Глава 21. 
Крутой рассол гениальности.
Система Можарова

Что остается после человека, когда время его жизни истекло и родные отплачут на его похоронах? В этом земном дольнем мире от многих из нас останется немного: две цифры на могильной плите, какая-то память в сердцах близких. Но большую часть того, чем жил человек (его дела, мечты, устремленья,) смоет река небытия, как будто ничего этого и не было. Впрочем, есть люди, у которых все не так. После них остается что-то такое, что не исчезает, и обретает собственную жизнь, потому что эти люди успели за жизнь найти или создать нечто важное для людей, которые будут жить потом.

Правда, порой передача этого наследия происходит непросто и не сразу. Иногда на это требуются годы, порой многие годы. Потому что зачастую живущим далеко не сразу удается понять, какое послание им оставили, и что в нем ценноного.

Можаровское наследие уже в момент его кончины выглядело достаточно внушительным: линейка первых моделей советских мотоциклов, мотозавод в Ижевске, целая отрасль промышленности – мотоциклостроение, которая к тому времени возникла и активно развивалась. Но лишь спустя годы пришло понимание, что он оставил еще одно грандиозное наследие, которое можно назвать «Система Можарова», и которое, может быть, является самым ценным из того, что он оставил нам. Это его изобретательская система, объединившая в себе комплекс знаний, умений и алгоритмов и создававшей совершенно новое представление о том, как создавать, новые технические решения.

Прошли годы, прежде чем стало понятно, что Можаров создал нечто небывалое, он буквально перевернул представления людей об изобретательстве и конструкторской деятельности – и в российском, и в мировом масштабе.

До него доминировало представление, что изобретательство – процесс индивидуальный. Конструктор – это одаренный одиночка, человек с яркой индивидуальностью, особым складом ума и готовностью нарушать правила. Как правило, он должен обладать особыми квалификациями и хорошим инженерным образованием,  Словом, это представитель технической элита, такая особая звездочка, в которую было много вложено, и потому у него есть потенциал. Подобные представления очень распространены и сегодня. И сегодня большинство книг об изобретениях и технических инновациях адресованы одиночкам.

По Можарову же эффективное изобретательство – процесс коллективный. Он этот процесс мог запустить с людьми, многие из которых на старте не просто не являлись квалифицированными инженерами, - многие и  ВУЗов не заканчивали, а имели, дай Бог если три класса ремесленного училища или ФЗУ. Они были просто толковыми ребятами из рабочей среды. Но эти обычные работяги в можаровской команде удивительным образом окажутся способными решать изобретательские задачи не хуже, а лучше, чем самые квалифицированные индивидуальные изобретатели.

В СССР конца 20х-начала 30х годов был нужен именно такой подход, по-другому создавать конструкторские команды тогда было практически невозможно: дипломированных инженеров в стране тогда катастрофически не хватало. Заводы задыхались без инженерных кадров. Да что там заводы, вот всесильное Военно-промышленное управление ВСНХ в 1928 в ответ на просьбу Главного Артиллерийского управления РККА создать (хотя бы) на нескольких военных заводов команды конструкторов «для выполнения конструкторских и опытных работ», ответило, что это невозможно, «потому что людей, способных это делать, просто нет в наличии». РГАЭ. Ф. 8328. Оп. 1. Д. 531. Л. 121-119.

Судьба этой системы невероятна. Начать с того, что она не была толком описана самим Петром Владимировичем. Жизнь Можарова оборвалась внезапно, он не успел завершить многое из того, что начал, и не создал описания своей методики изобретательства. Точнее, некоторые бумаги разных периодов его жизни остались (их удалось найти в архивах). Но в любом случае, он не написал книги «Как создавать изобретения». Он не вел семинаров на эту тему. Все, что он успел сделать – он создал несколько команд в Тамбове, Ижевске Ленинграде, Москве, в которых он воплотил все свои разработки и изобретательские алгоритмы. Петр Владимирович оставил только такое послание потомкам.  

Но этого оказалось достаточно. Дальше начнется какая-то удивительная история, словно в фантастическом голливудском фильме.

Несмотря на то, что эти можаровские команды распадутся, и его ученики разъедутся и разойдутся кто куда, они все унесут с собой некий особый магический чемоданчик, - его систему. Благодаря этому почти все они станут очень успешными изобретателями и конструкторами, способными создавать прорывные решения. За счет этого часть из его учеников будет довольно быстро подниматься по карьерной лестнице. Они станут руководителями технических отделов, лабораторий, конструкторских бюро, главными конструкторами или директорами заводов. Некоторые дорастут и до руководящих позиций в министерствах (наркоматах). Так, Владимир Николаевич Новиков в самом начале войны станет заместителем наркома вооружений и будет отвечать за работу значительной части конструкторских бюро, проектировавших вооружениями.

Ученики Можарова, возглавив различные конструкторские бюро, подготовят десятки (иногда многие десятки) своих учеников. Так окажется, что эта система включала в себя тысячи людей. Возникнет целая армия людей, которые станут продолжателями можаровской традиции. Этими людьми будет создано огромное количество изобретений.

Мотоциклы, легковые и грузовые авто, трактора, комбайны, бронетранспортеры, различные типы двигателей, стрелковое оружие (автоматы, пулеметы), противотанковые ружья, авиационные пулеметы повышенной скорострельности, зенитные установки, системы залпового огня, - и так далее. Спектр изобретений будет широкий, можно сказать невероятный (чуть ниже расскажем о некоторых).

Благодаря этой системе во многих отраслях в сжатые сроки будет преодолена зависимость от иностранных технологий. На заводах, которые в те годы были построены в СССР иностранными компаниями, были оснащены западным оборудованием и должны были производить западные модели техники, удастся за короткое время начать создавать советские аналоги западных моделей, а затем и создание своих разработок. И тем самым преодолеть технологическую зависимость от Запада.

Не будет преувеличением сказать, что система Можарова во многом положила начало нашему технологическому суверенитету. 

Огромную роль она сыграла в годы Великой Отечественной войны, позволив в невероятно сжатые сроки запускать и расширять производство вооружений и за год с небольших преодолеть отставание от немецкой армии по всем типам оружия.

В 50-80е годы она продолжала играть ключевую роль в технологическом развитии СССР. Многие ученики Петра продолжали занимать ключевые позиции в промышленности, занимали должности главных конструкторов на ряде ведущих советских заводов, в специализированных конструкторских бюро, в правительственных структурах. Но то, что эта система не была описана, сыграло с ней злую шутку. После распада СССР она, как и многое другое в советском наследии, была по сути дела утрачена.

***

В чем же кроются и за счет чего возникают эти удивительные возможности системы Можарова?

Петр Владимирович открыл способ создания изобретательских команд, обладавших тем, что позднее назовут коллективный разум. Петр Владимирович каким-то удивительным образом на практике нащупал целый ряд психологических феноменов, рабочих механизмов, явления, процессов (которые тогда не были изучены и описаны), собрал из них систему. Позднее будет открыто, что человеческая группа при определенных обстоятельствах группа может действовать как единое целое. В такой группе возникает удивительное явление, которое называется коллективный разум (интеллект).

Его возникновение способно открывать перед группой возможности, многократно превышающие те, которые имели люди по отдельности. Такая группа обладает намного большей энергией и работоспособностью, она может создавать намного больше идей, легче и эффективнее превращать эти идеи в разработки. Это явный пример синергетической структуры. Но это не значит, что входящие в группу люди сливаются в некую единую безликую массу. Наоборот, в такой группе ее участники могут не только сохранять свои индивидуальные качества, и более того, могут их активно развивать, могут развиваться как личности. Поэтому такие группы нести образовательную функции.

Но как сделать группу сплоченной и способной действовать сообща? Каким образом создать коллективный разум? Сами собой они не возникают. Нужно каким-то образом «сложить», «сплавить» собранных людей так, чтобы возникла новая коллективная сущность. Нужно наделить ее некими чертами, свойствами, передать ей некий багаж навыков и умений для того, чтобы она могла заниматься такой сложной деятельностью, как создание изобретений.

Можаров занимался этими вопросами многие годы, можно сказать, всю свою жизнь. Начал он еще подростком в их благословенном поместье Красивка, в Кирсановском уезде в окружении других передовых поместий и образцовых хозяйств с их электростанциями, тенистыми аллеями, музыкой Рахманинова и кружками людей вокруг самоваров, говорящих о турбинах и аэропланах.

Возможно, уже тогда, в юности, он испытал влияние идей Вернадского о коллективном разуме (возможно, они быть знакомы, - сохранилась фотография приезда В.И. Вернадского в Красивку).

Там, в Кирсановском уезде, возникла первая команда Пети Можарова,  «конструкторское бюро», созданное с двоюродными братьями – Борисом и Сергеем. Но, наверное, правильней будет сказать что его первое КБ было создано еще и вместе с крестьянами села Кравивка. Не случайно на фотографиях, зафиксировавших процесс постройки самолета «Проба». самолета засняты красивские мужики. Можаров запечатлел их – своих бородатых крестьянских партнеров и соратников, без которых ему было не выточить все необходимые детали.

Умение договориться с простыми людьми станет одним из главных его навыков, можно сказать, одним из главных его дарований. Надо думать, что Можаров был знаком с опытом крестьянских артелей и ценил его. Об этом говорит, например, такой факт: с его приходом на Тамбовский пороховой завод подряды на строительные работы стали отдаваться артелям мужиков из Тамбовской и соседних губерний (до этого работали в основном, гастарбайтеры – китайцы, турки и прочие как тогда говорили инородцы).

Работа на Тамбовском пороховом заводе дала Можарову и уникальный опыт построения профессиональной инженерной команды. Тогда ему, отчаянному смельчаку, взявшемуся заново спроектировать новый завод, подчинялась плеяда опытнейших инженеров военного ведомства. В партнерах были ведущие проектные компании Москвы, и Петербурга, и лучшие инженеры страны, такие как гениальный Владимир Шухов.

Работа с этими людьми должна была многому научить.

Настоящим прорывом для Петра Владимировича было создание вместе с рабочими порохового завода самоорганизующихся команд (по сути дела на артельных принципах) на нескольких запущенных тогда новых производствах Механическом, Кирпичном, и Лесном заводах.  Можаров взялся за их создание этих производств с тем, чтоб помочь обеспечить голодавших рабочих работой,  спасти их от голода (основное производство, - пороховое, - тогда не работало).

Эти производства запускались в состоянии полнейшей разрухи и отчаяния. Многие цеха ТПЗ были в руинах, финансирования не было, так же как и поставок сырья, деталей и прочего. Но вновь созданные команды вскоре стали настоящим коллективным разумом и волей, великолепно справлявшихся с решением этих казалось бы нерешаемых задач.

Можаров разработал для них матрицу анализа производства, охватывавшую весь комплекс задач: оборудование и его свойства, продукция завода (ее количество и качество), управление, сбыт, учет, снабжение, потери и способы их снижения и так далее. Рабочие разберутся со всеми этими вопросами настолько, что разработают по каждому этапу производства представления об оптимальном по уровню затрат процессе.

Рабочие были способны сами поддерживать этот процесс, реагируя, когда что-то начинало идти не так. Вот строчки из одного из отчетов: «В настоящий момент наблюдается нерациональное использование топлива в новой котельной. За долгосрочностью ремонта и переделок топок жгут дрова вместо угля. Ввиду малой нагрузки не используется вырабатываемая электроэнергия. В других сферах убытков не было».

Работа этих команд дала потрясающий результат. На Механическом заводе было налажено производство двигателей, шерстечесалок, соломорезок и чугунного посудного литья. Рабочие сами нашли спрос, разработали линейку продукции, собрали оборудование, организовали строительство цеха под литейную мастерскую) и тп. Были успехи и у рабочей команды Кирпичного заводу (готового к 1924 году к выпуску 4 миллионов кирпичей в год).  Это был очень успешный опыт создания сплоченных производственных команд во многом предвосхитил то, что потом назовут лин, кайдзен, бережливым производством.

***

Перебравшись в Ижевск, Можаров доводит свою модель до совершенства, создавая команду людей, способную решать изобретательские задачи. По разным воспоминаньям, письмам, документам мы можем в общих чертах восстановить этот можаровский механизм командной работы, его подходы.

Он создал стройную систему, в работу которой было зашито то, что сейчас активно изучают и в разных университетах мира. Там было и управление талантами, и управление групповой эффективностью, и формирование коллективного интеллекта, и рост психоэнергетческих возможностей человека.

Мы выделим несколько ключевых элементов.

1. Создание такой изобретательской среды означало прежде всего общее ментальное пространство команды, в котором «записывались», накапливались разные позитивные навыки, установки, образы, уменья. Таким образом как бы формировалось некое магнитное поле, попадая в которое человек «намагничивался». Или можно сказать, что это был такой особый рассол, - рассол технического таланта, окунаясь в которой люди не могли не «просолиться», т.е. не открыть в себе таланта.

2. Одним из способов создания этого «магнитного поля» было формирование того, что сейчас называют базовыми допущениями (укоренными в сознании всех участников представлениями о мире, которые определяют поведение людей). Например, во всех можаровских командах одним из основных допущений было представление том, что задача конструкторов делать то, что вчера казалось невозможным. Говоря попросту, это означает: конструктор должен делать что-то невозможное. И такое понимание было «встроено» в представления членов команды настолько, что стало нормой, отправной точкой, тем, с чем они жили.

Конечно, для того, чтобы такие представления возникли, Можарову когда-то пришлось создать не одну историю успеха, чтобы на практике показать ученикам, что «невозможное возможно». А дальше надо было поддерживать эту норму.

3. Важным элементом, позволявшим создавать особые характеристики команды, (этот рассол), была структура, в частности ядро команды, - ближний круг сподвижников, работавших с Можаровым не один год. Когда Петр Владимирович вынужден был перебираться в другой город, многие отправлялись вместе с ним. Эти люди и сами являлись яркими личностями, замечательными специалистами, мастерами, инженерами. Они помогали намагничивать среду, задавали нормы, ценности, культуру, стандарты деятельности, все это, что будет определять работу. Они поддерживали новичков, показывали пример. 

Петр Владимирович не один год собирал эту центровую команду в Ижевске. В нее входили А.М. Лутс, М.В. Лутс, И.Е. Шадрин, С.И. Кульпин, Д.И Зебзиев. Кого-то он сумел притянуть из Москвы, Ленинграда. И к нему ехали очень интересные люди.

Скажем, Сергей Семашко был сыном Наркома здравоохранения Н. А. Семашко, выросший на коленях у В.И. Ленина (в эмиграции во Франции семья Семашко жила по соседству с Лениным и Крупской). Сергей получил блестящее образование, был знаком с огромным количеством великих людей, которых он мог видеть в доме отца. Перед ним были открыты любые дороги, но Семашко он поехал в Ижевск к Можарову заниматься мотоциклами.

Боря Фиттерман тоже был из среды московской интеллигентской элиты, и его Можаров тоже чем-то зацепил. Костю Огнетова (замечательного техника, который немало поработал в западных технических фирмах), Можаров притянет из Германии.

4. Одно из главных свойств команды –  способность поднимать уровень энергии участников, давать людям возможность находиться в состоянии энтузиазма. Люди, в состоянии эмоционального подъема, могут намного больше, чем остальные. Когда в состоянии энтузиазма находится круг людей, то у каждый из этого круга будет энергии намного больше, чем он мог бы иметь в одиночку.  Поэтому главный индикатор того, что все идет как надо – у людей горят глаза. Это достигалось несколькими способами.

Первое, у команды была высокая цель. Они развивали страну, создавали новую отрасль, совершали прорыв. Они должны были посадить на мотоциклы миллионы людей. Быть частью такой команды было классно, это очень заряжало.  

Второе. Команда была средой, в которых людей возвышали. Им выдавали некий эмоциональный «кредит», который давал людям серьезный толчок в развитии. В письме, подписанном почти всем коллективом рабочих Тамбовского порохового завода в декабре 1924 года (когда Петр Владимирович уезжал в Ижевск) было написано: «Вы, Пётр Владимирович, ценя в каждом из нас прежде всего человека равного себе, - тем самым возвышали нас в собственных глазах, и за это мы Вам платим безмерным уважением..."

Третье. Люди в команде была равны и решали ключевые вопросы сообща. Некоторая иерархия сохранялась, но основные управленческие задачи решались сообща, по артельному. Это тоже заряжало и создавало доверие.

5. Создание особого механизма общения внутри команды. В можаровской команде не было барьеров, все могли слышать, что говорят все, - чтобы знания и идеи циркулировали как пар в системе паровоза. И чтобы идей было больше. Можаров не отделял себя, он был с остальными в одной лодке. Его рабочий стоял посреди цеха. Этот стиль общения унаследовали все его ученики. У многих из них, когда они потом будут генеральными конструкторами (как, например, А.Липгарт, А. Федоров) их столы будут стоять в цеху.

6. Работа с мышлением.

Уникальность можаровского подхода в этом смысле заключалась в том, что это было сочетание нескольких типов мышления. Люди должны были быть способны мыслить на нескольких уровнях.

Первое, он учил всех системному мышлению, учил мыслить системами и работать с созданием систем. Это важно, потому что, собрав разрозненные элементы в систему, можно получить нечто большее, чем просто сумма отдельных частей. И это новое явление может обладать качествами, которых не было ни в одном из элементов системы.

В этом была зарыта одна из «собак», возможность создания некого серьезного прорыва или качественного перехода к новым возможностям

Вот тут могут появляться принципиально новые свойства и возможности. Поэтому члены команды должны были уметь строить системы, прогнозировать их свойства, по-новому соединять, понимать, как добавление нового элемента изменит свойства системы и так далее. Кроме того, системное мышление предполагало, что люди видели ключевые технологические тренды, имели представления о совокупности всех основных технологий и инструментов (в их и близких сферах), созданных за последние десятилетия. Участники его команды должны были быть в состоянии использовать эти тренды, опираться на них.

Альтернативное мышление. При работе с отдельными задачами у Можарова был набор практик техник, альтернативного мышления. То, что Джобс сформулирует как «Think different». В команде Можарова будет принято, что на любую проблему, явление можно посмотреть с нескольких (как минимум трех, лучше – четырех – пяти точек) зрения. И все могли быть правильными, и могли дать разные решения. И это регулярно практиковалось, - весело, с шутками, с хохотом.

Одним из способов «думать иначе» было ассоциативное мышление, суть которого состояла в умении создавать разные ассоциативные связи, - связывать явления, которые кажутся далекими друг от друга и обычно не их не связывают друг с другом.

7. Одной из отличительных особенностей можаровского подхода было сочетание внутри команды людей с разных свойств и ролей, в частности людей умственного труда и физического труда. И те, и другие должны были работать и головой, и руками. Можаров не допускал до проектирования учеников, которые не научились работать руками, не пропитались как следует моторным маслом. Проектировать мотоцикл значило не только думать. Если ты не способен собрать и разобрать мотоцикл, если ты не вытачивал его детали, то что ты можешь знать о нем? Если ты не гонял на нем и не ощущал его всем телом, то можешь ли ты знать, как он работает? А если ты этого не знаешь, то что ты можешь о нем думать?

И команда Можарова обычно состояла из 10-15 инженеров-конструкторов и 10-20 рабочих, в чьи обязанности входило вытачивать проектируемые детали. Все новички, включая «белых воротничков» поначалу шли точить детали. И лишь проявив себя там, переходили к кульманам. Инженеру это давало практическую ориентацию: он понимал, как будет на практике будет изготовляться и работать то, что он спроектировал.

Но еще одним важным следствием было то, что четкой границы между рабочими и конструкторами не было. Одни учили других. Рабочие видели, что делают все, и тоже приходили с идеями (и их идеи порой были на вес золота).  Это был единый процесс, в котором все учились. И для того, чтобы продвинуться, надо было рождать идеи. А рождать идеи в команде было легче. Поэтому рядом с Можаровым будет целый круг рабочих, которые постепенно выдвинутся, станут конструкторами, руководителями.

- Нет сомнения, что Пётр Владимирович создал некую свою изобретательскую технику. В основе лежали примерно те же базовые допущения, что и в системе Г.С. Альтшуллера. Первое: техника развивается по определенным законам. Их можно постичь. Скажем, если собрать узлы разных моделей мотоциклов, то можно увидеть ряд закономерностей. И если увидеть эти закономерности, то можно создавать свои узлы, лучше существующих. Второе, надо научиться работать с противоречиями. А это – набор неких мыслительных техник, и постоянная работа с изменением мышления.

Все эти компоненты в сумме создавали удивительную среду, создававшую удивительные свойства участников команды.

Входившие в нее люди могли проектировали не просто отдельное технологическое решение, они умели создавать сразу комплекс решений. Они могли проектировать и некое изделие (например, мотоцикл) и сразу же способ его производства, четко осознавая, каким образом, в какой очередности, на каком станке будет произведена каждая необходимая деталь, и как сделать так, чтобы эта деталь стоила максимально недорого.

Они на самом деле получили возможность создавать нечто, что вчера казалось им и всем вокруг невозможным.

Создание чего-то принципиально нового, непривычного, не существовавшего прежде и казавшегося прежде невозможным стало их нормальной практикой.

Это испытали на себе все, кто оказывался в этой команде. И это был набор навыков, умений (такой «заветный чемоданчик»), который можно было унести с собой, передать другим. Практически все, кто прошли эту школу, - получили этот удивительный дар.

Вот только несколько судеб, которые могут наглядно показать этот феномен.

Александр Минович Федоров – станет одним из лидеров советского мотоциклостроения 40-80 годов. Вот уж где можаровское учение проявило себя на сто процентов!

Федоров начал свою карьеру в можаровской команде, проектировавшей мотоцикл НАТИ-А-750. Через 10 лет он будет одним из тех, кто спроектирует легендарный тяжёлый мотоцикл «М-72» - главный мотоцикл Красной армии времен Великой Отечественной. Его серийное производство началось в Москве в мае 1941го, в начале войны завод эвакуируют в Ирбит, и Федоров уедет туда, станет главным конструктором Ирбитского мотозавода. В годы войны Ирбит превратится в главный мотоциклетный центр страны, сюда перенесут производства мотоциклов и из Ижевска, Подольска, Таганрога. После войны здесь будут производить легендарные советские мотоциклы «Урал», и Александр Федоров приложил свою руку к созданию их лучших моделей. И в Ирбите до сих пор чтят его память.

Из можаровской команды выйдет целый ряд крупных конструкторов автомобилей.

Например, Окунев Игорь Иванович. До конца 40х он занимался конструированием и испытанием мотоциклов, но, когда в 1950м г. на МЗМА (будущий АЗЛК) формировали конструкторское бюро, он придет туда, и станет великим конструктором, создавшим двигатели всех «Москвичей». Так в 50е он примет участие в разработке оригинальных советских машин «Москвич-402» и «Москвич-407», кардинально изменивших авторынок страны, и оказавшись способными конкурировать на международных гоночных трассах. В середине 60х Окунев разработал новый мощный двигатель М-412, ставший основой для классической модели «Москвич-412». Также он строил уникальные сверхбыстрые гоночные автомобили, болиды.

Выдающимся автомобильным конструктором, неоднократно отмеченным Сталинскими премиями, окажется и другой «птенец можаровского гнезда» Борис Михайлович Фиттерман. Он начал карьеру с того, что проектировал с Можаровым мотоцикл А-750. Затем устроился на завод имени Сталина (ЗИС), где быстро выдвинулся, с 1943г. он - главный конструктор завода. Благодаря ему ЗИСы, эти угловатые грузовики не только обрели добротный вид, но и перестали бояться бездорожья, оказались проходимее «Студебеккеров». Борис Михайлович создавал очень разные конструкторские разработки, всегда поражая красотой решений. Он спроектировал и личную машину Сталина (элитный лимузин ЗИС-110), и первую снегоуборочную машину, и один из первых советских бронетранспортёров – БТР-152. (стоявший на службе в армии до распада СССР) и несколько тракторов и комбайнов, и знаменитую малолитражку «Запорожец».

Замечательным продолжателем Можарова станет Андрей Александрович Липгарт, главный конструктор ГАЗа. С Можаровым Липгарт познакомился в НАМИ. Там Андрей вместе с К. Шараповым разрабатывал первый советский автомобиль НАТИ-1. И все получалось, его даже начали производить, но в 1931, с началом строительства по американской лицензии ГАЗа, тему решили закрыть, а Шарапова и Липгарта уволить. Можаров не только отстоял их, но и взял обоих в свою команду, - чтобы в Ижевске с ними создать опытные образцы новой модификации их машины (НАТИ-3). Образцы были созданы, но разработку автомобиля НАТИ после смерти Можарова все же свернут.

В 1934 г. Липгарт переехал в Горький, и устроился на ГАЗ, чтобы уйти от иностранной зависимости и начать проектировать отечественные машины. Это был смелый шаг, но ему было на что опереться: он видел как работал Можаров, да и с первой моделью ГАЗ-М1 ( «Эмка») ребята из можаровской команды ему помогли. Эмка по ряду параметров превзошла фордовскую модель. Она вызвала восторг Сталина и пошла в серийное производство, став главной советской легковушкой тех лет.

Полученное признание даст Липгарту возможность создать свое КБ, которое со временем станет огромным (многие сотни конструкторов). Работу своего КБ Липгарт построит по-можаровски: никаких закрытых кабинетов, его стол будет всегда стоять в общем зале. КБ Липгарта спроектирует 60 с лишним моделей, - лучшие советские грузовики (ГАЗ-51), внедорожники (знаменитый «Козлик»), легковые авто (его главную гордость – великий советский автомобиль «Победа»), автобусы, множество моделей военной техники, включая БТР, САУ, танки (Т-50, Т- 60).  Липгарт получил пять Государственных премий и создал свою удивительную конструкторскую школу, из которой выйдут главные конструкторы почти всех автозаводов СССР 50-70 г.г.

Команда Можарова породит и когорту выдающих конструкторов военной техники.

Иринарх Андреевич Комарицкий заработал славу выдающегося военного конструктора.

