| |
Светлана ВЬЮГИНА
ВЕРЛИБРЫ
САШЕНЬКА
Без детей нельзя было бы так
любить человечество
Ф.М.Достоевский
Как-то мы все забыли,
Что слово "образование"
Есть производное от слова "образ."
Так раньше называли иконы.
Сейчас, к сожалению, властвует безобразие,
То есть, жизнь, не имеющая образа,
В том числе и внутри нас самих.
Не потому ли и учителя разбегаются кто куда,
И учеников (им-то бежать некуда!)
Словно за какую-то тяжёлую неведомую провинность
Мёртвыми путаными знаниями
"Грузят" совсем даже не по-детски.
Посетила как-то младшие классы
Какая-то , видимо, европейски продвинутая
Детский психолог из роно.
- У вас семья полная? - спросила она семилетнюю Сашеньку.
- Нет, у нас в семье все худые,-
Ответило ей счастливое дитя,
По Божьей милости
Не имеющее понятия
О семьях полных и неполных...
Я - НИКОЛО-УРЮПИНСКАЯ
"Тихая моя родина..."
Н.Рубцов
Ну и ничего, что название
Моего родового гнезда вызывает у многих
Ироническую улыбку, - открыли бы инет,
Посмотрели бы диво-дивное - старинный Никольский храм,
Прекрасные, не осквернённые пока ещё( каким-то чудом!)
Человеком-варваром пруды,
Глядишь, и забились бы наши сердца в унисон
При виде такой красоты.
А «урюпа» (тут слов из песни не выкинешь)
Означает плакса, замарашка, одним словом,
Смиряли нас по-своему соседи.
Но не в барских палатах,
Не в окружении мамок и нянек,
Не с серебряной ложкой во рту,
А в простом деревенском бараке,
Длинном одноэтажном доме
(Опа - опа,жареные раки
Приезжай ко мне в Москву,
Я живу в бараке)
Десятилетия назад
Суждено было мне родиться.
Кстати, барак для житья был совсем неплох,
С соседями жили дружно,
А то, что печку приходилось топить дровами,
Так это было совсем не в тягость –
Главное, что война победно закончилась,
И отец живым с фронта пришёл.
И в мирное, уже совсем мирное время
народились мы со старшим братом Сергеем...
С годами всё чаще и чаще,
То тихо и мирно, а то как молния
Вспыхивают в сердце и мозгу
Воспоминания того, незабываемого
Николо-Урюпинского детства…
Вот двор наш деревенский,
По двору важно ходят гуси;
Всё бы ничего, да знаю, что затаил на меня
Какую-то обиду
Главный гусак
И обязательно догонит меня и больно ущипнёт…
А вот наша кормилица, корова Зозуля,
В том, что выросли пятеро детей –
В этом и её заслуга
(Когда её продавали, и мама и Зозуля, прощаясь, плакали)…
Коза Даша…
Мне мама впервые разрешила попробовать её подоить.
Сказать по правде, получилось не очень.
Коровы, козы, куры, гуси – что это было
Город? Деревня? – залитый каким-то божественным светом
Несказанный мир,
Где уживались животные и люди,
Где царила жалость и сострадание…
Но вот домашние трудовые «наряды» сделаны,
И все дружною гурьбой вниз,
К заждавшейся нас Москва-реке!
Какая радость, какое блаженство!..
А невдалеке от нас расположена воинская часть.
Там какая-то своя, непонятная нам жизнь.
Возможно, там и сейчас идёт какая-то служба,
А, может, и нет никого уже и ничего…
К слову сказать, здесь в начале восьмидесятых
Проходил срочную службу
Нынешний московский златоуст
Архимандрит Мелхиседек,
В то время скромный собаковод
Рядовой Павел Артюхин.
ВСЁ ПРИХОДИТ СЛИШКОМ ПОЗДНО?..
«Всякому свой талант, своя судьба»
А.В. Кольцов
В детстве так хочется чуда!
Впрочем, некоторые всю жизнь верят в чудо;
К ним, некоторым, принадлежу и я…
На сказках вырастили меня, младшую,
Ребенком я просила у мамы
Кружевное платье на утренник от феи,
И мама ночью платье шила.
А утром меня наряжала.
Она была моей феей,
Но этого тогда я не знала.
Мы с папой, он был лесником,
По грибы ходили
Частенько без мамы.
(Всю жизнь мама трудилась в школе,
А мы, жестокие, звали ее Вассой Железновой.
Наверное, она была строгой,
Но всегда доброжелательной и справедливой
Так что мы, дети, ее любили).
Если я уставала в лесу, -
Сборы грибные и для взрослого
Трудными бывают,
То хныкала и просила у папы
покликать Конька-Горбунка.
И папа легко подхватывал меня на плечи
И кричал на весь лес:
- Я твой Конёк-Горбунок!
Папа вряд ли был воцерковлённым,
Как принято сейчас говорить,
Но в некие высшие силы, -
Правильнее их было бы назвать Промыслом Божьим,
Он верил несомненно.
А чем иным, как не чудом Божьим,
Можно было объяснить то,
Что провоевавший "всю войну под завязку",
Он вернулся с фронта живым,
Хоть и с ранениями.
И нам, детям, сумел завещать
Даже в беде не ныть, тому, кому трудней, помогать...
Когда пришла именная путевка в Артек,
На меня — 13-летнюю,
В семье не удивились..
Мама так и сказала:
- Кто верит в чудо, к тому чудеса и приходят.
Но я услышала, как она папе шепнула:
- А вдруг домой вернут из Крыма, давай ее к этому подготовим…
Но меня приняли в лагерь, и я сорок дней провела в Гурзуфе...
И разве не чудо, что я воочию увидела и Юрия Гагарина и Германа Титова,
Они приезжали на встречу к нам, в Артек!
Лишь много лет спустя я узнала чудесную предысторию путевки!
Однажды комсомольский инструктор из Москвы,
Приехавший к нам в Подмосковье,
Попав на заседание совета дружины,
Где я пыталась защитить одноклассника,
(Я ещё натерплюсь в жизни из-за своего детского прямолинейного правдолюбия!)
Поразился тому, что я не плакала,
Когда на меня все нападали,
Только одна косичка расплелась
И бантик упал на пол.
Но я не сдавалась…
Когда распределяли путёвки в Москве,
В ЦК ВЛКСМ, одна оказалась лишней.
Тут он и вспомнил девочку-пионерку с необычной зимней фамилией,
И своею волей
Путевку к ней в школу отправил…Вот и всё чудо?!
Я тогда по своему незнанию жизни сначала расстроилась,
Что никакое это не чудо, - путевка в Артек,
(Подумать бы глупой, что множество людей,
Прожив всю жизнь, так и не видели моря и сказочного Артека!)
Но мудрая мама (я это потом оценила)
Успела сказать самое важное:
- Помни, что нас по жизни ведёт незримая рука Божья
И ангелы-хранители наши всегда начеку.
И Спаситель знает, кому, как и когда помочь,
Наше дело – не противиться Ему и не перечить...
ВСТРЕЧА С МУЗОЙ. ПЕРВЫЕ И ПОСЛЕДНИЕ
ПОЭТИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ
1
«Близ Аю-Дага раскинулся лагерь,
Черное море и флаги, и флаги.
Парк, кипарисы, аллеи магнолий,
запах чудесный и ...тёплое море.
В дали чудесной синеет оно и шепчет
Про то, что
Близ Аю-Даги раскинулся лагерь,
Белые стяги и флаги, и флаги..."
Не поверите, да я и сама не верю,
Но это моё первое и единственное стихотворение,
Написанное на море и вообще в жизни.
Прошу благосклонного читателя
Простить мне некоторую фрагментарность
И длинноты изложения:
Что-то (такова уж жизнь) врезалось в память острее другого.
…Я всё-таки попала в Артек.
Как, что, почему - это в предыдущем отдельном рассказе.
Горный лагерь, море - воспоминание на всю жизнь…
Вскоре в Артеке, в нашем Горном лагере,
Объявили несколько конкурсов,
Чтобы определить склонности ребят
И распределить их по кружкам.
Я и в школе занималась в танцевальном кружке,
Но любила еще и стихи прочитать со сцены.
Задание: надо было самому написать
Хотя бы маленькое стихотворение .
Я легко сложила несколько строчек
И минут десять бродила у входа в здание,
Где заседала «экспертная» комиссия,
Но так и не решилась отдать на суд свой опус,
А стала участвовать в танцевальном конкурсе,
И взяла какой-то маленький приз.
Вернувшись домой, рассказала о стихотворной истории
Своему подшефному, Саше Склярову.
Этот мальчик, переболевший полиомиелитом,
Не мог в ту пору самостоятельно передвигаться,
И учителя по русскому и арифметике сами приходили к нему,
Дома занимались с ним .
А мы, три подружки хорошисты-отличницы,
Преподавали ровеснику ботанику, историю, литературу.
…Саша внимательно выслушал мой артековский рассказ.
Потом стих. И строго, по-учительски изрёк:
- Больше не пиши никогда. Это ужасно.
Я ему поверила и тетрадку со стихом выкинула.
Только из памяти этот случай у меня все годы
Не уходил, как заноза, потому что
месяца через три он признался, что сам пишет стихи...
И показал три ученические тетрадки, исписанные мелким почерком.
Компов еще не было и в помине,
А на пишущую машинку у родителей не было денег.
2
Нынешним знойным летом, перешедшем в знойную осень,
Безвылазно сидя на своей даче,
В «Одноклассниках»
Нечаянно наткнулась на стихи неизвестного автора,
Поразившие меня какой-то щемящей исповедальностью,
И у меня мало-помалу на бумаге, в беспорядке,
В неосознанном подражании неизвестному автору
стали появляться какие-то свои строчки,
Множащиеся, по Гоголю,
«Как раки, высыпанные из мешка».
Естественно, хотелось с кем-то поделиться,
Но поделиться было не с кем, кроме соседа,
Непризнанного поэта и признанного забулдыги
Ивана Гордеевича.
Тот с серьёзным видом прочитал моё «творение»,
И неожиданно сказал:
- Благословляю тебя, Серафима, ты на верном пути,
Покажи ещё кому-нибудь свои труды,
А мне с гонорара купишь сама знаешь чего.
Не особо доверяя Ивану Гордеевичу,
Свою «нетленку» показала уже другим просвещённым соседям по даче,
Но они были одного мнения с Иваном Гордеевичем.
- Может, меня разыгрывают, - подумалось?..-
И я до тех пор никому не поверю,
Пока не увижу свои сочинения
Хотя бы в одном ведущем журнале….
3
Когда свое творение посчитала законченным,
Неожиданно, «в тему»
Через такую немыслимую толщу времени
В памяти всплыли строчки известного советского поэта,
В стихотворении, где кажется, что он
Противоречит сам себе:
«Всё приходит слишком поздно, -
И поэтому оно
Так безвкусно, пресно, постно, -
Временем охлаждено.
…А когда-то был безвестен,
Голоден, свободен, честен,
Презирал высокий слог,
Жил, не следуя канонам, -
Ибо всё, что суждено нам,
Вовремя приходит, в срок.»
Поэт, участник ВОВ,
Последние годы своей жизни
Преподавал в Америке,
Кремирован и похоронен
На Переделкинском кладбище.
Люди говорят: «такая судьба»,
Может, не подозревая, что судьба – это и есть
Суд Божий,
Перед которым смиряется и склоняет главу
Земное человеческое рассуждение.
ВИДНО, СТАРЕЮ ...
"Видно старею:
Алкоголь крепкий,
Без шапки холодно,
На каблуках неудобно.
Сон чуткий и вообще...
Дома лучше,чем в гостях!"
Неизвестный автор
Истинная правда,уважаемый автор,
Алкоголя на столе для тесного круга слишком много,
А вот салфеток как всегда не хватает,
Приятели-подружки очень
болтливые,
Соседи ведут себя слишком шумно;
Магазин на горе,
В него только на такси,
Крылечко мокрое и скользкое,
Намедни горшок внучки выносила
И так навернулась,прости Господи,
Еле кости собрала.
Солнце чересчур горячо греет,
Дождик так громко стучит
И занудно долго.
Грибы вкусные - чистить не хочется,
Детки, внуки - любимые, да торопливые,
Больше собой занятые,
Мил-друг далеко живёт,
Затихарился,
Любимый кот и тот убег...
.................................
Но сосны, но гортензии, но тишина,
Но спокойный закат,
А повезёт и рассвет...
А если на то будет Божья воля -
Кот Персик найдется,
Мил-друг напишет,
Подруга позвонит!
Утром
Буду пить кофе с молоком...
ВДОВЬЯ АЛЛЕЯ
"Без хозяина дом плачет"
Народная мудрость
«Вдовья аллея» – так с некоторых пор
Стали называть недлинную улицу
Нашего дачного посёлка,
Где один за другим
В течение пяти-шести лет
Ушло на тот свет
Несколько нестарых ещё мужчин
(в их числе и мой хозяин),
Которым жить бы ещё да жить.
Последним – не прошло ещё и года –
Ушёл Лёша Гирич, мастер на все руки,
Наш местный Кулибин,
Как называли его в посёлке,
Да и в своём «ящике», я так думаю,
Он был не последним «кулибиным»,
Но Лёша об этом
Предпочитал не распространяться…
А где-то за год перед ним
Ушёл Миша Матвеев,
Человек бескорыстный и безотказный,
Мастер «тихой охоты»
И знаток повадок пернатых…
Куда ж вы торопитесь,
Дорогие наши мужчины,
Тем более что идущая
Необъявленная нам война
Сбирает и так свою
Немалую кровавую жертву?..
Эх, Рассея-Рассеюшка!
Нынче по календарю уже осень,
А по погоде – лето.
Но уже, как писал поэт-философ,
«Кой-где первый жёлтый лист,
Крутясь, слетает на дорогу»,
А если быть более точным, –
То на притихшую Вдовью аллею…
Скоро, совсем уже скоро
Своим разноцветным ковром
Украсит аллею берёза;
Дубы-великаны под ноги печальным прохожим
Резную и влажную,
Цвета тускнеющей меди,
Последними сбросят листву.
Так небо пустынно:
На юг хлопотливые птицы
Уже улетели, и первые скоро морозы
К нам в гости нагрянут,
А там, словно саван,
На русской равнине снега,
Укутают Вдовью аллею
И всё, что ни есть
Своею небесною и леденящею тайной…
ВРЕМЯ
…время стоит? Или ангел летит?
А. Блок
Сегодня, 11 сентября (а если по церковному календарю,
То 29 августа), праздник Усекновения главы
Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.
В народе он не зря называется Иван Постный,
Потому, что отличается особой строгостью,
И это меня, человека мало воцерковлённого,
Повергает в некоторое уныние.
Ну, как же:
К традиционным запретам добавляются новые:
Хлеб надо не резать, а ломать,
Дела домашние все отложить,
Не пользоваться острыми предметами,
Не есть продукты круглой формы:
Помидор, например, или яблоко,
Непременно быть на службе в церкви:
Святой Креститель Иоанн
От многих недугов, душевных и телесных, избавляет,
В том числе от алкогольной зависимости и головной боли.
Бабушка моя (Царствие ей Небесное!)
Со своими старушками-подружками
Всё это неукоснительно соблюдала,
Я вот теперь сама бабушкой стала
И в суете этого дня кое-что из "научений" бабушки пропустила…
Но не совсем тем, видно, голова моя занята,
Думаю (тоже мне философ нашёлся!),
Как неуследимо-быстро проходит время.
«Вот и лето прошло, словно и не бывало»,
Как поётся в песне на слова Арсения Тарковского.
Есть такая народная примета:
Если земляные черви вылезают на поверхность – жди непогоды.
Пришлось проверить: не вылезли, затихарились,
Значит, ещё нам будет подарено несколько благодатных деньков.
А дальше (и это неизбежно)
Убывающий день, ранние заморозки, листопады –
Видимая бренность всего земного…
«Чуть помедленнее, кони,
Чуть помедленнее» –
Словно в унисон моему настроению и мыслям
Звучит с соседнего дачного участка
Надрывный, трагический голос человека,
Считавшего себя поэтом,
Но так при жизни
И не издавший
Ни одной своей книги.
КУКУШКА
«… Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.»
Н. Заболоцкий
1
У Николая Заболоцкого в известном стихотворении
Речь идёт, как вы помните, об иволге,
Мы же поведём речь о другой, скрытной,
Ведущей молчаливый образ жизни
(Формой головы, деталями оперения и характером полёта
напоминающей ястреба-перепелятника),
Со своим всем известным, как поётся в казачьей песне,
«Ку-ку да ещё ку-ку» ,
лесной птице – кукушке…
Только, бывало, приедешь от праведных московских трудов
в начале лета на дачу,
Как из ближнего – рукой подать – леса,
В гулкой тишине разносится яркий, надрывный,
Тревожный голос кукушки –
это самец (самки почти безголосы, настаивают учёные)
Кличет для продолжения рода свою подружку.
Сколько бы я ни спрашивала у неё:
«Кукушка-кукушка, сколько мне осталось жить?»,
Она оказывалась неизменно щедрой,
Так, что я и счёт теряла отпущенным мне годам.
А сама она живёт в природе, между прочем,
десять лет-то всего.
Но, может быть,
Это её предстательством
Я пережила возраст моих родителей,
Многих близких и родных,
И как я теперь могу обвинить её
В низкой социальной ответственности,
Упрекнуть подкинутыми кукушатами?!
«Горе побеждённым»!
Нам бы учиться у неё, а мы как безумные
Отворяем свои гнёзда для иноплеменников,
Пускаем по ветру нажитое дедами и прадедами.
2
Нет, неслучайно, думаю, пришли мне на ум эти строки,
Написанные большим русским поэтом
Лет шестьдесят назад:
«Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь».
Настоящая поэзия, я уверена, –
Взгляд на годы, а может, и на века вперёд,
И я её читаю, как о нынешней беспощадной войне
На родной моей Курщине, откуда мои корни,
А также на Брянщине, Белгородчине, всей Новороссии…
Довольно, кукушка, мне куковать,
А слетай ты над руинами смерти на мою родину,
Долгие лета накукуй нашим бесстрашным воинам,
А также близким моему сердцу Марине Курцевой,Татьяне Катуниной, Борису Агееву, Михаилу Еськову, Евгению Карпуку, Марине Масловой,
В их лице - всем курянам,
Всему несломленному народу русскому!
ПОЭЗИЯ – СТРАШНАЯ СИЛА
…Ко мне забредшего соседа
Поймав нежданно за полу,
Душу трагедией в углу.
А. Пушкин, из «Евгения Онегина»
Нет, что ни говори,
А поэзия, как недавно я поняла,
Есть не только страшная сила,
Но и действенное оружие.
Рассказываю:
Природа, к счастью,
Наделила меня
Литературным слухом , и, к огорчению,
Покладистым характером;
Человеку, как правило, я
Не могу отказать
За исключением тех случаев,
Когда уж слишком явно
Садятся на шею.
Об этом моём свойстве прознали многие
Мельтешащие на всех бесплатных сайтах
Поэты-стихотворцы,
И взяли за привычку
Ни свет-ни заря,
Словно оказывая мне великую услугу,
Читать по телефону стихи.
Вот, например: шесть утра, выходной день,
Настойчивый неумолкающий звонок;
Звонит поэт А, я уже заранее знаю, –
Будет читать свои стихи. Прочитал.
Стихи, сказать по правде, так себе,
Но зато от чистого возвышенного сердца,
Пришлось похвалить.
Ещё через час звонит поэт Б
С той же просьбой,
Потом и другие, ждущие восторгов и аплодисментов…
Наконец, моя покладистость истощилась,
И я нашла способ,
Как это ни горько сказать,
Принять действенные меры для ограждения моего утреннего сна:
Звонит, например, поэт-декламатор В,
А я, не давая раскрыть ему и рта, говорю:
Дорогой лирик,
Хорошо, что ты позвонил,
Я тут "нетленку" накатала,
А прочитать некому, будь любезен,
Выслушай.
Чувствую, хоть и с большой неохотой,
Но пришлось ему выслушать
Мой единственный стихотворный опус.
Хотела я ему ещё эссе небольшое
Минут на двадцать прочесть,
Но у него нашлись срочные дела,
И он, разочарованный, повесил трубку.
Та же самая история повторилась и с поэтом Г.
И с поэтом Д,
Также и с другими корифеями пера,
Чуть ли не по алфавиту.
Не знаю, в чём дело,
Но с тех пор
Звонки с просьбой
Выслушать и оценить их высокие поэтические творения
Пошли на убыль,
А потом и вовсе прекратились.
Если честно, немного жаль, я ведь новое стихотворение написала...
ПОХВАЛА ХРЕНУ
"Хрен редьки не слаще",-
К чему б я припомнила это
О славном из рода Капустных,
Зовущимся в чопорной Англии "конскою редькой"?-
К тому, что и в хрене мясистом
Есть горькая сладость,
Немногим доступная...
Взрос он в лесистой глуши, украшенье участка,
Огромный, с лопатами-листьями,
Смело и ловко
Зелёную живность к забору тесня,
И враз захватил половину поляны.
Делилась охотно я хреном со всеми друзьями,
Соседями, с братьями их, словом, со всем ТСЖ.
Копали, срывали могучий разросшийся хрен,
И в дело пускали в своём подмосковном хозяйстве,
А он не кончался.
В те первые дачные годы, по правде сказать,
Гордиться особенно нечем мне было,
А очень хотелось...
Уж так я гордилась-хвалилась
Хреновым кустом!
Но как-то, приехав на дачу,
Увидела яму...
Как после бомбёжки чернели следы воровства,
А мне не оставили малого даже листочка.
Но так за осенним окном полыхала рябина,
Что я успокоилась быстро: всех судит Господь...
Соседи пришли...
Я настойку на гроздьях рябины
Им поставила быстро на стол, но она
Хоть и ягодой пахнет
И солнышком светит призывно,
Да уж больно горька.
А соседям промолвила в шутку, что это
Богатырское зелье,
На хреновом корне настой, -
Для соседей не жалко.
Посмеялись, а татей незваных
Всё же с лёгкой душою простили.
.......................................................
Весною, гляжу, на том месте,
Где глубокая яма зияла, -
Там ныне богато
Красуется хрена
Могучий зелёный кустище,
И отрадные слёзы мои
Здесь вскипают нечаянно,
Но не от скуки иль горя,
А от близости к соснам, земле и живому кусту
АРОМАТА РЮМАХА
...А я сидела в городе
И того не ведала,
Но десятым чувством ясно видела,
Как на моей маленькой даче
Вблизи прославленной Лавры
Благоухал жасмин
И расцветала роза...
Сердце незнамо чем злилось,
А дождик-утешитель между тем
Словно шептал успокоительные слова,
Стуча в окошко и приговаривая:
- Отпусти ты её, кручинушку залётную.
Я бесцельно перебирала стопки старых писем,
Словно надеясь на что-то,
А дождик всё продолжал, уговаривая:
- Поезжай-ка ты в лесной далёкий терем свой,
Там ты обретёшь живой покой сердечный,
Наберёшь студёной воды из колодца,
С корзинкою в лес побредёшь
(не заходи далеко только),
Сорвёшь крепких боровиков белых
Да подосиновиков красноголовых,
Также и опятами не побрезгуй,
Посоли их в бочонке дубовом.
Набери ещё травок целебных,
Луговых, ароматных, духмяных.
Намочи ещё жбанчик брусники
И настойку перцовочки сделай,
На бруснике настойка вкусна и пользительна тоже.
А калина сама о себе своим цветом напомнит.
И зимою московской светло улыбнёшься, отрадно, -
Как коснёшься рукой невзначай
Трав пахучих, лесных,
И желанному гостю на блюде, слегка покраснев,
Поднесёшь аромата рюмаху...
|
|
