое в стране – так ясно, откуда ветерок подул. Ничего, придет наше время! Деревьев на всех хватит.

САМСОН. Конечно, хватит, эколог ты наш!

РОЗА. Через сколько заседание?

МАКАР АНТОНОВИЧ (смотрит на часы). Минут через сорок, если ничего экстраординарного…

РОЗА. Мы с Дмитрием Витальевичем в буфет . (Сидоренку). Пошли!

Роза и Сидоренко выходят.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Я Сидоренко не понимаю. Видный мужик, ну, прямо поручик Ржевский, а… Роза, конечно, хороший товарищ, но женское начало отсутствует.

ГОЛОВЯК. Так она ж сионистка. Что тут непонятного!

САМСОН. Да что ты заладил: «сионистка, сионистка»! Где ты их видел?

ГОЛОВЯК. А где ты видел нашу бабу с таким именем – Роза? То-то же!

САМСОН. А если меня родители Самсоном назвали, так я кто? Древний грек?

ГОЛОВЯК. Ты – американский агент, я тебя давно раскусил!

САМСОН. Дурак ты!

ГОЛОВЯК. Это мы еще посмотрим, кто из нас дурак! Терпение народа тоже имеет свои границы.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ну, допустим их двести тысяч. И сколько она берет за это… ну, за контакт, так сказать?

САМСОН. Смотря, кто и где. У них целая иерархия. Есть за сто баксов, а есть и по десять «деревянных»!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Безобразие! Такой разброс цен!

ГОЛОВЯК (язвительно). Зато Антимонопольный комитет доволен!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Всегда вы чем-то недовольны, Головяк! А нам надо базу под голосование! Я хочу знать, сколько бюджет получит, если с этих услуг начнут платить ПДВ, налог на прибыль…

САМСОН. В Пенсионный фонд отчисления!

МАКАР АНТОНОВИЧ. И в Пенсионный фонд, спасибо, что подсказал!

САМСОН. Да вы положите среднюю цифру, скажем в тридцать баксов, и клацайте на калькуляторе. (Звонит мобильник). Алло? Уже? Выхожу!.. Макар Антонович, я пошел за народом. Привезли, надо пропуск выписать.

 

Самсон уходит.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Самсон!.. Я ж не спросил, а сколько в день она этих… услуг оказывает?

ГОЛОВЯК. Десять кладите, не ошибетесь.

МАКАР АНТОНОВИЧ. А вы откуда знаете?

ГОЛОВЯК. На слушания надо ходить!

Макар Антонович считает на калькуляторе.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Они ж без выходных работают?

ГОЛОВЯК. Без выходных.

МАКАР АНТОНОВИЧ (опять считает). Нет, но там же у них, у женщин… есть дни… понимаете?..

ГОЛОВЯК. Все равно работают!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Как?!

ГОЛОВЯК. Сразу видно, что у вас в ЦК секса не было!

МАКАР АНТОНОВИЧ (после паузы). М-да…

ГОЛОВЯК. Подсчитали?

МАКАР АНТОНОВИЧ. Металлургические заводы отдыхают! Вместе с «Газпромом»! Е-мое! Куда деньги уходят!

ГОЛОВЯК. Известно куда!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Вот теперь я понимаю, что этот законопроект надо было принимать вместе с Актом о независимости. Мы б всему миру давно фиги показывали бы!

ГОЛОВЯК. А они вам что-то другое покажут!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Почему вы всем недовольны? Тут миллиардные прибыли! Сами говорили, что бесплатную любовь придумали «москали»!

ГОЛОВЯК. Они еще не такое придумали!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Если вы такой непримиримый, почему вас единомышленники исключили из своей партии?

ГОЛОВЯК. Им жиды заплатили.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Но вы же не брезгуете тем, что перепадает нашей фракции? Зачем вам деньги, если вы такой идейный?

ГОЛОВЯК. А я на эти деньги найму американцев, которые передавят ваших «москалей», как тараканов!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ну, а с американцами что делать будете? Вы их, как мне кажется, не очень жалуете?

ГОЛОВЯК. А я их Усаме Бен Ладену сдам! Бесплатно!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Что ж. Схема хоть и не новая, но вполне реальная. Только насчет «бесплатно» – вы погорячились.

 

Появляется Самсон, подгоняя впереди себя трех девушек, которые испуганно озираются. Одеты они весьма фривольно, как и подобает людям их профессии.

САМСОН. Давай-давай, чернявая, не робей!.. Знакомьтесь, господа! (Девушкам). Кого как зовут?

НАТАША 1-я. Наташа.

НАТАША 2-я. Наташа.

НАТАША 3-я. Наташа.

МАКАР  АНТОНОВИЧ. Всех одинаково?!

ГОЛОВЯК. Конспиративные клички! Агенты!

САМСОН. Какая разница? Как по мне, так три масти – блонда, брюнетка и рыжая! Так, телки, сейчас уважаемые люди будут вам задавать вопросы, а вы отвечаете. Понятно? Иначе скажу вашему… кто у вас пастух?

НАТАША 1-я. Моня Чиряк.

ГОЛОВЯК. О, я ж говорил, что сионисты!

САМСОН. Моне шепну – с «окружной» вылетите в два счета! Усекли?

НАТАША 2-я (мрачно). Чего уж!

Остальные девушки кивают в знак согласия.

САМСОН. Макар Антонович, спрашивайте!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ну… не знаю… Сколько вам лет?

НАТАША 1-я. Мне?

МАКАР АНТОНОВИЧ. И вам, и им?

НАТАША 3-я (после паузы). Вы не волнуйтесь, мы совершеннолетние. Менты не придерутся.

САМСОН. Пасть закрой! Тебя не про ментов спрашивают!

НАТАША 3-я. А про что?

МАКАР АНТОНОВИЧ. Из какой семьи? Родители у вас кто?

НАТАША 1-я. А, понятно.(Заучено). Папка алкоголик, мамка – хахаля завела, не кормила нас, вот и пошли на улицу.

МАКАР АНТОНОВИЧ. У всех троих такие родители?

НАТАША 1-я. У всех.

САМСОН. Типичная картина.

МАКАР АНТОНОВИЧ. А когды вы это… в первый раз?

НАТАША 2-я. Меня отчим изнасиловал.

НАТАША 3-я. И меня.

НАТАША 1-я. А меня мамин брат. То есть, дядя родной.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Какой ужас!

ГОЛОВЯК. Да врут они! У всех одинаковая легенда!

НАТАША 1-я. Да что вы пристали: когда, с кем, кто родители? (Оглядывается). У нас почасовое! Где приземляться-то?

НАТАША 2-я. Я хочу со старичком!

НАТАША 1-я. Не ерзай, они сами разберут, кто кого.

САМСОН. Хавки закройте, дуры! Вас сюда для базара привезли!

НАТАША 2-я  (испуганно). Для какого базара? Да что мы такого сделали?

САМСОН. Я сказал: закрой пасть! Макар Антонович, спрашивайте, поконкретнее только, они же тупые!

МАКАР АНТОНОВИЧ (теряясь). Да нет, милые создания. Несчастные конечно…

НАТАША 2-я. Конечно, несчастные, дядечка! Знаете сколько раз на шару работаем? Хорошо, если по печени не вдарят напоследок!