Он работал в мотосекции 1929 г., был участником пробегов 1928 и 1929 годов. В 30е, после того, как команда Можарова распалась, он вернулся в Тулу и занялся разработкой стрелкового оружия. Он участвовал в создании 7,62-мм авиационного пулемёта системы Шпитального - Комарицкого (ШКАС), лучшего пулемета того времени в мире. Он бил с невероятной скоростью 1800 выстрелов в минуту - в полтора раза быстрее самых скорострельных немецкого MG 15 и американского Кольт-Браунинг! Им оснащались лучшие советские военные самолёты того времени, включая знаменитый штурмовик Ил-2, истребители Як-1 и МиГ-3. За счет огневой мощи пулеметов наша авиация стала доминировать в воздухе. Кроме этого, Комарицкий разработал уникальную безоткатную пушку, которую он устанавливал на мотоциклы.

Игорь Фёдорович Дмитриев тоже стал легендарным оружейником. Скромный паренек из крестьянской семьи, поработав год у Можарова, уже в 30е стал известен как создатель конструкторских команд, способных решать сложнейшие задачи в сжатые сроки. В 1938 г он возглавил в Туле команду по доработке и выпуску автоматической винтовки Токарева (СВТ), - и вскоре СВТ станет оружием морской пехоты, которая нежно окрестит ее «Светкой». В начале войны Дмитриев руководил эвакуацией в Поволжье и запуском военных заводов (за что был награжден двумя орденами). В 1946 он возглавил в Туле ЦКБ-14, одно из крупнейших КБ СССР. Ему поставят задачи: создать новое стрелковое оружие для авиации и средства ПВО, способные противостоять скоростной авиации врага. Результатом явилась разработка целого ряда пушек, крупнокалиберных пулеметов и автоматов с сумасшедшей скорострельностью (2000 -3400 выстрелов в минуту), ставшие основой легендарных зенитных установок ЗУ-23 («Зушка»), Шилка и других. СССР в этих типах оружия превосходил Запад, и наши зенитки были приняты на вооружение более чем в 30 странах мира (и используются и сейчас!). Заслуги И.Ф. Дмитриева были отмечены Ленинской и Государственной премиями.

Но, пожалуй, одной из самых ярких звезд в этом созвездии и прямым продолжателем можаровских традиций был Владимир Николаевич Новиков, - человек, который не одно десятилетие определял развитие конструкторской деятельности в СССР.

В 1929 г. Новиков совсем молодым пареньком стал сотрудником мотосекции, того самого можаровского КБ в Ижевске, которое разрабатывало первую линейку ИЖей. Видимо, там он получил такой заряд, что его карьера стала развиваться стремительно.

После того, как мотосекция была закрыта, Новиков вернулся на оружейное производство, он сделает несколько выдающихся изобретений. В частности, он создаст технологию, позволявшую многократно ускорить нарезку ствола любого огнестрельного оружия.

Чтобы представить, что это давало: когда в Германии нарезка ствола карабина занимала около сорока минут, в СССР благодаря технологии Новикова та же операция делась за 1 минуту! Когда о новой технологии узнали в Кремле, за Новиковым прислали самолет, чтобы он лично доложил на заседании правительства. Вскоре после этого Владимир возглавит заводскую лабораторию, через несколько лет станет главным технологом Ижстальзавода, еще спустя пару лет –директором. А в начале войны в возрасте 34 лет его назначат заместителем наркома вооружений СССР (наркомом был Д.Ф. Устинов).

В зону ответственности Новикова как заместителя наркома входила в том числе работа с конструкторскими бюро, занимавшимися разработкой стрелкового оружия. Это он курировал, направлял, поддерживал конструкторов по всей стране (как самых маститых, так и молодых), занимавшихся созданием новых винтовок, автоматов, пулеметов, некоторых видов пушек, противотанковых ружей. Среди них были легенды: В. А. Дегтярев, Ф.В. Токарев, С.Г. Симонов, Г. С. Шпагин, А. И. Судаев, С.В. Владимиров, С.А.Коровин, Н. В. Рукавишников, Б.Г. Шпитальный, И. А. Комарицкий, С. В. Владимиров, А.А.Волков, С. А. Ярцев, А. Э. Нудельман, М. Е. Березин, М.Т. Калашников.

Он понимал, как работать с конструкторами. Он создавал условия, защищал, закрывал на что-то глаза, всеми силами поддерживая этот можаровский дух открытости и доверия. При этом он сам зачастую рисковал, звонил Сталину, возражая против снятия с производства той или иной модели. Под его руководством были созданы уникальные модели оружия, превосходившие иностранные образцы, или просто не имевшие аналогов. И это с его (и Д.Ф. Устинова) подачи одним из ключевых подходов к усилению обороноспособности страны была ставка на конструкторские разработки.

Вот такое великое продолжение можаровской традиции!

После войны Новиков занимал высокие должности в руководстве страны, был Председателем Госплана СССР, Председателем ВСНХ СССР, заместителем Председателя Совета Министров СССР. Но он всю жизнь помнил, что его путь начался в можаровской команде. Он на протяжении многих лет будет возвращаться в Ижевск и в частности, на мотозавод, потому что знал, что тут была создана какая-то особая техническая среда. Когда ему в начале осени 1941 года позвонит Сталин и поставит задачу: запустить производство пулеметов так, чтобы в течение пары месяцев начать производить их тысячами, он, исходя из «нормального» понимания должен был бы ответить «нет» (для решения такой задачи обычно требовался год – полтора). Но он ответил Сталину, что сделает, потому что он знал, что в Ижевске был мотозавод с удивительной командой.

Это была команда, созданная Можаровым.

Инженерная команда ИМЗ

В январе 1934 г, когда Петр Владимирович последний раз приехал в Ижевск, была сделана фотография, на которой он заснят с коллективом ИМЗ.

Тогда никто не знал, что была это их последняя встреча. Но стоя в окружении большого (более чем 100 человек) коллектива, Можаров уже мог сказать себе, что он решил и эту задачу: команду мотозавода он создал.

Он делал это несколько лет, начиная с 1928 года, когда решение о создании завода было впервые принято. Одно из главных звеньев было собрано, когда удалось выстроить тандем двух человек, которые возьмутся руководить заводом: первого директора И. И. Чекмарева и главного инженера А.Н. Клеопина. Трудно было найти более непохожих людей. Чекмарев – чекист, комиссар времен гражданской, жесткий, образно говоря, человек в кожанке и с маузером. Клеопин –из «бывших», дворянин, интеллектуал, учившийся за границей. Но они много лет будут работать вместе сначала на заводе, затем в министерстве в Москве.

Иван Иванович Чекмарев – стопроцентный ученик Можарова, продолжатель его дела, он воспринял его подходы, методы, пошел заочно учить на инженера. На заводе, которым будет руководить Чекмарев, останутся правила Можарова, его дух, его методики, его система. Вокруг Чекмарева и Клеопина соберутся все, кто работал в можаровской команде: Кульпин, Зебзиев, Шадрин, Пешехонов, Базик, Береснев, Лутс, Маракулин, Бутусов, Гудошников, Огнетов, и пара десятков рабочих.

Дмитрий Зебзиев с первого дня станет старшим конструктором завода, Сергей Кульпин - главным инженером. Василий Базик возглавит экспериментальную группу конструкторского бюро. Они создадут здесь то самое магнитное поле тот самый крутой рассол творческой энергии, в который будут попадать инженеры, которые будут приходить позднее (В. Коваленко, В.Рогожин, А. Мамай и др.).

Главным свойством этой среды будет способность делать так, что входящие в нее люди смогут делать в разы больше, чем они могли прежде, порой делать невозможное.

Они выстроят этот завод с минимальными средствами от государства, перед войной разработают запустят новые модели Ижей (Иж 7, Иж8, Иж9), создадут массовое их производство. А с началом Великой Отечественной войны здесь просто в невозможно короткие будут запускать производства пулеметов, противотанковых ружей, систем реактивного огня «Катюша» и прочих видов вооружения.

Не удивительно, что именно сюда, на этот завод в 1949м отправили молодого, но безусловно выдающегося конструктора, которого звали Михаил Калашников. И так получилось, что Калашникова поселили в той самой половине дома (на Красной площади 22), где раньше жил Можаров. Чтобы этому новому ижевскому гению, что называется, и стены помогали. Такая удивительная логика событий. Круг замкнулся. Эстафета была незримо передана Калашникову.

Не удивительно, что в послевоенные годы мотозавод (который в настоящее называется.. уточнить название, включая концерн Калашников) станет не только главным производителем мотоциклов страны (выпускавшем их миллионами), но и крупнейшим производителей вооружений, включая самые сложные, такие как ракетные комплексы. Завод станет многомиллиардным производителем умной продукции гражданского назначения: различной бытовой техники, медицинского, энергосберегающего оборудования, приборов, инструментов и так далее. Заряд, данный Можаровым, получил удивительное продолжение. Не случайно перед проходной этого завода в 2018 г. появился памятник Петру Владимировичу.

Эта история на самом деле удивительна. И не только потому, что мы можем увидеть, какую огромную волну изменений запустила команда Можарова, какое невероятное количество технологий было ею создано, и насколько в результате возросла мощь страны.

Эта история очень важна, потому что она может показать: мы сегодня можем делать то же самое. И ты можешь. Ты можешь стать Можаровым. Петр Владимирович показал, что есть алгоритм: создаем свое и делаем это вместе. И самые обычные люди могут стать

Надо поверить, найти идею, создать команду (важно, чтобы это была умная и эффективная команда, но ведь этому можно научиться), - и пробиваться, идти вперед.

Да, важно, чтобы все двери не были заперты. Нужно, чтобы государство или какие-то другие большие игроки (директора заводов, предприниматели и пр.) озаботились этим и создали окна возможностей для таких команд.

Но начинается с того, что эти команды есть, и их участники верят, что они могут создать свой успех, обеспечить свой достаток, - и при этом поднять страну! Мощь страны – это сумма ее созданных ею технологий. А она складывается из действий таких небольших команд. Мы на некоторое время забывали, что мы это можем. Сегодня вспомнили.

Послесловие

Работы Можарова на многие десятилетия опередили время. Он создал систему, у которой не было (и до сих пор нет) аналогов. Он каким-то на самом деле непостижимым образом без каких-либо научных исследований и теоретических изысканий создал прикладную рабочую модель некоего коллективного разума, способную на практике решать сложнейшие интеллектуальные задачи.

Весь 20 век, выдающиеся ученые, мыслители, изобретатели, управленцы, не зная об этом, шли по его пятам, приближаясь к понимаю того, что такое коллективный интеллект и заново открывая то, что Можаров воплотил в своей модели.

В конце 30х крупнейший английский писатель Герберт Уэллс выпускает книгу «Всемирный мозг», в которой он предлагал свой способ объединения умственной деятельности людей (оставшийся на тот момент нереализованным).

Этой темой активно занялись крупнейшие психологи того времени. Например, Карл Густав Юнг (с его теорией «коллективного бессознательного») и Курт Левин (с теорией психологического поля) по сути дела писали о некоем явлении, имевшем черты коллективного разума. 

Собственно, термин «коллектвный разум» РЗ (сollective intelligence) еще в 30 е годы ввел в научный оборот американский психолог Дэвид Векслер, но он, что называется, лишь обозначал эту тему. Ее серьезное изучение началось уже после Второй мировой войны в работах психологов, которые занимались изучением малых групп и групповой динамикой (в частности, в работах крупного британского психолога У. Биона).

Тогда психологи вплотную стали изучать феномен коллективного мышления и осознали, что это может иметь серьезное прикладное значение. К 80м годам коллективный интеллект -то уже не гипотеза,  понятие, к концу 20 века на разных языках появляется уже довольно обширная научная литература на тему коллективного интеллекта, при ведущих университетах мира (в США, Европе) стали открываться научных центры, лаборатории и институты, занимающиеся его изучением. Он проникает в разные сферы жизни.

Экспериментировать с использованием коллективного разума стали крупные компании, на Западе стали возникать организации и команды, подобные можаровской. Одними из первых в это включились США. Еще в 1962 году молодой ученый из Стэнфордского университета (в будущем - выдающийся изобретатель ) Дуглас Энгельбарт подготовил доклад о необходимости опоры на коллективный интеллект для создания эффективных инновационных центров под названием «Усиление человеческого интеллекта: концептуальная рамка». Его услышали и Энгельбарт получил финансирование от Агентства по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам США, в результате чего возник центр АRC,  который станет одним из эпицентром компьютерной революции, в нем будет разработана немалая часть  компьютерного интерфейса. К концу 20в. такие центры будут в разных странах.

Интерес к этой теме получил взрывной характер с появлением сети Интернет.

Правда, с этого времени под этим понимается некое понимание КР, которое смещается в сторону виртуализации, машинного интеллекта и использования цифровых средств коммуникации для расширения баз знания. Обольщение.

Одно из понимания КР – механизм объединения интеллектуальных активов людей может через взаимодействие онлайн. В конце 90х – начале 2000х годов эта тема вызывала невероятный энтузиазм. Возникло просто море публикаций и практик, связанных с этим подходом.  

Но в последние десятилетие стал активно возвращаться интерес и к живому чисто человеческому (оффлайновому) варианту КР. Все более широкое распространение в бизнесе начинает получать коллективные самоорганизующиеся системы управления, холократия, социократия, бирюзовые организации.

И сегодня разработки Можарова не потеряли своего значения. Наоборот, пришло время оценить то уникальное наследие, которое оставил нам Можаров, познакомиться с ним и научиться им пользоваться в нынешних условиях.

Вызовы, которые сегодня стоят перед миром (и в особенности перед нашей страной) требуют появления немалого количества умных организаций, построенных по можаровски, как коллективный разум.

Уверен, что именно  такой подход поможет нам создать наш технологический суверенитет, за счет которого мы сможем получить промышленную независимость, способность самостоятельно обеспечивать себя технологиями и ключевыми необходимыми товарами.

Именно такой подход, получив широкое развитие, поможет нам развернуть работу с изобретательством и созданием инноваций, разработкой и адаптацией новых технологий.  

Но речь не только об изобретательстве.

Практически в любой сфере жизни, в любой отрасли экономики можно с успехом использовать можаровский подход, открывая огромные возможности, ускоряя развитие, кратно увеличивая активы и сокращая расходы. Это можно делать на разных производствах, на заводах, в компаниях, в пределах отдельного муниципального образования или города, - где угодно.   

И если возможен переход к переход к ноосфере, о которой писал В.И.Вернадский, то, скорей всего, ноосфера будет выглядеть как сеть таких самоорганизованных и сообществ, каждая из которых представляет из себя коллективный разум, вот такую можаровскую команду.

Лекция о Петре Можарове

Тюрин Глеб Владимирович родился 18 марта 1963 г. в г. Лудзе (Латвия) в семье журналиста. В раннем детстве с семьей переехал на Русский Север, который считает своей родиной. Ученик выдающегося историка Севера К. П. Гемп. Студенческие годы, став сотрудником проектной группы Министерства культуры СССР по созданию национального парка на Кенозере, провел в экспедициях по деревням или в архивах Москвы и Питера, Петрозаводска. Семь лет проработал сельским учителем, после чего работал в иностранных бизнес компаниях, переводчиком и менеджером в Американской школе бизнеса. Окончил ряд курсов и прошел ряд стажировок на Западе. Изучал банковское дело в Германии и несколько лет являлся старшим валютным дилером Промстройбанка. В 1997 году создал Институт общественных и гуманитарных инициатив и стал заниматься местным развитием в сельских районах Архангельской области. Автор работ по истории Севера, теории и практике местного развития, обучения взрослых, опубликованных в России и за рубежом. Автор ряда сценариев документальных фильмов и телепередач, снятых в России и на западных телеканалах. Лауреат премии Союза журналистов России, победитель Первого российского национального конкурса журналистов, пишущих по вопросам местного самоуправления.

С «подачи» одного-единственного инициатора Глеба Тюрина в Архангельской области было создано 40 ТОСов — органов территориального общественного самоуправления. Архангельский опыт начинают активно применять и в других российских регионах.

Наш канал
на
Дзен

Вверх

Комментариев: