Величие классических образцов русской литературы – давно признано мировым сообществом культур. Грамотно мыслящий и образованный читатель вновь и вновь обращается к русской классике, стремясь глубже проникнуть в сокровищницу непревзойдённых художественных произведений, подняться до вершин их смысла и духовного пафоса.

Полноту жизни может предметно и целостно передать только художественное слово, соединяющее в образе – созерцание, познание и разумение действительности. Путь к этому разумению открыт для тех, кто умеет читать, отвечая на вопросы: что изображено, как изображено и почему именно так. В этом заключается грамотное восприятие искусства слова, воссоздающего в формах самой жизни «параллельное», творчески преображённое, целостное изображение и переживание действительности через призму духовно-эстетического идеала. Изображение, выводящее сознание на новый, более высокий, уровень восприятия.

Для этого необходимо сосредоточить читательское внимание на том, что определяет главный интерес произведения, научиться «видеть значительное и великое в искусстве сквозь всякое “не нравится” и вопреки ему»[1] . Достоверное понимание литературы возникает из осознания пафоса произведения и знания почвы, на которой оно возникло. «Всякое произведение, выхваченное из исторического окружения, также теряет свою эстетическую (и общую смысловую – В.Т.) ценность, как мазок художника, вырезанный ножом из картины…— пишет академик Д.С.Лихачёв. – Нужно знать эпоху, биографию писателя, искусство его времени, закономерность историко-литературного процесса, язык литературы в его отношении к литературному и т.д. и т.п. Только всестороннее знание эпохи (выделено мной – В.Т.) помогает нам воспринять индивидуальное, понять памятник искусства не поверхностно, но глубоко…Его дополнительно раскрывают наши знания истории, истории искусств, памятников той эпохи…»[2]

Сегодня грамотное, полноценное приобщение молодёжи к сокровищам русской классики стало невозможным вследствие разрушительного «реформирования» преподавания словесности в школе. Здесь в сущности не учат грамотному восприятию и осознанию истинного содержания и смысла художественных образов литературы.

Неосмысленное произведение предстаёт перед сознанием читателя словно груда частей несобранной машины. Для того, чтобы машина заработала, нужно поставить все детали на их место, верно соединить их, заполнить бак топливом и запустить двигатель. Подобно этому, чтобы истинно понять произведение, подвигнуть мысль на осознание истинного содержания художественных образов, извлечь из них достоверный смысл, – нужно, во-первых, уразуметь составные части единого произведения  (осознать их смысл, место и значение в составе художественного целого). Это возможно только с опорой на исторические представления, на основе исторического мышления.

Далее – необходимо соотнести эти части друг с другом, чтобы охватить в целостном единстве, во взаимосвязи и взаимодействии и подойти к пониманию художественной мысли всего произведения. Затем – воспламенить чувством и вспышкой одухотворённой мысли "карбюратор образного мышления". Тогда произведение оживёт, т.е.предстанет перед нами как целостный образ, озарённый авторским пафосом. Только после этого можно будет верно его понять и оценить...

Нынешнее "изучение" литературы в школе – это не "езда в незнаемое" художественного мира произведения, не открытие прекрасного, а словно рассматривание груды деталей полусобранной машины, не способной к никакому движению.

Лишь целостное осознание произведения в контексте эпохи обнаруживает соприродные его сущности красоты и истинный смысл. Всякое «вырывание частей» или основание на отдельных из них обобщённого смысла произведения – означает фальсификацию и искажение. Поэтому академик Д.С.Лихачёв справедливо утверждал: «…В школе следует преподавать не отдельные произведения, а историю литературы. Литературное произведение само по себе, исторически не объяснённое, теряет на 80% свою действенность». [3] Поэтому в школе ХХ века учили основам целостного восприятия и анализа литературы…

*  *  *

Бомжам от словесности до всего этого нет дела. Дойти до истинного смысла произведения – таковые не могут из-за своей необразованности. Поэтому они «выдумывают смыслы», как им нравится, вопреки содержанию и пафосу произведения. Жалкое занятие! Между тем истинно художественное произведение – это сокровище. И сущее варварство – забрасывать сокровище мусором ложных мыслей.

Самонадеянные невежды (бывает, даже из числа школьных работников), и, конечно же, убогие «образованцы», привыкшие рассуждать снисходительно обо всём, чего не может достойно постичь их неразвитое сознание, относятся к классике как убогие потребители. Посредственность, не доросшая до осознания великого и прекрасного, судит обо всём безапелляционно и “с позиций” невежества и наглости; она не способна напрягать ум, тем более – восхищаться и благоговеть.

Например, один из таких литературных бомжей не признаёт величия М.Ю.Лермонтова, отвергает Н.А.Некрасова и Н.С.Лескова, который, по его мнению, страдает безбожием…Конечно, ни тому, ни другому классику от этого мнения ничего не сделается. Однако как самовозвышается в своих глазах от этих нелепых мыслей упомянутый «судья» словесности: «Я, мол, сужу смело и независимо и авторитетов – не признаю! Я выше всяких авторитетов!».

Бомжи словесности склонны к «свободным толкованиям», к выбалтыванию незрелых суждений, даже к выискиванию у писателей мнимых пороков и непристойностей. Им свойственно распространение домыслов, лишённых действительных оснований.

Такому говорят о чём-то очень значительном и сложном, – он нервически дёргает плечами от нетерпения: «Короче!». Но можно ли сказать короче там, где ход мыслей сам по себе не только суть процесса познания, но в значительной мере его результат? Образованец (как правило, считающий себя выше критики) многое не понимает, но уверен, что понял. Он слышит вывод и думает, что познал суть; он не в состоянии уразуметь, что суть в полноте художественного произведения.

Истинный учитель словесности, знающий своё дело, неизменно стремится поднять учащихся к пониманию классики и обратить к созерцанию художественных высот русской литературы.

Бомжи словесности предпочитают извращать и унижать классиков то вульгарным панибратством, то нелепым или примитивным топтанием «на периферии» предмета, то просто – ужасающим невежеством...Знал я некогда «шкраба» женского пола. «Пушкин – атеист! – почти кричала она. – Поэт написал «Сказку о попе…», разоблачая жадность церковников!..». И невдомёк было сей «просветительнице», что пушкинский поп, заключив договор с нечистым («…платить обязались черти /Мне оброк до самой моей смерти…»), согласно канонам, извергнут из Церкви, что это поп-иуда. И атеизм здесь не при чём…

При недостатке предметных знаний и способности к умственному труду бомжующие «судьи» воспринимают произведения литературы на уровне собственного невежества. Беда в том, что эти «толкователи» плодят массу примитивных «потребителей культуры», не поднимающихся до уровня грамотного восприятия художественной классики. Так расширяется круг читателей, не видящих разницы между Тургеневым и Арцыбашевым, не способных дотянуться до истинного смысла и значения вечных художественных образов…

Лишённые эстетического вкуса, знаний, а иногда и природного здравого смысла и, как следствие, – чувства совести и тем более ответственности за свои слова и мнения, они распространяют свои ошибки и пошлости иногда и перед широкой аудиторией, в средствах массовой информации. Мнения этих убогих «толкователей» великих художественных произведений зачастую принимаются за истину даже отдельными учителями-словесниками, недополучившими основ знаний в области филологии...

Для опоры в своих «смелых» суждениях бомжи словесности иногда выбирают себе «в союзники» спорные, сомнительные мнения и нигилистические срывы, извлечённые из сочинений достаточно известных публицистов и критиков.

Один из таких горе-«спецов» со ссылкой «на авторитеты» радостно утверждает, что русская демократическая интеллигенция, В.Г.Белинский и его последователи, критики-демократы, – все имели «мало знаний»[4] . Представляю, как нравится эта мысль упомянутому «сочинителю», который и писать- то внятно не научился.

На первой же странице своей «сокрушительной» статьи о том, что вся русская литература якобы воспринималась и толковалась несоответственно её духу, что представление о её содержании выдумано, притянуто за уши и «замаскировано» малознающей русской интеллигенцией, в этой своей статье – он наглядно обнаруживает неумение выражаться по-русски:

«Литература, – пишет он, – …отражает через культурные образцы как сущее – то, что наблюдаемо, предвосхитимо в окружающем нас мире, так и должное, что автору представляется «рамочным порядком» сущего, его ограничениями и идеалом. Литература – это сфера духа, в которой через контекст идеального (трансцендентного) описывается реальность действительного (имманентного), то есть через контекст абсолютного выражается конкретное, идёт поиск новых смыслов и идей, но, конечно, глазами, ушами и душой автора (до сих пор, считалось, что смыслы и идеи постигаются умом-разумом!– В.Т.).

Литература для читателя – это всегда чужой опыт[5] , понимание и осмысление которого, проникновение в который приращивает (!) социальный опыт у читателя, обустраивает (!) его душу, открывает ему смыслы бытия, через картины духовного опыта действующих персонажей (!) вылепливает архитектуру духовного паттерна(!!) читателя»… Каков стиль?!

При этом, рассуждая о якобы «искажении» содержательности русской литературы, сочинитель «забывает», что кроме упомянутых критиков-демократов, трудились на том же поприще Н.А.Полевой и К.А.Полевой, Н.И.Надеждин, выступавшие в качестве критиков А.С.Пушкин и Н.В.Гоголь, а также И.В.Киреевский, А.И.Кошелев, А.С.Хомяков... А получается: будто их и не было, а всё «непонимание» – от тенденциозной критики «малознайки» В.Г.Белинского и его последователей. А все «исторические предпосылки» и факты бомжа от словесности не трогают.

Авторитет В.Г.Белинского и его идейных соратников был очень высок. И возлагать на них ложную вину за будто бы извращение понимания содержания и смысла русской литературы – нет оснований. И литературный бомж это, конечно, знает. Но почему же он всё-таки упорно доказывает недоказуемое и под знаменем борьбы с «тоталитаризмом» и догматизмом костит В.Г.Белинского?..

Ответ на этот вопрос вырисовывается, если мы условно согласимся с высказанным им мнением. Тогда получится, что В.Г.Белинский и его «наследники» своею деятельностью якобы вредили правильному и ясному пониманию русской литературы. Если так, то логично избегать их суждений, на них не опираться и вообще «идти другим путём».

Однако невозможно отрицать, что именно В.Г.Белинский и его последователи помогли открыть читателям истинные глубины творчества отечественных писателей и убедительно показали мировое художественное значение русской литературы. Вместе с тем никто иной как В.Г.Белинский содействовал духовному, художественному и эстетическому пробуждению нашей критики, возбудив движение мысли русского общества через «освоение» русской словесности. При всех колебаниях и противоречиях ищущей мысли этот великий мыслитель выработал убедительный и никем не опровергнутый взгляд на многие проблемы литературы, отдавая должное доброму величию своего Отечества и национальному достоинству его созидателей и защитников…

Но (утверждает бомж от словесности) этот критик-мыслитель мало знал, искажал, пренебрегал, насаждал и т. д. и т.п. Ух, какой нехороший! И к чему его не только изучать, но и читать!...Только вот: кем заменить? Может быть, кем-то из противников?..

А может быть, не трогать прошлого? Не об этом речь!! Просто нужно судить ответственно, со знанием и любовью. Но какая любовь может быть у какого-нибудь литературного бомжа, который, положим, уверен, что чем скорее вымрут «старики», тем скорее наступит долгожданная пора счастливого либерализма…А ведь это высказывание – не выдумка: оно срисовано с натуры...

Автору опуса, о котором шла речь, невдомёк, что отойдя от исторически объяснимой «узости» в оценках литературы, от односторонности социологического и «классового» подхода, отечественное литературоведение в новых условиях немедленно предприняло ряд исследований, исправляющих «идеологические перекосы» в осознании и трактовке литературы.

Достаточно указать лишь некоторые труды конца ХХ – начала ХХI века: «Освобождение от догм. История русской литературы: состояние и пути изучения. Том первый. М. «Наследие». 1997; Освобождение от догм. История русской литературы: состояние и пути изучения. Том второй. М. «Наследие». 1997; ХХI века;  Литературоведение на пороге ХХI века. Материалы международной научной конференции (МГУ. май 1997). М. 1998; Духовный потенциал русской литературы. Сборник научных трудов. МГОУ. М. 2007.

Мнения бомжей словесности, далёкие от истины, «идут в народ», способствуя распространению невежества и пошлости, становятся неожиданной поддержкой тех сил, которые ведут открытую информационную войну с отечественной культурой.

Эта война нацелена на запланированное повреждение нормального, здорового восприятия. Она ведёт к «раскультуриванию» сознания и расчеловечиванию человека. Одна из первых её целей: лишить народ духовной опоры в наследовании спасительных знаний, основ культуры и прежде всего – полноценного восприятия родного слова и великой отечественной словесности. Кроме того, одновременно она имеет задачей – снизить уровень владения родной речью, «растворить» спасительную классику в потоках  массового чтива и низкопробных «переделок» и подделок, в убогом сочинительстве посредственных писак.

Бомжи от словесности хотели даже ввести в «культурный оборот» словесные нечистоты. Им невдомёк, что употребление в публичной устной и письменной речи слов и выражений, находящихся за пределами литературного языка и культуры, не только оскорбительно по отношению к святыням языка и веры, но весьма пагубно для слушателей (читателей) и наносит внешне незаметный, но реальный вред не только духовному миру произносящего и окружающих, но их «материальной сущности».

Исследования волнового генома речи установили, что озвучивание названного рода слов, именуемых на языке науки обсцентной лексикой, разрушает биополе человека, значительно увеличивая возможность негативного воздействия на него внешней среды и вызывают генные мутации, способствующие вырождению.

Духовный вред публичной непечатной речи во много раз превосходит многие известные негативные воздействия на личность. Ибо «слово ли произнесённое или событие запечатлевается во всех точках Вселенной и навсегда» (Ф.Я.Шипунов). Массовое открытое сквернословие – мощное средство подрыва духовных сил народа и культуры, оно неизбежно разрушительно отзывается и на его судьбе…

* *  *

Для всяких культурных диверсий у наших недругов немало «подходящих обстоятельств». Прежде всего «административное» снижение содержательного уровня школьных программ и уменьшение учебного времени, отводимого на базовые дисциплины в отечественной школе, перегрузка учителей канцелярской отчётностью и прочими «дополнительными обязанностями», отвлекающими их от непосредственной учебно-воспитательной педагогической работы. Наконец – практическое преобладание в СМИ материалов, отнюдь не способствующих истинному образованию. Таковы обстоятельства, в которых сегодня существует великое наследие русского слова, наша прекрасная, мудрая и исполненная «всеобнимающей любви» русская классическая литература…

Год литературы был отмечен «верховными бомжами» ликвидацией в «провинциальных» университетах кафедр литературы и значительным повышением цены на бумагу, а значит, – на издаваемые книги. Трудно представить, что такой разрушительный цинизм в государственном масштабе в год литературы возможен без санкции «свыше»? Но в таком случае (и это очевидно!) доверию к верховной власти наносится сокрушительный удар. Или (второй вариант) – это провокация против доброй и полезной инициативы Президента, объявившего Год литератупы?! Полезен ли такой цинизм в наше сложное время? Названные вредительства, видимо, были поддержаны плановой (?) чисткой иных московских школьных библиотек (из двух библиотек мне звонили, советуясь, как спасти хорошие старые книги, якобы пришедшие в негодность, а на самом деле – слегка потрёпанные). Среди списываемых книг было немало произведений русских классиков, они также были предназначены для сдачи в макулатуру. А новые-то издания стали недоступны для многих. Так-то!

В Год литературы на многочисленных (в том числе и на вроде бы «патриотических») СМИ – не слышно чтения произведений русских классиков: И.А.Крылова, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, Ф.И.Тютчева, И.С.Тургенева, А.К.Толстого, А.А.Фета, Н.А. Некрасова, А.Н.Майкова, Ф.М.Достоевского, Н.С.Лескова, Г.И.Успенского, А.А.Блока, С.А.Есенина…Советских классиков, таких как М.А. Шолохов, М.М.Пришвин, Л.М.Леонов, М.В.Исаковский, А.Т.Твардовский, Н.М.Рубцов, В.Г.Распутин и многие другие… И какая бы была польза, если бы каждый день (хочется сказать даже: «каждый час») звучала бы в этот год по всем радио- и теле- программам в исполнении мастеров слова – отечественная классика! Ведь так в сущности и должно быть в стране, которая может гордиться художественной литературой, созданной её писателями!

В Год литературы продолжаются бесплодные словопрения об улучшении преподавания литературы и русского языка, хотя «улучшение» разрушенного – нелепость: нужно решительно вернуть в школу преподавание русского языка и литературы на научной основе!

В Год литературы продолжаются никем не запрещённые издевательства над русской классикой в иных театрах России, о подобном писал в своё время Ю.И.Селезнёв. «…Бесцеремонное, иждивенчески-утилитарное обращение с классической сокровищницей нашей духовной, художественной культуры некоторых “неприкаянных детей” модерновых новаций, взявших на себя, ох, и нелёгкую миссию подтянуть отечественную классику к уровню западных образцов массовой культуры, до сих пор ещё квалифицируется порой как творческий поиск, эксперимент, как то, “чему нельзя найти определения”, но что…”имеет перспективу”. Какую “перспективу”– об этом критик, естественно, не распространяется, не находит ей определения. А оно есть, это определение: геростратизм во все времена так и определялся как геростратизм» [6].

Бомжи словесности и культуры сегодня разными путями пытаются легально осуществить то, о чём в начале прошлого века мечтал злобствующий русофоб С.С.Юшкевич: «Мы должны испортить русский язык, преодолеть Пушкина…объявить мёртвым русский быт, словом, заслонить Русь от современности и русский народ от русского общества; свести на нет русскую оригинальность» [7].

Этим «замыслом», наверное, объясняется широкая реклама, предпосылаемая тенденциозным «успокаивающим» выступлениям в СМИ иных «высокопоставленных» специалистов («администраторов от науки»), улыбчиво характеризующих наблюдаемые в русской словесности весьма тревожные негативные процессы, как «нестрашные», «естественные» и «преходящие»…

Бомжи от словесности и ныне толпятся и ворчат на паперти храма великой русской литературы. Не стоит называть их имена: имя их – легион. И в конечном счёте они когда-то исчезнут из памяти наших потомков. Успокоились бы – и сегодня никто бы не тревожил нелёгкую память о них. Но ведь – не успокаиваются!..

ПРИМЕЧАНИЯ