САМСОН. Заткнись! (Достает из кармана бумажник, раздает купюры). На, на. И тебе на!

НАТАША 1я. Сотка!

НАТАША 2-я. Баксы!!

НАТАША 3-я! Какой пацан классный! Телефончик дашь?

САМСОН. Я вам сейчас… Макар Антонович. Ну, давайте, быстрее!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Да я уже забыл, что хотел спросить…

В комнату врываются журналисты. Быстро разворачивают аппаратуру и Журналистка уже тараторит в телевизионную камеру.

ЖУРНАЛИСТКА. Мы находимся в нашем законодательном органе. Вся страна прилипла к телевизорам – сегодня должны принять самый скандальный законопроект в новейшей истории. Серьезнее всех к голосованию отнеслись фракция, идеологом которой является самый известный политический долгожитель Макар Антонович!

МАКАР АНТОНОВИЧ (рисуясь). Спасибо! Да, уважаемые телезрители, вопрос вынесенный на голосование, весьма непростой, я бы сказал, судьбоносный. Впервые в этой зале схлестнулись основы морали и более чем двукратное увеличение бюджета. Оказывается миллиарды гуляли, как хотели. Демократия, которую страна завоевала не без моего участия, открыла самые широкие горизонты, а главное позволила открыто обсуждать острые и животрепещущие вопросы. Помню, когда мы с Косыгиным начинали разработку реформ, у меня еще тогда мелькали мысли о том, что надо задействовать неизведанные пласты финансирования строек социализма…

ЖУРНАЛИСТКА. Макар Антонович, пожалуйста, ответьте: ваша фракция будет голосовать «за» или «против»?

МАКАР АНТОНОВИЧ (снисходительно). Ну, милая! Я никогда не отвечаю на примитивные вопросы. Политик моего уровня не имеет право давать однобокие ответы. Искусство политики заключается в том, чтобы…

ЖУРНАЛИСТКА (нетерпеливо). Спасибо за исчерпывающий ответ! (Девушкам). А теперь вопрос к вам ! Насколько я понимаю, вы фигуранты предстоящего голосования?

НАТАША 1-я. Э, ты чего?

НАТАША 2-я. Обзывается! Сама такая!!

НАТАША 3-я (Самсону). Мы так не договаривались! Мы не какие-нибудь, чтобы перед телевизорами это делать!

ЖУРНАЛИСТКА. Успокойтесь. Никто ничего перед телевизорами делать не будет! Ответьте на несколько вопросов. Знаете ли вы, что за закон сегодня хотят принять эти господа?

НАТАША 2-я. А мы здесь при чем? Хотят – ну, и пусть!

НАТАША 3-я. Ой, я знаю! Это, чтобы нам пенсию платили, да?

ЖУРНАЛИСТКА. Правильно. Вопрос стоит в том, чтобы легализовать проституцию в нашей стране. Ввести вашу работу в законные рамки.

НАТАША 2-я. Чтобы по печени не били?

НАТАША 3-я. Дура, она же про законные рамки говорит! Ментов к каждой приставят!

НАТАША 2-я. Очень надо!

САМСОН (журналистке). Ты им внятно объясни! Они ж сутками на окружной вкалывают, им некогда твой телек смотреть!

ЖУРНАЛИСТКА. Я благодарна депутату Самсону за очень важное уточнение. Как вас зовут?

НАТАША 1-я  (настороженно). Ну, Наташа…

ЖУРНАЛИСТКА. Фамилию я не спрашиваю, все равно не скажете.

НАТАША 1-я. Еще чего? Нафиг тебе фамилия?

ЖУРНАЛИСТКА. Так вот, Наташа, сегодня хотят принять закон, по которому вы станете такими же полноправными членами общества, как… как все остальные! Понятно?

НАТАША 2-я. Конечно. Уже не будет, что клиент всегда прав?

ЖУРНАЛИСТКА. Не будет. Согласно этому закону вы будете иметь право на восьмичасовой рабочий день, пенсию, социальное страхование.

НАТАША 2-я. Много за восемь часов наработаешь! Иногда целый день одного караулишь, а бывают вообще холостые дни!

НАТАША 3-я. Мужик хилый пошел. Некоторых даже на жену не хватает! А мы тоже жрать хотим.

ЖУРНАЛИСТКА. Общество вас примет, как полноправных граждан! Вы будете под защитой закона. Но взамен вы должны будете платить налоги.

НАТАША 1-я. А мы и так платим. А что? Моня к нам хорошо относится, на восьмое марта одеколон дарит.

НАТАША 2-я. Да. У нас с ним все по-честному. Меня один клиент ударил, так Моня его так отдубасил, приятно было посмотреть!

ГОЛОВЯК. Дуры! Налоги надо платить государству, а не Моне!

НАТАША 3-я. Не, налоги мы платить не будем! Моне плати, вам плати, а нам что останется? Косметика подорожала, доктора тоже.

ЖУРНАЛИСТКА. То есть, вы против принятия этого законопроекта?

НАТАША 1-я. Нафик он мне нужен!

НАТАША 2-я. Мы уж как-нибудь сами. Без посторонних.

САМСОН. Нужен закон! Если кто не расплатится, его сразу в тюрягу. Как за кражу. Поняла?

НАТАША 2-я. Честно?

САМСОН. Век воли не видать! Это ж, как кража в магазине. Ты, вроде, товар, который он стырил и не заплатил.

НАТАША 1-я (неуверенно). Это классно, а то многие не платят. Менты, например. Даже депутат есть один. Всех девок наших поимел, а как рассчитываться, так корочки в лицо тычет и кричит что у него в этой стране все бесплатно!

САМСОН. Вот! А теперь мы этого депутата к ногтю! Оплатил, получил чек и, пожалуйста, в кроватку!

НАТАША 2-я. Какую кроватку? Мы ж в машинах работаем! Или в кустиках.

САМСОН. Еще лучше! Государство организует платные стоянки, душевые там всякие, чтоб гигиену соблюдать!

ГОЛОВЯК. Кассовые аппараты на вас повесят.

НАТАША 3-я. Ты че? С катушки слетел? Как я его обслужу с кассовым аппаратом на шее?

ГОЛОВЯК. «Кама сутру» изучай!

НАТАША 2-я. Это они прикалываются.

ЖУРНАЛИСТКА (в камеру). Студия?.. Пускай идет?

САМСОН (забирает микрофон). Надеюсь, телезрители поняли, как наше общество нуждается в повышении сексуальной грамотности. К сожалению, власть, которая ищет всюду политические интриги, неспособна оценить всю глубину проблемы. Но мы сделаем все возможное, чтобы эти девочки гордились своей профессией! Спасибо!

ЖУРНАЛИСТКА. Итак, дорогие телезрители, ровно через несколько часов мы узнаем судьбу скандального законопроекта!

Появляются Роза и Сидоренко.

СИДОРЕНКО. О, журналисты нас не забывают!

РОЗА (язвительно). Все высказались, или только Макар Антонович?

МАКАР АНТОНОВИЧ. Кстати, вам не мешало бы послушать!

НАТАША 1-я. Ой, это он!

НАТАША 2-я. Точно – он!

                                              П а у з а.

СИДОРЕНКО (беспокойно). В чем дело, барышни!

РОЗА. Кто это такие?

НАТАША 3-я. А ты кто такая?

РОЗА. Что-о! Да как вы смеете мне «тыкать»?!

НАТАША 2-я. Она не такая, она ждет трамвая!

НАТАША 1-я ( к Сидоренко). Ну, что козел, говорила тебе, что земля круглая?

СИДОРЕНКО. Позвольте…

НАТАША 3-я. Бабки гони!! Ей за два раза, а мне – за четыре!

НАТАША 2-я. С процентами пусть отдает! И за трусы!

РОЗА (ошарашено). Какие трусы?

НАТАША 2-я. Он трусы мои порвал! Говорит, что это возбуждает!

                                            П а у з а.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Так. Приехали!

ЖУРНАЛИСТКА. Студия, студия, немедленно включайтесь! Выходим в эфир!

САМСОН. Я тебе сейчас выйду! 

Бросается к кабелям, вырывает их из розетки, выталкивает в шею оператора.

ЖУРНАЛИСТКА. Что вы себе позволяете? Мы – пресса!

САМСОН. У нас закрытое заседание! Все! Я сказал!

Журналистка и ее коллеги ретируются.

                                             П а у з а.

ГОЛОВЯК. Трусы сколько стоят?

СИДОРЕНКО. Вы… прекратите издеваться!!!

РОЗА (холодно). Дмитрий Витальевич, я требую объяснений!

СИДОРЕНКО (криво усмехаясь). Клевета! В первый раз вижу! Очередная провокация против оппозиционного депутата! Роза Карловна, я при свидетелях заявляю, что люблю только вас! И никого больше!

НАТАША 1-я. Ты вначале мне забашляй, а потом люби ее сколько влезет!

СИДОРЕНКО. Да как ты смеешь! Я тебя впервые вижу!

НАТАША 2-я. Вот козел!

НАТАША 3-я. А еще присягу давал!

СИДОРЕНКО. Какую присягу, вашу мать?!!

НАТАША 1-я. Что будешь служить честно трудовому народу. Мы по телеку видели.

САМСОН. Так, девки, стоп! Сколько он вам должен?

НАТАША 3-я. Мне сотку. А блонде полтинник.

НАТАША 2-я. И за трусы десятку. Они ж итальянские были.

ГОЛОВЯК. Брешут! На окружной «деревянными» платят!

МАКАР АНТОНОВИЧ, А вы откуда знаете?

САМСОН (отсчитывает купюры). Здесь две сотни и все! Свободны!

РОЗА. Нет, погодите, господа хорошие! Это что же получается? Получается, что дав им деньги, вы, Самсон, тем самым признали, что мой… что Дмитрий Витальевич действительно пользовался услугами этих… этих…

НАТАША 1-я. Ну, че тебе заклинило, коза? Проститутки мы! Но честные. Нам чужих бабок не надо! А козла своего держи на привязи!

САМСОН. Ну, все, все!! Пользовался, не пользовался! Есть дела поважнее.

РОЗА. Нет, позвольте! Я хочу знать, с кем собираюсь строить светлое будущее моей страны! Дмитрий Витальевич, я хочу, чтобы вы сейчас, при всех, положа руку на сердце…

НАТАША 2-я. А у него на сердце родинка. А у этой козы – под пупком. Как фасоль.

                                              П а у з а.

НАТАША 1-я. И вообще, мы про вашу фракцию все знаем!

                                              П а у з а.

МАКАР АНТОНОВИЧ (угрожающе). Например?

НАТАША 2-я. Например, дедушка, ваша кличка «мухомор». Вы страну развалили, пароходы-паровозы продали, а мечетесь и выступаете, потому, что боитесь, чтоб вас менты не повязали.

НАТАША 3-я. Но вы «лейба» фирмы и терпят вас потому, что журналюги от вас потеют. А Митя, вот он рассказывал, что вы видели Дмитрия Донского на Куликовом поле. Правда, видели?

РОЗА. Боже мой!..

НАТАША 2-я. А от тебя у Мити изжога. И если б не мандат, тебя давно заперли в психушку! Как он ее называл?

НАТАША 1-я. Маргаритка!

НАТАША 3-я. Да нет, она… эта… Маргиналка!

НАТАША 2-я. А что такое маргиналка?

СИДОРЕНКО. Да я вас сейчас!.. Самсон!

САМСОН (девушкам). А ну, свалили по-хорошему!

НАТАША 1-я. Че толкаешься?

НАТАША 3-я. Руки убери! Сама пойду!

САМСОН. Давай-давай! Первый пошел, второй пошел, третий пошел!

Выталкивает девушек за дверь.

                                     Долгая  п а у з а.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Я, конечно, в кризисные для отечества минуты, и не такое видел, но… Дмитрий Витальевич, извольте объясниться! Особенно про Дмитрия Донского!

СИДОРЕНКО. Провокация! Провокация, вы что, не понимаете?!

ГОЛОВЯК. Родинка на Розином пупке – тоже провокация?

СИДОРЕНКО. А…а… ее могли видеть на пляже!

РОЗА. Какой пляж?! Я не раздеваюсь при электорате!

САМСОН. Колись, Митя, колись!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Чистосердечное признание смягчает наказание.

СИДОРЕНКО (угрюмо). Не знаю… может, пьян был? (осененный). Точно! Это я в одной компании, в сауне. Когда мы проталкивали вопрос по акцизу, так Пузо девок… ну, этих зачем-то позвал. Я, конечно, возражал, а потом отключился. Наверное, клофелин подлили. Их надо в ментовку сдать!

САМСОН. Дичь, ты, конечно, крупная, но врать не будем. (Достает мобильный телефон). Врать товарищам по фракции?

МАКАР АНТОНОВИЧ. Попробовал бы он в те времена! Котлету из него сделали бы!

СИДОРЕНКО. И зачем сразу шефу звонить? Зачем?

САМСОН. Знаешь, что такое партийная дисциплина? Забыл, дорогой ты наш, забыл! Но мы тебе напомним! (в трубку). Шеф? Да, я… «Чэпэ» у нас. «Кнопочник» сдал фракцию… Да какому прокурору! Общественности сдал!.. Шлюхам сдал. Все про всех… Предлагаю «замочить»!

СИДОРЕНКО. Э-э! Э!

САМСОН. Понятно!.. Когда?.. Ладно, даю ему трубку. (Протягивает телефон Сидоренко). Шеф с тобой покалякать желает…

СИДОРЕНКО (берет трубку). Да… Да нет, все не так… не совсем так… я все объясню… это тактический ход… объясню, сказал же! (Отдает телефон Самсону). Тебя…

САМСОН (в трубку). Понял… понял. (выключает телефон). «Мочить» не будем.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Это почему же?

САМСОН. Депутатская неприкосновенность!

ГОЛОВЯК (язвительно). Прощаем, значит!

САМСОН. Смотря кому, и смотря что.

РОЗА. Как хотите, а с меня довольно! Страна находится на грани катастрофы! Наш народ…

САМСОН. Роза, оставь в покое народ! Ты его уже забодала! Сейчас главное – протолкнуть законопроект. Разборки послезавтра.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Разве шеф прилетает?

ГОЛОВЯК. Какой прилетает? Он же в розыске.

САМСОН. Мы к нему полетим.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Прекрасная мысль! Помню, когда я был молодым слушателем партийной школы, так товарищ Молотов рассказывал нам, что Ленин страдал в швейцарском изгнании.

РОЗА (металлическим тоном). Я с некоторыми распущенными субъектами в один самолет не сяду!

САМСОН. Поедешь автобусом! Через сколько заседание?

ГОЛОВЯК. Через двадцать минут. Опять перенесли. Торгуются!

САМСОН. Тогда можно оправиться и покурить!

Самсон выходит. За ним потянулись Головяк и Макар Антонович. Сидоренко, испуганно оглядываясь, Пытается выскользнуть, но его останавливает окрик Розы.

РОЗА. Стоять!

СИДОРЕНКО. Да нет… мне в туалет…

РОЗА. Быть может, вы скажете мне то, что не хотели говорить в присутствии товарищей?

СИДОРЕНКО. Роза, Розочка, клянусь тебе, не знаю, как это получилось!

РОЗА. Зато я знаю! Всему виной ваша животная ненасытность!

СИДОРЕНКО. Да, да! Я – животное! Но ведь ты полюбила меня именно за эту животную ненасытность!

РОЗА. Я?!

СИДОРЕНКО. Ты сама тысячу раз говорила. «Мое ненасытное животное!». Ты говорила это с такой страстью, что я…

РОЗА. Хватит!

СИДОРЕНКО. Роза, ты ведь знаешь, что я люблю только тебя! Ну, о чем мне разговаривать с этими козявками, о чем?! Вспомни, какие глубокие дискуссии мы устраиваем с тобой в перерывах? Как мы мечтали построить свою партию! Передовую! Массовую!

РОЗА. С тобой построишь!

СИДОРЕНКО. Даже великие ошибаются!

РОЗА. А проститутки тебе зачем?! Зачем?!

СИДОРЕНКО. Ты меня не выдашь?

РОЗА. Не понимаю…

СИДОРЕНКО. Задание партии, что тут понимать! Почему шеф приказал Самсону замять скандал?

РОЗА. Почему?

СИДОРЕНКО. Потому что у меня было персональное задание: изучить вопрос изнутри. Он давно этот законопроект готовил!

РОЗА. Мерзавец!.. Я хотела сказать: он мог поручить это другому, у которого одна извилина?

РОЗА. А интимные подробности зачем? Про родинку?

СИДОРЕНКО. А-а… мне надо было войти в доверие. Ну, как будто я вас презираю. То есть, замаскироваться под народ.

РОЗА (после паузы). Скажи… только честно… тебе было противно?

СИДОРЕНКО. Еще как! Ты себе не представляешь, как мне было противно! И я все время думал о тебе.

РОЗА (вздыхает). Я знаю, что тебе верить нельзя, но… Пошли, угостишь меня кофе.

Сидоренко и Роза уходят. Появляется Самсон. Он с кем-то разговаривает по мобильнику.

САМСОН. Кто? Моня Чиряк?!. Привет, старик! Ты где?.. У входа?.. Но у меня через полчаса заседание! У тебя есть пропуск?.. Ну, ладно, поднимайся… (Пожав плечами, набирает номер другого телефона). Алло, это я!.. Так. Ты меня достал. Ставлю на счетчик. Время пошло! Все!.. (Звонит второй телефон). Да!.. Я сказал сотка. Все! У нас не торгуются. (Звонит первый телефон). Сейчас… Погоди, козел, дай догово… ох, шеф, извините, не увидел номер!.. да!.. (в первый) Повиси, я сейчас! (во второй,). Да нет, я понял… Будем мирить, а то Розу уже перетягивают коммунисты. У них буйных мало, а она, как выйдет на трибуну… понял. Розу мы не отдадим!.. (в первый). Стрелу забиваю на шесть! Там же. Возьмешь троих. Со стволами… Все!..

Входит Моня Чирмяк, молодой мужчина одних лет с Самсоном. Раскинув руки, направляется к товарищу слегка приблатненной походкой, мурлыча песню.

МОНЯ. И кого я вижу!

САМСОН. Моня!

МОНЯ. Привет, дружбан!

САМСОН. Привет, братан!

Троекратное лобзание, похлопывание по плечу.

МОНЯ. Ну, ты крутым стал. Начальник!

САМСОН. Да уж, судьба! А ты как? Пропуск кто выписал?

МОНЯ. А у нас постоянный!

САМСОН. Пургу гонишь!

МОНЯ. Я помощником у одного депутата. Из комитета по борьбе с оргпреступностью! Профессионалы стране нужны, «Бульдозер»!

САМСОН. Молодец! А мне говорили, что тебя закрыли.

МОНЯ. Хватит. Три ходки сделал. Святое число.

САМСОН. Чем промышляешь? Нефть, металл? А может… (напевает) «Давай закурим, товарищ, по одной…»

МОНЯ. Завязал. Не могу бросать тень на братву. Мы по девочкам, по девочкам, «Бульдозер»!

САМСОН. По каким девочкам?

МОНЯ (смеется). По сладеньким!! Короче, времени мало, давай о деле. Пацаны расклад намалевали, выходит козырная карта в твоих лапах, «Бульдозер».

САМСОН. Какая карта?

МОНЯ. Сегодня вы какой закон принимаете? Про телок.

САМСОН (настороженно). Ну, принимаем…

МОНЯ. Очень плохой закон, «Бульдозер»! Валить его надо.

САМСОН. Погоди, братан! Ты от кого?

МОНЯ. От братвы, которая в этом деле имеет интерес. И немаленький.

САМСОН. С «окружной»?

МОНЯ. «Бульдозер», ты меня не уважаешь! Ты че, в натуре? Пацаны всю Европу держат, а ты – «окружная»!

САМСОН. Вам какой минус от закона? Он же на Европу не хиляет.

МОНЯ. Не рисуй лоха, «Бульдозер»! Девкам по закону что положено? Профсоюз, больничные, учет-переучет! А кто табун будет пасти? А та армия, что мы в Европу загнали, про закон узнает, ломанется сюда за правами, и бизнес рухнул. Усек?

САМСОН. Кажется, усек.

МОНЯ. Пацаны в большом расстройстве. Говорят, езжай к «Бульдозеру», падай на колени, пускай валит. Хочешь упаду?

САМСОН. Да ладно тебе! Слушай, Моня, я понимаю, но…

МОНЯ. Без «но», корефан! Расклад мы знаем. Пузо вам занес «лимон». Деньги приличные, но он крысятничает. Такой бизнес стоит дороже.

САМСОН. Само собой.

МОНЯ. Короче. Пять «лимонов» и базар закрыт на карантин.

                                             П а у з а.

САМСОН (неуверенно). Говоришь «пять»?

Моня, подобно факиру, хлопает в ладоши и мрачного вида «качок» заносит спортивную сумку и так же молча удаляется.

МОНЯ. Ровно пять. И сумка. Кожаная, между прочим. Из «дютифри»! (Смеется). Тоже сотенка лишняя.

САМСОН. Конечно. Я ради братвы, но Пузо такую вонь разнесет!

МОНЯ. Твои проблемы. Отдай штрафные и гуляй. Так как?

САМСОН. Заметано.

МОНЯ. Хорошо. Ты пацан серьезный, за базар всегда отвечал.

САМСОН. Меня учить не надо.

МОНЯ. Тогда я пошел к телевизору. Обожаю, когда ты на трибуне! Пацаны тоже удовольствие получают. Все зоны балдеют и гордятся! Ну, будь!

Опять троекратное лабзание и Моня уходит. Самсон, несколько подумав, набирает номер телефона.

САМСОН. Люсик, это я!.. Да нет… Да погоди ты!.. Собирай шмотки. Только самое ценное. Ружье бери, камушки, бабло. И пацана. Сейчас приедет мой водила, берешь все и едешь в аэропорт. Ждешь меня. Поняла?.. Ну, конечно, не поняла, потому что ты у меня тупая. Красивая, но тупая!.. Еще раз: ружье, камешки, бабло. И пацана. Пацана в первую очередь! Потом ружье и бабло. Ждешь в аэропорту… Да, мы улетаем. Я тебе потом скажу куда! Сюрприз!.. Все, фильтруй базар!

Выключив телефон, присаживается. Пишет записку. Звонят телефоны, но он не включает ни один из них. Причем, телефоны звучат одной и той же мелодией «Майн либер Августин».

Конец 1-го действия.

 

                              ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же обстановка. Нарастающий шум в зале – депутаты рассаживаются на свои места. Шум временами перекрывается пением «Интернационала», и все это покрывает в микрофоне нервный голос председательствующего: «Прошу всех занять свои места и зарегистрироваться! Хватит петь, здесь вам не «Евровидение»!

Выходят Макар Антонович и Головяк.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Что вы, любезнейший, постоянно впадаете в крайности? На вас не угодишь!

ГОЛОВЯК. Какие крайности, Макар Антонович! История с Сидоренко подстроена ЦРУ! Прямо выпирает их стиль: взять нормального мужика и подсунуть ему бабу!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Вы имеете ввиду девушек с «окружной»?

ГОЛОВЯК. Да нет! Проститутки – это передовой отряд сионистов! Я Розу имел ввиду!

Появляются Роза и Сидоренко.

РОЗА (язвительно). Все не можете успокоиться!

СИДОРЕНКО. Их жаба давит!

ГОЛОВЯК (в тон ей). Жабу я тебе на десерт принесу!

РОЗА (с вызовом). А если он исполнял секретное задание партии?

ГОЛОВЯК. Вижу, куда вы гнете! Уже партию себе нашли! С вами заснешь в Киеве, а утром проснешься в каком-то Пентагоне, или, не дай Бог, в Тель-Авиве!

СИДОРЕНКО. А тебя никто с нами спать не приглашает!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Господи, не отвлекайтесь! Дмитрий зарегистрируйте нас!

ГОЛОВЯК. Карточки у него надо отобрать!

СИДОРЕНКО (показывает кукиш). На, выкуси!

Сидоренко ходит по рядам, втыкивает карточки для голосования и нажимает на кнопки.

МАКАР АНТОНОВИЧ. А чего это коммунисты распелись?

РОЗА. День рождения Карла Маркса.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Понятно. Праздник – дело святое! Помню, когда мы открывали Марксу памятник в Свердловске. Я тогда очень замерз.

 

Входит Самсон.

САМСОН. Зарегистрировались?

СИДОРЕНКО. Все четырнадцать!

Голос председательствующего: «Прошу освободить трибуну! Отойдите от трибуны!»

ГОЛОВЯК. А я, между прочим, кефир не допил в буфете.

САМСОН. Сходи и допей!

ГОЛОВЯК. Ничего, в другой раз. Подожду, пока коммуняк лупить начнут.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Кто?

ГОЛОВЯК. Найдутся охотники!

САМСОН. Роза, я записал вас на выступление. Макар Антонович бросит реплику с места!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Вообще-то я могу выступить и с трибуны…

САМСОН. В следующий раз. Роза, вы знаете, о чем надо говорить?

РОЗА. Но почему я…

САМСОН. Дискуссии закончены! Можете клеймить их позором, рвать на части, но мне нужен результат!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Погодите, Самсон! Как я понял, мы должны продвинуть законопроект. Кстати, аванс у вас? Я уже выступление написал. В спокойном, рассудительном тоне. А Роза Карловна, при всем моем уважении к ней, опять вспомнит про Ирак, Иран и кузькину мать.

РОЗА. И вспомню! Мой рейтинг и не такое мне позволяет!

ГОЛОВЯК. «Рейтинг»  – это настоящая фамилия Дмитрия? Сионист!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Да погодите вы! Самсон, почему вы ее записали на выступление?

САМСОН. А вы вообще молчите в тряпочку. Ваше дело на кнопки вовремя жать. Вы пока кофе дудлили, я к политтехнологам бегал. Они мне всю схемку нарисовали. Говорят: «толкай Розу, она любое дело завалит». Поэтому, идем от обратного.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Вечно вы что-то придумаете!

Слышен нарастающий шум. Голоса.

СИДОРЕНКО (всматриваясь за кулисы). О, это мне нравится!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Дерутся?

СИДОРЕНКО. Еще как! Вон Михалыч звезданул Петьку – будь здоров! Сейчас пойдут стенка на стенку…

ГОЛОВЯК. Эх, где наша не пропадала! Бей коммуняк!

 

Головяк рванул куда-то за кулисы, к трибуне.

МАКАР АНТОНОВИЧ (восхищенно). В политике, конечно, болван законченный, но – боец! Какой боец!

РОЗА. Сорвут заседание!

Входит Пузо с дипломатом.

ПУЗО (весело). А вот и не сорвут!

СИДОРЕНКО. А вы откуда знаете, Виктор Адольфович?

ПУЗО. А зачем мне знать? Процессами, дорогой, управлять надо! (смотрит на часы). Еще три минуты и закончат.

МАКАР АНТОНОВИЧ (удивительно). Так это вы драку устроили?

ПУЗО (скромно). Нет, я ее только профинансировал. Я, уважаемый, Макар Антонович, заметил, что после драки, у наших коллег повышается производительность труда.

МАКАР АНТОНОВИЧ (восхищенно). Молодец! Была б жива партия, я бы вас заворготделом взял!

СИДОРЕНКО. Вступайте к нам во фракцию, товарищ Пузо! Вместе веселей!

ПУЗО. У вас денег не хватит, чтоб меня купить! Лучше скажите: вы готовы?

САМСОН (шутливо отдает салют). Всегда готовы!

ПУЗО. Тогда чего звал?

САМСОН. Отойдем в сторонку (отходят).

РОЗА. Опять секреты!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Люди решают дела!

САМСОН (Пузо). Пузо, тут такая штука получается. Конечно, «лимон» – бабки серьезные, ничего не скажешь, но тема скользкая.

ПУЗО. Это не тема, это ты скользкий. Зачем Моня приходил?

САМСОН (испуганно). Кто?

ПУЗО. Ты из себя глухонемого не рисуй! Моня Чиряк зачем к тебе забегал!

САМСОН. Да так… Старый кореш. Мы с ним на одной зоне мотали восемь лет назад.

ПУЗО. Здесь все мотали. Ты мне не мотай сказки на уши! Моня все бордели Европы контролирует, ему этот закон поперек горла, а я чихать хотел на его интерес. У меня и моих пацанов другой интерес. Короче, ты, вроде, всегда был правильным фраером, и за базар знаешь, как отвечают.

САМСОН. Чего ты сразу наезжаешь? Могу тебе вернуть аванс.

ПУЗО. Поздно. Конотоп уже проехали. Короче. Вот вторая половина. (Отдает дипломат). И попробуй не дать результат! Я не угрожаю, но со мной лучше не шутить.

САМСОН. Ты только за горло не бери, мы ж не в буфете.

ПУЗО. Я тебя за другое место возьму, если продинамишь.

САМСОН. Хорошо, я позвоню шефу.

ПУЗО. Уже позвонили твоему шефу.

САМСОН. Кто?

ПУЗО. Кто надо – тот и позвонил. Такие фамилии вслух не произносят. Эй, гусар!

Подбегает Сидоренко.

СИДОРЕНКО. Звали, Виктор Адольфович?

ПУЗО. Карточки у тебя?

СИДОРЕНКО. У меня. Все четырнадцать.

ПУЗО. Головой отвечаешь, чтобы все четырнадцать сказали мне «да». Понял?

СИДОРЕНКО. Конечно. А что, есть проблемы?

ПУЗО. Это у тебя появятся проблемы, если хоть одна из твоей колоды не сработает. Усек?

СИДОРЕНКО. Усек.

ПУЗО. Молодец. Люблю сообразительных.

САМСОН. Слышь, Пузо, надо бы добавить. Моня знаешь, сколько дает?

ПУЗО. Пять. Но ты же не взял?

САМСОН. Я? Век воли не видать! Мы ж с тобой корефаны, вместе в политику пришли. Но цена вопроса, как ты понимаешь, выросла.

ПУЗО. Знаю. Сейчас еще два донесут.

Пузо уходит.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Сколько выходит, Самсон?

САМСОН. Тихо. Удачу вспугнете!

СИДОРЕНКО. А что, Моня действительно имеет интерес?

САМСОН. Нет. Это я развожу их на бабло, понял?

СИДОРЕНКО. Понял. Так, как будем голосовать: «за» или «против»?

РОЗА. Как по мне, так я бы воздержалась.

МАКАР АНТОНОВИЧ (подсчитывая). Ежели три «лимона», так каждому по двести с хвостиком.

ГОЛОВЯК. Это если на четырнадцать частей, а где вы их видите? На курортах отсиживаются!

МАКАР АНТОНОВИЧ. А где им еще сидеть? В Генеральной прокуратуре?

ГОЛОВЯК. Вкалывай тут за них! Ничего, мы еще спросим, где они сидели, и с кем сидели!

Голос председательствующего:  «Начинаем обсуждение законопроекта семьдесят семь дробь шесть. Первой выступает Роза Карловна Балабошкина. Прошу вас, Роза Карловна!»

РОЗА. Я с места.

 

Голос председательствующего: «Пожалуйста. Прошу тишины!»

РОЗА. Сама знаю. (Громко). Товарищи депутаты! Братья и сестры! До каких пор вы будете издеваться над светлыми идеалами общества? До каких пор вы будете лить воду на мельницы иностранных разведок? Неужели вам неясно, что мировой империализм хочет вывалять в грязи наше женское достоинство и обессилить наших мужчин постоянным грехопадением?! От имени миллионов избирателей я требую этот законопроект изъять с повестки дня. В противном случае мы, женщины, объявим бессрочную забастовку!

 Голос председательствующего: «Какую забастовку? Сформулируйте конкретику!»

Увидите какую! Каждая честная женщина скажет вам решительное «нет», если вы посмеете проголосовать за этот подлый законопроект!

САМСОН (по мобильнику). Чирик, слышал?.. Смотришь трансляцию?.. То-то! Фирма веников не вяжет!

РОЗА. Все! Я кончила!

Шум в зале.

Вбегает Пузо с двумя дипломатами.

ПУЗО. Я не понял! Я не понял! Вы че?!

ГОЛОВЯК. Пятница, тринадцатое!

САМСОН. Тихо, тихо! Все идет по плану!

ПУЗО. Какой план? Она ж валит!

САМСОН. Так надо. Роза – это, как реакция Вассермана. Результат будет положительный!

Голос председательствующего: «Успокойтесь! Депутат Швачка! Перестаньте вырывать микрофон! Не напасешься на вас этих микрофонов!» Коммунисты опять поют «Интернационал».

ПУЗО. Ну, смотри, «Бульдозер»! Ежели кто… и пластическая операция не поможет!

САМСОН. Давай бабки и топай в буфет! Расслабься, водички попей!..

Самсон забирает дипломаты. Пузо уходит.

Голос председательствующего: «Слово предоставляется Макару Антоновичу. Макар Антонович, вы с места?»

МАКАР АНТОНОВИЧ. Я лучше с трибуны. Мне многое надо сказать, уважаемые коллеги!

Макар Антонович направляется за кулисы, к трибуне.

САМСОН (звонит по мобильнику). Алло! Моня?.. Есть проблема… Да, Пузо!.. За горло берет, гад!.. Нет мы договорились, но он уже провел работу в других фракциях!.. Нет. Он две минуты, как вышел… Маршрут знаешь?.. Мончик, решай проблему, я тебя умоляю!.. (Набирает еще один номер). Алло, киска. Ты где? В аэропорту?.. Все взяла?.. Сиди и жди папочку!..

ГОЛОВЯК. Пойду допью кефир, пока Макар Антонович вспоминать будет.

Головяк уходит.

СИДОРЕНКО (Розе). Солнышко мое, тебе принести водички? Здесь очень душно!

РОЗА (милостиво). Принеси. Только в гречку не прыгай по дороге!

СИДОРЕНКО. Роза, ну сколько можно!

РОЗА. Всю жизнь, слышишь?! Всю жизнь!

Сидоренко уходит.

САМСОН. Эй, ты! Куда с карточками?

Самсон бежит за Сидоренко.

Роза достает косметичку, прихорашивается, красит губы.

Входит Наташа 1-я.

НАТАША 1-я. Здрасьте!..

РОЗА (ошалело). Вы… опять?

НАТАША 1-я. Я к вам, Роза Карловна!

PОЗА. Что вам надо?

НАТАША 1-я. Автограф.

РОЗА. Чего-о?!

НАТАША 1-я. Я вас с первого раза не узнала, а ведь вы наш кумир! Вы необыкновенная женщина! Вы их так красиво мочите!

РОЗА. Чего я делаю?

НАТАША 1-я. Выступаете классно. Мы вас очень жалеем.

РОЗА. Зачем меня жалеть?

НАТАША 1-я. Мужика вам хорошего надо.

РОЗА. Не нужен мне никакой мужик! Где расписаться?

НАТАША 1-я. Вот здесь, на открытке, пожалуйста! У нас все девочки купили ваши фотки.

РОЗА (колеблется). Ну, ладно! (Расписывается). Вот.

НАТАША 1-я. Спасибо. А можно еще? Девочки очень просили.

РОЗА. Подружки ваши?

НАТАША 1-я. Вы не подумайте ничего плохого. Мы ж не знали, что гусар ваш хахаль. Наше дело какое? Обслужила клиента, бабки приняла, «мамочке» отстегнула и поехала дальше работать. А гусар – он… ну, между нами, девочками, что вы в нем нашли? Как мужик – полный ноль, все «ля-ля» да «ля-ля». Сразу видно, депутат, а не мужик!

РОЗА (неуверенно). Ну, знаете, Наташа… вас Наташей зовут? Нас с Дмитрием Витальевичем связывает не только то, чем вы занимаетесь. Важна духовная общность, партийные интересы!

НАТАША 1-я. Да для партийных интересов – вон у вас сколько мальчиков! А для этого нужен кобель! Натуральный кобель! Знаете, как иногда хочется быть слабой, беззащитной? Как хочется почувствовать себя женщиной?

РОЗА (вздыхает). Знаю…

НАТАША 1-я. Так что ж вы? Да вы только свистните…

РОЗА (печально). Мне нельзя, деточка! Нельзя быть слабой!

НАТАША 1-я. Понимаю. Так вы подпишите девчонкам, ладно?

РОЗА. Ну, давай, подпишу! А что писать?

НАТАША 1-я. «Моей молочной сестре Наташе…» Ну, для прикола!

РОЗА. А что такое «молочная сестра»? Это в идейном смысле?

НАТАША 1-я. Да!

РОЗА. Наташа… а он обо мне гадости говорил, или только про родинку?

НАТАША 1-я (вздыхает). Говорил! Мужик закомплексованный пошел, на бабу, как на пьедестал взбирается. Чтоб памятником себя почувствовать. А потом топчет ее почем зря!

Заходит Сидоренко, несет две бутылки минеральной.

РОЗА (высокомерно). Выйдите вон, Дмитрий Витальевич! У меня беседа с избирателями!

СИДОРЕНКО (испуганно). Понял, понял!

Сидоренко поспешно удаляется.

НАТАША 1-я (смеется). О, уже в штаны наложил!

РОЗА. А у вас живой ум, Наташа! Мне для митинга на следующей неделе нужна группа поддержки. Сколько девчонок можете собрать?

НАТАША 1-я. Сотни две запросто. Только лучше в первой половине дня, когда мужики еще с женами спят.

РОЗА. Вот моя визитка, позвоните мне завтра.

НАТАША 1-я. Ого! Девки не поверят! А вы как голосовать будете?

РОЗА (снисходительно). А как бы вам хотелось?

НАТАША 1-я. Да нафиг нам этот закон? Перепишут девок, налоги заставят платить! Розочка Карловна, дорогая, провалите его, а?

РОЗА (озабоченно). Не знаю, не знаю. Тут, Наташа, интересы государства соблюсти надо, и о народе, то есть, о вас заботиться. Государство и народ – разные вещи. Столкновение интересов, понимаешь?

НАТАША 1-я. Ой, я в политике полная дура!

РОЗА. Это нормально. У нас тоже хватает.

Входит Самсон.

САМСОН. А где Митя, я за ним по всем буфетам… О, а эта прошмандовка что здесь делает?

РОЗА. Самсон, не смейте оскорблять народ! Человек, может, пришел поговорить со мной, как с депутатом!

НАТАША 1-я. Да, я, как с депутатом…

 

Вбегает Журналистка со своей группой.

ЖУРНАЛИСТКА. Так, мальчики, быстрее! Включаем! (К Розе). Роза Карловна, телезрители видели ваше яркое выступление и в студию уже начали поступать звонки, поэтому склеили вопросы по группам. И первый такой… (смотрит записи). Так, сейчас… сейчас…

Журналистка ищет записи в блокноте.

Входит Макар Антонович. Оценив ситуацию, выхватывает микрофон из рук Журналистки и начинает говорить в камеру.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Поскольку излагать мнение фракции – моя прямая обязанность, я отвечу за Розу Карловну!

ЖУРНАЛИСТКА (опешив). Но я еще не задала вопрос!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Зачем вопросы, когда есть ответ? Я бы рассматривал проблему в плоскости соотношения производительных сил общества и природных ресурсов…

ЖУРНАЛИСТКА. По этому законопроекту голосование состоится на следующей неделе!

МАКАР АНТОНОВИЧ . А какой вопрос мы с вами рассматриваем?

ЖУРНАЛИСТКА. Да вы же только сошли с трибуны!

МАКАР АНТОНОВИЧ (озадаченно). Ну, сошел! А что я говорил? Знаете, такой шум стоит, я уж и забыл… Самсон, о чем мы сегодня?

САМСОН (язвительно). Сельхозналог с домашних животных!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Важный и своевременный вопрос. Я вам скажу так: иметь в стране миллионы коров, свиней, я уже не раз говорю о курах, и спокойно смотреть, как они самым наглым образом уходят от налогообложения в этот…

САМСОН. В огород.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Да, в огород! Погодите, какой огород?

САМСОН. Там тень. В тень они уходят.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Ах, в тень! Вот именно! Половина бизнеса – в тени, и куры туда же!

ЖУРНАЛИСТКА (вырывает микрофон). Да что вы меня путаете! У нас же эфир!

 

Вбегает Головяк.

ГОЛОВЯК. Пузо замочили!

                                             П а у з а.

РОЗА. Как замочили?

САМСОН. Я предупреждал, что эта беготня с дипломатами до добра не доведет!

РОЗА. Да погодите вы! Где его замочили?

ГОЛОВЯК. В машину сел, поехал, а на перекрестке «жигуль» подрезал и в два «калаша» огонь открыли.

РОЗА. Да кто ж его?

ГОЛОВЯК. Свои замочили! На «Жигулях» израильские номера! Представляете? Уже не скрываются!

РОЗА. Какие номера?

ГОЛОВЯК. «Сорок пять-шестнадцать ЖИД».

САМСОН. Да это житомирские номера!

ГОЛОВЯК. Ты мне будешь рассказывать, какие номера!

                                                 П а у з а.

МАКАР АНТОНОВИЧ. И как будем голосовать? Я так понимаю…

САМСОН. Погодите! (Наташе). Так, девушка, свободна!

НАТАША 1-я (Розе). Я позвоню! Девок я соберу! Мы им такой митинг устроим!

Наташа 1-я уходит.

МАКАР АНТОНОВИЧ. По какому поводу митинг?

ГОЛОВЯК. По поводу безвременной кончины главного сиониста, господина Пузо!

САМСОН. Заткнись!

РОЗА. Что ж это получается? Все знают, что Пузо приходил к нам…

МАКАР АНТОНОВИЧ. Два раза. И принес три дипломата.

РОЗА. Выходит, надо голосовать за его законопроект?

САМСОН. Не уверен.

РОЗА. Но тогда скажут, что мы причастны к его смерти! Взяли деньги и… и…

САМСОН. Что «и»? Ну, что «и»?!

ГОЛОВЯК. Замочили! Или заказали! Стандартная ситуация. Взять «бабки» и замочить!

САМСОН. Глупости! Ерунда!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Не ерунда, дорогой мой! Рыть начнут, копать, сопоставлять! Самсон, честно, твоя работа?

САМСОН. Да вы меня достали!

 

Вбегает Сидоренко.

СИДОРЕНКО. Слышали?

САМСОН. Ты где ходишь?

СИДОРЕНКО. На труп бегал смотреть.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Надо отвести от себя все подозрения и голосовать за проект Виктора Адольфовича.

РОЗА. Конечно, это благородный жест. Но в политике лучше без таких жестов.

МАКАР АНТОНОВИЧ. А что так тихо?

СИДОРЕНКО. Перерыв объявили. Все к телевизорам побежали! Прокурор пресс-конференцию дает. Вроде, они уже все раскрыли.

ГОЛОВЯК. А мы чего?

Головяк убегает, за ним поспешает Макар Антонович.

СИДОРЕНКО. Киска, мы тоже пойдем?

РОЗА. Я вам больше не «киска»! И должна сказать откровенно, Дмитрий Витальевич, что как мужчина вы – полный ноль!

СИДОРЕНКО. С чего ты взяла?

РОЗА. Нашлись честные люди, открыли мне глаза!

 

Роза выходит.

СИДОРЕНКО. «Бульдозер», чего это она?

САМСОН. Тут твои шлюхи приходили.

СИДОРЕНКО (в ужасе). Опять?!

САМСОН. Когда я тебя научу платить за все?

СИДОРЕНКО (растерянно). Так у нас же проезд бесплатный, путевки бесплатные, метро…

САМСОН. А бабы – платные. Понял?! За баб всегда придется расплачиваться!

СИДОРЕНКО. Да кто ж знал! Я думал нам все на шару!

 

Сидоренко выходит.

САМСОН (набирает номер). Алло, шеф?.. В курсе?.. У вас тоже крутят?.. Ну, не знаю… Конкуренты, кто же еще!.. Нет, Моня мне ничего… Понял!.. Пузо три дал… Ну, ладно, на связи… (Набирает еще один номер). Алло!.. Генеральная прокуратура? Неважно кто. Записывайте. Депутата Пузо… то есть, Виктора Адольфовича, замочил известный криминальный авторитет Моня Чиряк по заказу руководителя независимой фракции Виктора Викторовича Дрозда, который скрывается от вашего правосудия в французском городе Куршавель… Кур-ша-вель! Курорт такой! Да, гостиница «Красный петух», сорок второй номер… Ах, знаете? Так какого хрена!.. (Выключает мобильник, разряжает его). Эта мобила спалена. (Бросает мобильник в урну). Ищите, ищите, голуби, мы уже будем далеко!  (Набирает номер мобильника). Алло, «Гвоздь»?.. Клиента зовут Моня Чиряк… Таксу знаю… Работай! (выключив мобилку, потирает руки). Ну, что, голуби, полетели в рай! А мы – на Канары!

Голос председательствующего: «Прошу занять места, начинаем голосование закона семьдесят семь дробь шесть».

Эй, Сидоренко! Эй!

Самсон выбегает, сталкиваясь с Макаром Антоновичем.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Вы куда, Самсон? Через три минуты голосование!

САМСОН. Сидоренко где? Карточки ж у него!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Да он за Розой побежал, мириться хочет!

Самсон отмахивается, выбегает. Макар Антонович достает мобильный телефон, набирает номер.

Алла? Да, дорогая, это я… Нет, сейчас последнее голосование… Нет, картошечку поджарь… Собаку гулять водила?.. Да нет, все так же… Что по телевизору?.. А, убили! Ну и что? А меня по телеку смотрела? Хорошо врезал, говоришь? Ну, так я ж, сама понимаешь… я этих сопляков, как орехи щелкаю!.. Нет, денек сегодня ничего. Не очень, но нормальный… двести, наверное… Тебе всегда мало!.. Курочка по зернышку клюет! Вот так. Тише едешь – дальше от крематория!

Вбегает Сидоренко.

ГОЛОВЯК. Там еще одного замочили! Слава богу, не нашего!

МАКАР АНТОНОВИЧ. А кого?

ГОЛОВЯК. Сиониста! Моней зовут! Пойдемте, он перед входом лежит. Красиво лежит!

Головяк выбегает.

МАКАР АНТОНОВИЧ (в трубку). Да, ты жарь картошечку, скоро буду!

Макар Антонович выходит. Раздраженный голос председательствующего: «Да сядьте, наконец! Все! Через минуту начинаю голосование!..»

Входит Самсон, таща за руку испуганного Сидоренко.

САМСОН. Говорю тебе: информация точная! Следующий ты!

СИДОРЕНКО. А… меня за что? Я никому ничего…

САМСОН. Давай карточки и сматывайся! Через восьмой подъезд!

СИДОРЕНКО. З-зачем через восьмой?

САМСОН. Там сад. Пройдешь аллеей и к стоянке такси.

СИДОРЕНКО. Зачем такси? У меня машина…

САМСОН. Да они тебя ждут возле машины, идиот! А ты – на такси!

СИДОРЕНКО. Ах, да! И… куда дальше?

САМСОН. Вот идиот! Нора есть?

СИДОРЕНКО. Какая нора?

САМСОН. Чтоб отсидеться!

СИДОРЕНКО. А… лучше к тете. У меня тетя в Саратове.

САМСОН. Правильно. Дуй к тете! Э! Карточки!

СИДОРЕНКО. Ах да! (отдает карточки). Самсон, а кто… кто меня заказал?

САМСОН. Роза!

СИДОРЕНКО. Не может быть! За что?!

САМСОН. Бабы измены не прощают!

СИДОРЕНКО. Вот стерва!

САМСОН. Тебе виднее!

СИДОРЕНКО. Так я пошел… через восьмой , говоришь?

САМСОН. Через него!

Сидоренко идет, на пороге останавливается.

СИДОРЕНКО. А-а…а моя доля? Я ж не скоро появлюсь.

САМСОН. Вот еще! (Достает из сумки пару толстых пачек). На, держи!

СИДОРЕНКО. Здесь сколько?

САМСОН. По борделям шляться не будешь – хватит!

СИДОРЕНКО. Спасибо!

Сидоренко уходит. Голос председательствующего: «Прошу приготовится к голосованию!».

САМСОН. А мы готовы, дорогой ты наш председатель! (Начинает вставлять карточки). Мы всегда готовы… Ну?!

И тут зазвучала любимая мелодия мобильных телефонов Самсона «милый Августин» – разухабистая, яркая, такую поет Валерий Леонтьев. И, приплясывая в такт песни, Самсон нажимает кнопки для голосования, словно играет на рояле. Затем в последний раз набирает номер мобильника.

САМСОН. Люсик, это я!.. Все, еду! Нет, лечу!

 

                                           Финал

Самсон подхватывает дипломаты и собирается утйи. Вдруг его окружают Макар Антонович, Роза и Головяк.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Куда собрался, Самсончик?

Самсон растеряно оглядывается.

САМСОН. Шутите, Макар Антонович?

ГОЛОВЯК. А кого жена сейчас ждет в аэропорту?

САМСОН. Какая жена?

РОЗА. Твоя жена, предатель!

САМСОН. Да вы что?! Я чистый перед фракцией!

ГОЛОВЯК. Я следил за тобой, сионист проклятый! Шпион американский!

МАКАР АНТОНОВИЧ. Самсон, верните деньги!

САМСОН. На, подавись!

Отдает один дипломат. Старается уйти.

МАКАР АНТОНОВИЧ. Все, Самсон!

Самсон отдает второй дипломат, идет.

 МАКАР АНТОНОВИЧ. Это вам, Роза, на создание новой партии. Прогрессивной, народной... ( Головяку ). А это вам, Головяк, на борьбу с сионистами и американским империализмом. А это мне на домик... в Канаде.

Идут, вдруг чувствуют, что дипломаты слишком легкие. Возвращаются, открывают дипломаты, оказывается, что там лежат бананы – подарок от Самсона.

А на экране Самсон развлекается с девушкой на тропических островах.

ЗАНАВЕС.

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную