Будучи поклонником Фридриха Великого, Павел любил повторять: «Солдат есть простой механизм, артикулом предусмотренный». Он охотно следовал советам Репнина и Аракчеева, полагавших что «Чем ровнее шаг, тем больше надежды на победу». Но император не видел происшедших за последние тридцать лет сдвигов в военном искусстве, наметившийся отход от линейной тактики, доведённой Фридрихом до совершенства, превратившегося в шаблон, не оценил достижений новой французской армии, не осознал, что её основные принципы были предвосхищены Суворовым.

«Тяжесть перемен для войска усиливалась чрезвычайной вспыльчивостью императора и его наклонностью к самым крутым мерам. Нередко офицеров прямо с вахтпарада за неумелую команду отправляли в “дальние батальоны”, в провинцию, а иногда даже и в ссылку.

В результате дворяне стали массами уходить в отставку, причём удалилось и несколько боевых офицеров и генералов» (И.В.Скворцов «Русская история…»,1913).

Вопреки указаниям Павла I, Суворов продолжал воспитывать солдат по-своему.

Особенно не понравилось Суворову введение прусского мундира, париков, пудры и пр. 

Он говорил: «Русские прусских всегда бивали, что ж тут перенять?», «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак».

Эти обстоятельства вызвали раздражение и гнев императора, Суворову были объявлены выговоры в высочайших приказах 15-го и 23-го января 1797-го года, а вслед за сим, 27-го января, фельдмаршалу повелено явиться в Петербург и быть «без команды».

«Упрямый чудак» в Петербург не поехал, но послал 3-го февраля прошение об увольнении в отставку, но его  желание было императором предупреждено: Суворов отставлен от службы 6-го февраля.

Граф Д.А.Милютин (1816-1912), в статье «Суворов», напечатанной в «Русском Вестнике» 1856-го года, говорит: «вероятно, кроме сего прошения (т.е. от 3-го февраля) было ещё и другое, оставшееся неизвестным, ибо в высочайшем приказе, отданном при пароле 6-го февраля 1797-го года,  где говорилось, что «Суворову повелено быть в Петербурге и остаться без команды», а в начале следующего месяца было объявлено, что «так как войны нет, то ему делать нечего, за подобный отзыв отставляется от службы».

Между тем, по частным сведениям, за Суоровым был грешок иного рода, простить который Павел, при вступлении на престол, мог.

 Н.И.Григорович, в статье «Канцлер князь Безбородко», напечатанной в «Русском Архиве» 1877-го года, привёл некоторые доказательства в пользу предположения, что императрица Екатерина II оставила особый манифест в роде духовного завещания, подписанный важнейшими государственными людьми, в том числе Суворовым и Румянцевым-Задунайским, о назначение наследником престола не Павла Петровича, а любимого её внука, Александра Павловича, и что документ этот по указанию Безбородки, сожжён Павлом в день смерти матери. «Немилость к первому, говорит Григорович, и внезапная кончина второго тотчас, как он узнал о восшествии на престол Павла, произошли будто бы именно вследствие этого» (Мартьянов П. «Суворов в ссылке». «Исторический Вестник», октябрь 1884 г.)

Накануне приезда императора на коронацию в Москву Суворов получил приказ выехать в Новгородскую губернию.

Повинуясь приказанию монарха, Суворов горячо распрощался со своими товарищами. В сопровождении чиновника Суворов выехал в простом почтовом экипаже, отказавшись от кареты, которую ему тот предложил.

Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира и в апреле прибыл в своё имение Кобрин, а уже в мае года был выслан в другое имение – село Кончанское.

Над прославленным, но неблагонадёжным полководцем надо было установить строгий надзор, таким надзирателем стал Николаев, он препятствовал Суворову отлучаться из деревни, принимать соседей, перлюстрировал его корреспонденцию.

Фактически, это был домашний арест А.В.Суворова, как государственного преступника.

Положение его было крайне неприятно и тяжело, он находился под полицейским надзором весьма строгим, в особенности, когда был прислан нарочно для этого особый чиновник Николаев.

Из документов, извлечённых в последнее время из архивов и переданных в распоряжение редакции «Исторического Вестника», мы узнаём, что гениальный полководец третировался в деревне приставами, как уголовный преступник. Обстоятельство это так его огорчало, что он особым письмом к государю просил о дозволении удалиться в Нилову Пустынь, чтобы там окончить свои дни, но ответа не получил… 

Через два года он вновь понадобился правительству: вследствие присоединения России к второй антифранцузской коалиции (Англия, Австрия, Турция, Сицилия), начавшей войну против Франции, союзникам потребовался такой полководец, который способен был бы руководить боевыми действиями против наполеоновской французской армии, владевшей новыми способами ведения войны и боя.

В феврале 1799-го года А.В.Суворов получает извещение о назначении его командующим союзными войсками в Италии.

«Иди спасать царей», – сказал Павел Суворову, вызвав его собственноручным письмом в Петербург.

Престарелый герой, томившийся от безделья в деревне, с радостью принял приглашение, особенно когда Павел, после разговора предоставил ему «вести войну, как хочет», т.е. дал ему полную свободу действий.

Император объявил, что жалует его орденом Святого Иоанна Иерусалимского. Этот орден был введён Павлом в качестве высшего военного ордена. Награждения орденом св. Георгия в годы его правления не производились.

В марте А.В.Суворов прибыл в Вену, австрийский император встретил его с почётом и после продолжительной беседы пожаловал ему чин австрийского фельдмаршала,  начиналась подготовка к итальянской кампании. Нелёгкая задача Суворова становилась ещё труднее оттого, что большую часть вверенной ему армии составляли австрийские войска, а военная система австрийцев была в корне иной. Он не хотел задерживаться в Вене, спеша в Италию, на театр военных действий против французов, успевших занять уже Рим и Неаполь.

За первую победу в Италии при Брешиа, находясь в Павловске, император  приказал отслужить в придворной церкви благодарственный молебен и потом провозгласить многолетие «победоносцу Суворову-Рымникскому».

Такой же молебен отслужили и в Петербурге; кроме того Государь удостоил Суворова очень милостивым рескриптом. «Начало благо», писал он: «дай Бог, чтобы везде были успехи и победа. Вы же, умея с нею обходиться, верно, и в службе нашей её из рук ваших не выпустите, в чём поможет вам успеть особенная и давнишняя личная привязанность её к вам самим».

Затем последовала победа при Адде. Известие о победах было принято и в Петербурге, и в Вене с восторгом. Император Франц благодарил Суворова рескриптом; император Павел двумя. Все лица, представленные Суворовым, получили награды; нижним чинам приказано выдать по рублю; Суворову пожалован бриллиантовый перстень с портретом Государя.

«Дай Бог вам здоровья», писал Павел I: «о многолетии вашем опять вчера молились в церкви, причём были и все иностранные министры. Сына вашего взял я к себе в генерал-адъютанты со старшинством и с оставлением при вас; мне показалось, что сыну вашему и ученику неприлично быть в придворной службе». Поздравительных писем от своих знакомых и от разных лиц Суворов получил кучу» (Петрушевский).

Развивая успех, А.В.Суворов в течение 6 недель занял почти всю Северную Италию. Французское командование, подтянув резервные силы, намеревалось двумя охватывающими ударами разгромить союзные войска.

Французы на всём фронте понесли поражение и были отброшены за реку Тидоне и частично за реку Треббия

Предстояло решительное сражение на реке Треббия.

К вечеру французская армия была «приведена к полной невозможности сражаться». Разбитые части армии были отброшены за Треббию. Общие потери французской армии составили 18 тысяч человек (около 6000 убито, 12 200 взято в плен).

Общие потери Суворова составили 850-900 убитых, около 4300 раненых («Википедия»).

За сражение на Треббии Суворов получил от императора Павла I его портрет, оправленный в бриллианты, император возвёл Суворова в княжеское достоинство с титулом князя Светлейшего Италийского, в «воздание за славные подвиги».

Граф Ф.В.Ростопчин, фаворит императора и руководитель его внешней политики,  писал Суворову: «воин непобедимый, спешу уведомить вас, сколь Государь обрадован победами вашими и как мы все, честные люди, в углу церкви молим Господа о сохранении героя российского на славу отечества и жизнь бесконечную».

В последующем за тем сражением  при Нови французы потеряли 13000 человек, союзники – 8000 человек. Павел 1 не скупился на милости. Всем      участникам битвы при Нови были      пожалованы щедрые царские награды,       семьям убитых офицеров была назначена      ежегодная пенсия, Суворову же царь      написал, что своей победой      главнокомандующий поставил себя «выше  награждений».

Сражением при Нови закончился поход в Италии. Он является образцом высшего воинского искусства и примером проявления небывалой силы человеческого духа. Всё задуманное приведено Суворовым в исполнение блистательно: три раза наносит он поражения сильному, искусному противнику и за несколько недель завоевывает обширную страну при условиях самых неблагоприятных.

После этих побед император Павел I в 1799-м году повелел воздвигнуть памятник Суворову. Это один из первых случаев в истории, когда памятник герою начали воздвигать при его жизни. В начале работы над памятником его планировали установить в Гатчине, но Павел I пожелал видеть памятник недалеко от своей резиденции (Михайловского замка в Санкт-Петербурге).

В августе 1799-го года А.В.Суворов получил из Вены предписание австрийского императора, санкционированное императором Павлом I, об отводе русских войск через Альпы в Швейцарию для соединения с корпусом генерала А.М.Римского- Корсакова.

За время этого беспримерного в истории войн горного перехода армия А.В.Суворова потеряла свыше 4000 человек  и нанесла вчетверо больший урон противнику.

 Клаузевиц так оценивал переход Суворова через Альпы:

«То, что Суворов потребовал этого от своей армии в том истощённом состоянии, в котором она прибыла в Альтдорф, свидетельствовало о невероятной силе воли полководца, и то, что он добился этого от неё, было свидетельством замечательной власти Суворова над духом своих войск».

В начале октября 1799-го года с выходом к австрийскому городу Фельдкирху знаменитый Швейцарский поход Суворова был завершён. Именно за этот абсолютно беспримерный по трудностям и героизму поход Александр Суворов был удостоен высшего воинского звания генералиссимуса, став по счёту четвёртым генералиссимусом в России.

Император Павел I в рескрипте своём к Суворову писал:

«Побеждая повсюду и во всю вашу жизнь врагов Отечества, вам не доставало одного рода славы – преодолеть и самую природу.  Но вы и над нею одержали ныне верх».

Он дал Суворову самый высший воинский чин – генералиссимуса и при этом ещё сказал: «Это много для других, а ему мало» («Отечественная история для народных училищ». Санкт-Петербург, 1895 г.).

В.И.Суриков
Переход А.В.Суворова через Альпы

Появился и другой указ, по которому даже в присутствии царя войска должны были «отдавать ему все воинские почести, подобно отдаваемым особе Его Императорского Величества».

Русская армия выступила в Россию, 15-го февраля 1800-го года в Кракове Суворов сдал командование армией Розенбергу и выехал в Кобрин, где заболел. Император Павел I, встревоженный известием о болезни Суворова, послал к нему его сына и лейб-медика Вейкарта.

Под влиянием последнего Суворов стал поправляться, хотя и не принимал никакого лекарства, утверждая, что только «молитва, баня, кашица да квас» могут помочь больному. Он даже не хотел одеваться теплее, говоря: «Я солдат!» – «Вы генералиссимус» – ответил ему Вейкарт. «Так, да солдат с меня пример берёт», – возразил Суворов.

Но главным образом Суворова поддерживала радостная весть из Петербурга – в Петербурге Суворову готовилась торжественная встреча.

Как считают историки, в это время он неожиданно вновь попадает в царскую опалу. Торжественная встреча была отменена, Павел I отказался принять А.В.Суворова.

Считая так, историки упускают из вида такой момент: Павел I, несмотря на его натянутые с Суворовым отношения, был государственником. Недаром, когда к нему обратились союзники с просьбой поручить Суворову командование объединённой армией, император вызвал Суворова, хотя уже подросла смена ему – М.И.Кутузов и П.И.Багратион.

При императоре Павле I Суворов получил почести, каких не удостаивался от других монархов, которым он служил верой и правдой. Чин генералиссимуса, желание императора воздвигнуть памятник ещё при жизни героя – такого не знал ни один русский полководец.

Н.Шабунин.
Портрет А.В.Суворова. 1900 г.

И не «опалой» следует объяснять отмену торжественной встречи Суворова в столице. Император, имея сведения о тяжёлой болезни генералиссимуса, принял абсолютно правильное решение: страна должна была запомнить героя-победителя на белом коне, а не в инвалидной коляске.

18-го мая  1800-го года Александр Васильевич Суворов скончался  в Санкт-Петербурге.

Памятник А.В.Суворову, великому русскому полководцу, был открыт в мае 1801-года.

А.В.Суворов до его открытия не дожил, и установить памятник при жизни героя так и не успели. К моменту открытия уже не было и заказчика – император Павел I был убит за два месяца до церемонии открытия памятника. Церемония же проходила очень торжественно, на ней присутствовали новый русский император Александр I, военная знать столицы, сын А.В.Суворова и многочисленная публика. Монумент был открыт на Марсовом поле

Памятник А.В.Суворову в Санкт-Петербурге

Вверх

Комментариев: