Прочитал повесть Сергея Филатова «Калина Иванович и его кочегары». Зацепило! Всё – чистая правда. Горькая, может, ещё не до конца осмысленная, но правдивая и реалистичная картина тех тяжёлых перестроечных лет. Веришь каждому слову, всякому описанному событию. Ярко и образно вырисован каждый персонаж повести. Да, всё это – наши, советские, русские люди, каждый со своей судьбой, своими мыслями и своей манерой рассуждать. И позиция автора, изложенная в размышлениях главного героя Калины Ивановича, вполне конкретна и обоснована.  Она понятна и поддержана, думаю, не только мной одним. Вот, казалось бы, и всё. Остаётся только сказать автору большое спасибо да пожелать новых замечательных творений.  Ан, нет…

Не отпускает. Уже который день мысленно возвращаюсь и возвращаюсь, к повести, к тем теперь уже далёким и нелёгким годам, вспоминаю, а что-то и заново переосмысливаю.

Я ведь тоже в те годы трудился на таком же большом заводе оборонной промышленности, считай, градообразующем предприятии.  Огромные шумные цеха, мощнейшие станки, тысячи и тысячи рабочих, которых специально выделенными автобусами возили даже из окрестных деревень. Тогда работы хватало всем. Да и работали, честно говоря, в охотку, с энтузиазмом. Были и настоящие соцсоревнования с азартом и задором, были весёлые субботники и выходы «за того парня». Это сейчас нам стараются вдолбить, что всё это – фикция, профанация, показуха для галочки в отчётности наверх. Молодёжь, рождённая уже в постперестроечный период, может, и поведётся. Но нас-то не обманешь. Мы трудились на совесть и получали вполне нормально. Работали  и для себя, и для государства, которое считали СВОИМ.

О том же самом и горькие мысли Калины:  «Да только ведь времена нынче не советские, тогда «надо» было, вроде как, для завода, а завод – государственный, а государство, оно – наше, стало быть, и «надо» для государства, то бишь для всех нас…  А теперь что? – «надо» это ему, барину, а ты голову ломай, как всё сделать, да ещё чтоб и без особых затрат…»

Надолго запомнятся те тревожные и смутные времена, когда сначала поползли слухи о реструктуризации завода, о его дроблении и банкротстве, а потом начались закрытия цехов и массовые увольнения. Никто ничего не понимал. Обманули народ, обманули нагло и жестоко. Не ведали мы, воспитанные на идеях социализма, как ужасен и безжалостен этот оскал рыночного капитализма! Да если б только  знали, если б понимали! И что? Да ничего…  Коли верха решили – так тому и быть. Мы стали безгласны и бессильны ещё с того момента, когда, проголосовав почти единогласно за сохранение нашего  Союза Советских Социалистических Республик, позволили его развалить и не воспротивились, не восстали, а покорно и молча опустили руки и головы.

Вот как размышляет об этом главный герой повести:  «Потом пошёл новый виток: акционирование. Вроде как все работяги хозяевами стали… Но и тут гайдары, чубайсы, и иже с ними поначудили через букву «м»… Через всякие законы свои хитро-мутные, да через ваучеры подложные постепенно активы комбинатские вывели совсем из государственной собственности, и тут уж москвичи ушлые поналетели что мошкара на свет. И каждый с одной целью: кусочек себе пожирнее ухватить. Тем более, головное начальство комбинатское, похоже, давно уже с банкротством мысленно смирилось, думается не без личной выгоды…»

Вот так и я оказался вскоре в такой же точно шарашке, во главе которой встал один из бывших ушлых руководителей. И был такой же Калина Иванович, только звали его Василий Филиппович, из того же начальственного корпуса невысокого ранга, но более честный и человечный. Сам рабочей закалки, уважал и жалел работяг, и было ему, может, ещё тяжелее, чем всем нам.

Но теперь изменилось абсолютно всё: и методы работы, и зарплаты, и отношения. Если раньше был директор, начальник ли, то теперь всё одно – хозяин-барин. Если раньше знал твёрдо: «как потопашь так и полопашь», то теперь только и ждёшь, сколько с барского плеча соизволит отстегнуть хозяин  на то, чтоб ноги до времени не протянул. А и протянешь – невелика потеря. Нынче безработных пруд пруди.  Вон тот же Бобров в повести Филатова пришёл перед открытием цеха к другу, сотоварищу по работе, мол, помоги, Калина Иванович, одному не потянуть. И знал – непременно поможет, так как не один год вместе лямку тянули. А после, когда подошло дело к развалу, кинул бывшего друга, не задумываясь, как и остальных бедолаг Гадючьего болота. Так и наша шарашка в конце концов «приказала жить долго», и вынужден я был податься на вольные хлеба.

Вот и думает свою горькую думку Калина Иванович: «…Нет большего зла чем, когда государство идёт против людей, против своих граждан. И оправдания этому нет. Ведь именно эти люди всю жизнь свою трудились на государство, крепили его обороноспособность, обеспечивали его становление, а оно всего за какой-то десяток лет, враз лишило их практически всего заслуженного, к чему они стремились! Веры лишило! Им-то, преданным, во что теперь верить? Ради чего жить и трудиться?  … Стало быть, пусть они сами теперь голову ломают, как им дальше в нынешних экономических условиях выживать. Мол, время такое теперь, как откровенно-цинично заявил один из идеологов ваучеризации всей страны: «Ну, вымрет тридцать миллионов… Они не вписались в рынок…»

  Такие вот дела…  За сто лет всё вернулось на круги своя. Снова баре и холопы, снова рабство и унижение, нищета и отчаяние…  А эта шокирующая фраза насчёт «тридцати миллионов, не вписавшихся в рынок», пожалуй, пострашнее любого крепостного права будет.  Действительно, лишили людей веры, лишили человека его вековечной мечты: достойно жить своим честным трудом.  Вспомните, кого совсем недавно награждал президент в Екатерининском зале? Олигарх Усманов, его жена Виннер-Усманова, ещё певцы да артисты. Вот они – герои наших дней! Вот нам на кого равняться надо! А где же народ, настоящий производитель всего и вся, где тот же  хлебороб, шахтёр или строитель? Что вы?! Какой тут героизм?! Так, рутинный, неприметный да малозначимый труд…. Какие ещё награды!? Дай Бог, зарплату бы вовремя да полностью…

Есть такое расхожее выраженьице: «Мол, не хватает умишка – ковыряй лопатой земельку». Ложь это, откровенная ложь!  Не умом своим  добились таких успехов нынешние «хозяева жизни». Отнюдь не умом!  А хитростью и наглостью, коварством и обманом, наворованными деньгами да приобретёнными в прежние времена связями. Врезался мне в память один интересный разговор соклассников, при котором пришлось присутствовать.  Из более молодых уже.  Вспоминали они поимённо, кто что кончил, кто где трудился. Мол, много в эти тяжёлые годы и семей распалось, и друзей поспилось да опустилось, мол, бывшие уважаемые инженеры стоят теперь с тряпьём в рыночных рядах, а кто и бомжует.  Но окончательно убило следующее… Когда начали перебирать, а кто же выбился в «большие люди», то, оказалось, что не отличники это вовсе да не хорошисты, а дочка бывшего директора какого-то завода, сынок бывшего главбуха комбината, даже самая посредственная посредственность, Танюха, сидит сейчас в отдельном кабинете и принимает посетителей. Мать у неё была, оказывается, заведующей известным в то время в городе рестораном.

Вот и «…мучают, не дают покоя Калине Ивановичу эти мысли. Хочется хоть какой-то определённости, какого-то понимания – куда этот мир нынче движется… Или катится он булыжником под откос?... И хочется Калине Ивановичу справедливости, хоть какой-то всеобщей – для всей страны, для всех людей; хоть самой малой – для жителей их небольшого вымирающего медленно, но верно городка, для обитателей ли Гадючьего болота…  Да только где оно – Гадючье болото, а где та справедливость!?  Или это начало чего-то нового… Только вот, чего? А, Калина Иванович?..»

Таким вот тревожным  вопросом без ответа  заканчивается замечательная повесть Сергея Филатова. Да, смутные были времена, непонятные и безрадостные. А что изменилось?  Зажили богаче да веселее? Куда там! Задевает до боли этакое расхожее, переходящее из уст в уста и повторяемое изо дня в день идиотское утверждение: «А чего сейчас-то ныть?! Вспомните проклятые девяностые, когда всё рушилось, люди остались без работы и зарплат, пенсионеры без пенсии, сплошь очереди, отчаяние и унижение! Теперь-то положение стабилизируется. Россия поднимается с колен!»

И сразу хочется привести один наглядный примерчик.  Жил мужик хорошо, честно трудился не покладая рук, не воровал. Без особой роскоши, но в достатке. Уважали, забегали за советом да деньжат иногда подзанять. Но по воле случая ли, по зависти ли чёрной, кто то знает,  случился в доме пожар. Остались лишь стены да крыша, да и сам еле выкарабкался. Подлечился и взялся обустраиваться по-новой. Тут соседи и заговорили: «Гляди-ка, оклёмывается. Костыли забросил, с палочкой уже шкандыбает.  Вон и телевизор с холодильником привёз. Поднимается мужик с колен-то!» Да вот только никто и не вспомнит, что раньше бегал как заводной, и в доме-то, поди, целых два холодильника было да три телевизора. Об этом  как-то помалкивают.

Вот так и со страной. Всё с девяностыми сравнивают. А почему бы не с 1913, как раньше?

А мы-то всё помним: и суровые девяностые и светлые застойные. В советское-то время жили счастливее да веселее, дружнее и справедливее, была и цель впереди, и твёрдая уверенность в будущем. А сейчас? С тревогой ожидаешь каждый новый день. Что ни закон – всё против народа. Цены растут,  а уровень жизни катастрофически падает.  Богатые всё богатеют, а народ нищает. Официально подсчитано, что «на долю 10% россиян приходится почти 90% национального богатства». Уже больше не за себя, за детей да внуков переживаешь. Что их ждёт? И о такой ли справедливости ты мечтал, Калина Иванович? А?

Вверх

Комментариев: