|
07.02.2016 г.
РОДСТВО И ТЬМА
О духовном кризисе «новых людей»
За Вологду, землю родную,
Я снова стакан подниму!
И снова тебя поцелую,
И снова отправлюсь во тьму…
Николай Рубцов
Вологодская земля одна из моих любимейших и благодатных. Здесь я открывал красоты Русского Севера, собирал частушки для фольклорных сборников, путешествовал с армейским другом по Московской долготе до Белозерска, находя впечатления для книги «Белая дорога», и сердцем выпевал лучшую свою песню - «Теребили бабы лён». Всех поэтов я тут знал, многих ценил и первую же редакционную командировку выпросил в Вологду. Мне было радостно недавно узнать, что в Вологде решили поставить памятник Анатолию Дрыгину – самозабвенному труженику, фронтовику, который с 1961 по 1985 год занимал должность первого секретаря Вологодского обкома КПСС. Под его руководством произошли разительные преобразования на этой земле – от строительства Череповецкого металлургического комбината, который приносит сегодня миллиардные доходы, до уникальной программы по строительству жилья, которое было бесплатным и писателям тоже давалось. Именем Дрыгина названа площадь в Вологде, а можно было, как это ни странно звучит, и писательскую организацию назвать его партийным именем. Он любил литературу и по мере сил поддерживал литераторов. Кстати, именно он дал согласие (а значит, и достойную квартиру!) на приглашение в Вологду Виктора Астафьева на взлёте славы этого самобытного и непростого человека. Я возглавил отдел поэзии в «Литературной России» и приехал в Вологду с частным визитом, так сказать, не один («И снова тебя поцелую»), но, конечно, хотелось познакомиться с поэтами, с руководителем организации Виктором Коротаевым. Пообщались задушевно («За Вологду, землю родную»), съездили в деревню к поэту-пастуху Олегу Кванину. Не надо уже никаких официальных визитов, но Анатолий Семёнович услышал от Коротаева, что в областном центре - корреспондент «Литроссии» и сам предложил встретиться, поговорить о культурной программе области, о книгах и поддержке писателей. Вот что для меня называется государственной политикой в сфере литературы, а не чиновничьи указания и популистские встречи вроде Всероссийского писательского собрания. Пообещал президент Путин и его советник Владимир Толстой создать Фонд поддержки литературы, например. Где ж он? Наверное, министр Силуанов против…
А умная политика в этой тонкой духовной сфере просто необходима, в чём ещё раз меня убедил скандал с некрасивой перепалкой в когда-то дружеской и плодотворной даже для приезжих писательской среде Вологодчины. С чего всё началось?
В минувшем Году литературы Администрация города Вологды предложила издать 4-ый выпуск альманаха «Литературная Вологда» из произведений местных авторов. Договорились предварительно, что редактором будет прозаик Александр Александрович Цыганов, которого я помню по совещанию молодых писателей, куда мы приезжали для руководства семинарами с покойным Семёном Шуртаковым. Решили на правлении СП, что в него войдут тексты лучших авторов из Союза писателей России и из Союза российских писателей. Нормально. Однако потом власть (так всегда говорят, когда не хотят называть конкретного чиновника) переиграла и назначила редактором Сергея Баранова, литературоведа, не имевшего опыта составления подобных сборников, но отличившегося в свое время тем, что его «команда» не включила в Собрание сочинений В.И. Белова многие тексты, показавшиеся С.Ю. Баранову «неполиткорректными». В частности, едкую статью классика «Вологодские соросята». Так что позиция – ясна. Члены правления Вологодской организации СП России не согласились с назначением, но их обозвали ретроградами, принялись ваять сборник, который вышел на бюджетные деньги. Тогда оттеснённые старожилы отказались участвовать в однобоком сборнике и выпустили свой - на народные, собранные с миру по нитке средства (от администрации, внесшей раскол, не было получено ни копейки). В этот сборник вошли лучшие писатели Вологодчины - О. Фокина, С. Багров, С. Алексеев, М. Карачев, В. Бараков и др. Издание было представлено на Беловских чтениях, где с приветственным словом выступили Ст. Куняев и Вл. Крупин, поступило в 42 школы Вологды и в 20 библиотек. После этого два альманаха должны были зажить своей литературной жизнью, но в ней всё явственней, даже на северных просторах, дуют гнилые политиканские ветра.
Критик Виктор Бараков, доктор филологических наук, профессор, член Совета по критике при Союзе писателей России, который постоянно выступает в «Российском писателе», написал резкую, но совершенно корректную рецензию «Видя за собой пустоту…», которая была опубликована в декабрьском выпуске газеты «Вологодский литератор». Перед статьей была помещена врезка от редакции с разъяснением положения дел в вологодской прозе и поэзии. А то, что грянуло потом – горше всего говорит о сегодняшних нравах альтернативной, либеральной, «продвинутой» (или какой там ещё?) литературы.
Конечно, они хотели бы, чтобы её назвали «новой или молодой», но язык не поворачивается написать так про самого активного и беспардонного её представителя - Антона Черного, который находится в возрасте ухода из жизни Коли Рубцова. Он лишь два года проучился на филфаке, потом – незнамо где, но уже считает себя «коллегой профессора», тщится публично обличать в местной газете «Премьер» (исконно «вологодское» название!), написав открытое письмо Виктору Баракову вроде как автору статьи, но вдруг начал сводить кухонные, просто непонятные стороннему читателю счёты: «Уважаемый Виктор Николаевич, дорогой коллега! Ваша газета «Вологодский литератор» в последнем номере (12/2015) превзошла себя. И не то удивительно, что бывший губернатор до сих пор даёт вам деньги на её печать, а то, что взрослые люди с учёными степенями могут всерьёз такое писать…Я осведомлён о вашей эрудиции и аналитических способностях. Вашу диссертацию о почвенниках я прочёл еще в далекие школьные годы, какое-то время в нашем классе с «литературным уклоном» вы вели спецкурс, где открыли для нас мир толстых журналов и современной словесности. Вы тогда ещё были молоды, носили смешные усы и готовились стать самым молодым доктором наук в институте, а я был совсем мальчишкой. Шли годы. У меня уже начала седеть борода, вы поседели совсем. За это время вологодская литература стала интересным явлением: журналы, фестивали, авторы, книги, события. Всё это получилось не само, а трудом множества людей, убеждённых, что Вологда должна стать центром появления новых идей. Наконец, в «год литературы» наш родной филологический факультет и городские власти решили представить писателей-вологжан, старых и новых, как единое явление культуры и издали «Вологодский альманах». Под одной обложкой в нем оказались самые разные авторы…».
В своё время многие критики, помню, даже стали писать о «вологодской школе» как особом явлении почвенической, истинно народной литературы. Им возражали: просто авторы собрались блистательные, что поэты, что прозаики, которые гремят на всю Россию новыми произведениями. Но, оказывается, только усилиями Чёрного и Ко «вологодская литература стала интересным явлением». Правда, я нынешних и не слышал! А ещё «Вологда должна стать центром появления новых идей», к тому же вдруг в альманахе решили представить авторов не хороших и разных, а «старых и новых». Так и брызжет Антон желчью и непонятной «новизной» хоть в письме, хоть в собственных стихах. Его поздняя книжка называется «Зелёное ведро». Вот заглавное стихотворение – эпатажное, конечно: Стоит зеленое ведро.
В ведре лежит Гагарин:
Орденоносец и герой,
Простой советский парень.
Оказывается, речь идёт об останках разбившегося любимца России и всей Земли. Лежат ребро, скула и бровь,
Как жуткие детали….
Да, детали и впрямь жуткие, где бровь невозможно себе представить, но ясно, что она нужна для рифмы «кровь». Никакой новизны в этих омерзительных стихах нет! О чужих произведениях, о статье Баракова он судит столь же кощунственно. «В принципе, картина складывалась довольно ясная: вот вологодская литература, а вот ее более консервативное ответвление, сосредоточенное в отдельной книге. Но вам показалось мало. Вы взяли в руку критиканский карандашик и начали в своей статье глумиться над первым изданием так, словно разбираете постулаты классового врага или толкуете еретический апокриф. Как филолога и профессионального редактора меня покоробило буквально от каждой вашей строчки». А я прочитал Баракова и со многим согласился – нормальная критическая статья. Коснусь как профессиональный филолог и опытный редактор некоторых процитированных строк. Например, Галины Макаровой: Не надо мне ни шляпки, ни модного платья –
Могла бы лишь вволю бумагу марать я.
Конечно, критик прав: это графомания, да ещё какая-то мещанская, со слониками на комоде… А вот эти строки Натальи Адлер и меня возмутили. Автор благодарит деревню Петряево – родину и приют выдающегося лирика, моего полного тезки и друга Александра Александровича Романова за поэтический праздник: За доброе радушие,
За деревенский пир,
За то, что не разрушен
Твой уникальный мир.
Тьфу, читать эти приплясывающие строки противно! Ну, пригласили тебя, начинающую – так не пируй, а прочитай самого Романова, подумай, как надо пронзительно писать, и смекни, что деревенский мир («уникальный» - нашла же газетное словцо!) разрушен, увы. Как мог редактор оставить эту чушь? Конечно, опытный критик имеет право вынести свои суждения на полосах писательской газеты. Но в ответ раздалась хула, а не литературная полемика, какие-то коридорные склоки: «Ведь в одном кабинете с вами на кафедре сидят те самые люди, что трудились над этой книгой и ждали в ответ если не похвалы, то вдумчивого разговора. Как вы будете теперь с ними разговаривать, улыбаться, подавать им руку?». Батюшки-светы! – и покритиковать детище однокабинетника нельзя – что стало с литературными нравами? А дальше вообще политические обвинения: «Причина вашего странного «перерождения», как мне кажется, изложена вами же в заметке, где вы отчаянно громите Союз российских писателей – словно с трибуны РАППа или с церковной кафедры. Вам не дает покою, что тот убогий национал-социализм, которым вы торгуете в дверях (?! - А.Б.) своего кружка, не вдохновляет русских людей, так что кроме «патриотично» настроенного чиновничества его и предложить-то уже некому». За бездоказательное обвинение в национал-социализме вообще можно и в суде ответить, но у нас либералы и обвинители в «русском фашизме» сыплют ярлыками подло и на пустом месте. А сколько демагогии и дутого пафоса – читать стыдно: «Пока мы с коллегами обсуждаем, как донести литературу до читателя в цифровом веке (и уже доносим), вы собираете очередное политбюро. Как историк литературы ХХ века, я думаю, вы уже понимаете, что время советской «санкционированной культуры» прошло, что теперь придётся меряться силушкой по гамбургскому счёту, по делам и большим идеям, а не по степени благоволения начальства». Так ведь «историки литературы ХХ века» (ох ты!) сами сборник с вышеприведённым барахлом издали на деньги начальства! Но «доноситель» Чёрный чернит дальше: «Вы не воспитали себе смены. Вы даже сами в большинстве своём уже ничего не пишете. Это один из парадоксов старой вологодской литературы». А у новой парадоксальной есть будущее? Прочитал стихотворение Чёрного о себе самом (он переводчик немецкой литературы), которое висит в цифровом пространстве как его визитная карточка и засомневался: У тебя изломанный зуб коренной и набитый немецкими книгами дом,
И жена, как другая страна, граничит с тобой бедром,
Когда ты отходишь ко сну, нажимаешь: мобильник – будильник – на семь,
И лепечет с иконы Исус: кто тут спрятался? я тебя съем…
У него ко всем – от Исуса (с одним «и») до классиков – совершенно нет пиетета, это признак «новизны», должно быть. Вот как он отметил на сайте «Бизнес и власть» выход первого номера «Вологодского литератора»: «Не вологодский и не литератор». Он считает это каламбуром, а нормальный читатель - глупостью и злопыхательством. Сам же пишет: «Первую полосу занимают несколько материалов. Во-первых, «Заветы Белова», отрывки из его интервью 13-летней давности. Затем стишок Рубцова про зеленые цветы. И наконец, глубокомысленная заметка «Вологодские писатели и современность»…». Чего ж тут не вологодского? Особенно характеризует автора пасквиля упоминание антологического стихотворения: «стишок Рубцова про зелёные цветы». Сколько пренебрежения, будто сам он может написать хоть что-то близкое к этому… Зато он получил какую-то приблатнённую похвалу от другого автора альманаха – Александра Быкова (ох, ещё один отвязный Быков!): «Антошка - активный член демократического крыла местных писателей, но есть и другое крыло, консервативно-посконное. Они даже свою газету выпускают «Посконный литератор» Собралось три десятка пенсионеров и сидят друг напротив друга - раздувают щеки от чувства собственной значимости, а на выходе - «старые песни о главном». То ли дело молодые демократы пера! Они и фестиваль организуют и встречи с читающей публикой, даже дом для себя у властей отбили - литературная гостиная называется». Каков слог! – его и оскорбительным назвать нельзя, скорее – диагностическим. Ну, отбили, фестивали собирают, своеобразных гостей из Москвы приглашают. Вот Алексей Кубрик – поэт и филолог приехал, озадачил слушателей на речке Вологде: Вечер русского междуречья
дожевала кремлевская вша.
Даже снег оказался предтечей
тех, кто будет дышать не дыша.
О чём эти филологические игры в русском междуречье, какая вша жуёт вечер в Кремле или в отбитом доме?
Газета «Премьер», поняв, что переборщила с открытом письмом «демократического крыла», решила дать слово и другой стороне, задала вопросы Баракову. Он спокойно ответил: «Меня удивила бурная реакция на рецензию «Вологодского альманаха», - уже вторую неделю подряд мне звонят и пишут преподаватели нашего университета, учителя, писатели, литературные критики, библиотекари, простые читатели, - благодарят за статью и просят экземпляры газеты. Не понимаю, о какой агрессивности идет речь. В рецензии, если внимательно её читать, не сказано ни слова о Вологодском отделении Союза российских писателей, в ней говорится о творчестве авторов альманаха, а среди них есть и литераторы из разных союзов, а также самостоятельные и начинающие писатели… К сожалению, отклики А. Чёрного и А. Быкова на рецензию написаны в ином тоне, - в них оцениваются моя биография, личность, даже внешность (впрочем, я благодарен моим оппонентам за рекламу)».
Самое страшное, что издана хрестоматия современной литературы для средних школ Вологодчины, составленную тем же С.Ю. Барановым из «произведений» упомянутых Быкова, Черного и компании («Учебная литература», 2015 год). Написано, что «в книгу включены произведения, которые будут близки и понятны подросткам. Кстати, в старших классах стандартами образования не предусмотрено изучение текстов вологодских авторов, но педагоги считают это упущением и все же знакомят ребят с современной ситуацией в вологодской литературе». А что подростки понимают в такой ситуации? Всегда ратовал за хрестоматии родной, местной литературы, но тут убеждён, что люди такого нравственного да и филологического уровня не могут создать ничего достойного и приемлемого для юношества! Смешно и поздно этих седеющих ребят урезонивать: им ведь хочется скандалов, обличений, переходящих в оскорбления – это сегодня стиль такой, жажда утвердиться на оплёвывании предшественников. Сие с самого верха идёт - проиграли всё на украинском направлении, кризис душит, нелады творятся на постсоветском пространстве – это Ленин бомбу подложил со своим федеративным устройством. Ну а здесь 30 пенсионеров-писателей во всём виноваты? Долгую жизнь прожил я в литературе, был самым молодым студентом Литинститута, потом самым молодым заведующим отделом поэзии среди литературных изданий, ездил по стране и выступал с классиками русской советской литературы, в том числе и вологодской – ну, ни капли у меня претензий и неуважения к ним не таилось: вот, мол, замшели, исписались, не дают дорогу талантам. Что же случилось за последние четверть века, люди добрые, коллеги, не потерявшие чувства преемственности и благодарности к тем, кто торил и для нас пути? Просто не понимаю…
Ну, это так сказать, чисто человеческое стенание, а сокрушение, как говорится в Библии – грех. Но тут хочу сделать краткий вывод: написал о вологодской односторонней склоке потому, что тонут все три кита, на которых зиждется русская литература. Первое: искорёжена и опошлена маскультом сама литературная жизнь – люди, рвущиеся к рыночному успеху, не понимают, что такое критика, мировоззренческая полемика и вносят атмосферу Привоза во все СМИ, которые и рады стараться. Второе: нравственная деградация, губительная идеология постмодернизма коснулась мертвящем крылом даже поэзии – последнего прибежища живой и благодарной души. Особо тревожно то, что, несмотря на обилие храмов, православных служб и телепрограмм, идёт стремительное забвение святоотческих заветов, попрание вековых традиций. Чёрный в суете фестивалей и газетных суесловий кричит, что «время советской «санкционированной культуры» прошло, а сам похож на человека, который получил санкцию на оскорбления и упивается вседозволенностью. Третье: Год литературы, итоги которого подводили на всех уровнях, показал вопиющие организационно-творческие проблемы хоть на федеральном, хоть на местном уровне. Поэтому и было созвано президентом Российское литературное собрание, потому и появился в Госдуме проект Закона о гарантиях творческой деятельности, снова заходит речь о Федеральном фонде поддержки литературы, отсюда моё стремление вывести накопившиеся издержки в публичную плоскость. А то вот кто-то решил: отдадим на откуп тому союзу или этому, тому редактору или более близкому по взглядам – и понеслось... Почему не создать общую редколлегию, не найти вменяемого куратора? Нет никакой разумной политики, утрачена иерархия и культура общения! Да, кризис мешает многим начинаниям, но страшнее всего тот кризис, который воцарился в головах и душах носителей «новых идей». Они радуются: скоро Союзов писателей вообще не будет, «как при Пушкине». А кому же тогда писал гений: «Друзья мои, прекрасен наш союз!». Они думают, что если кто-то прорвался к чиновнику, заполучил покровителя или финансовое обеспечение, нахамив старшим – тот и победитель? Врёте – союз профессионалов и единомышленников всегда будет несокрушим, если «срастался он под сенью дружных муз».
Александр БОБРОВ,
обладатель Большой золотой Пушкинской медали
творческих союзов России
|