Николай КОНОВСКОЙ

ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Из новых стихов

 

ЧЕРЁМУХА
Страстный и заледенелый,
Веющий из-за оград, –
Чувствую кипени белой
Нежный живой аромат.

Словно из Леты навстречу
Выплыли через года
Тихое простосердечье,
Девственность и чистота.

Вздрогнув, себя обнаружу
В давнем забытом краю…
Вечер. Черёмуха душу
Мне открывает свою.

В яви же или обмане,
Впрочем, – не всё ли равно, –
Сердце в хмельном океане
Канет на самое дно…

Светится крона, ярится,
Как белопенный прибой…
Дивная, не насладиться,
Не надышаться тобой!

АХ, МАЛАЯ ЭТА СИНИЦА!..
И вот – исполненье забытых до срока угроз:
Уж март на носу и, наверное, зима на прощанье
Нам дарит на память – безжалостный русский мороз
И стужу такую, что перехватило дыханье.

Старинные сосны, старинный покой сторожа,
Застыли недвижно, – и что им, заснеженным, снится?

И только одна во всём мире живая душа
Безмолвье тревожит – ах, малая эта синица!

Взлетит, непоседа, исчезнет, – хлопот полон рот,
И вновь замелькает в глуби ледяного просвета;
И льётся незримо, – не зная сама, что поёт
Во славу Господнего незаходящего Лета.

НА БОЖЬЕЙ ЛАДОНИ…
Водам иорданским причастье:
Душа ни жива, ни мертва…
Ах, это недолгое счастье
Крещения и Рождества,
Когда во Вселенной – ни вскрика,
Слеза на реснице дрожит,

И мир, – как открытая книга
На Божьей ладони лежит! 

НО ДАРУЕТ ГОСПОДЬ…
Как безумная в пляске кружа, –
Стала плотью и перстью душа,
Камнем в бездну упала…
Кабы только тюрьма и сума, –
Да слепая безвидная тьма
Всё объяла.

Слышен где-то несчастного глас.
Ночь такая, что выколи глаз:
Ни свеченья,
Ни огня - над равниной, где русский погост.
Но дарует Господь покаянье и Пост
Для спасенья…

ПОЛЕ
За стеной буран иль свищет птица
Так, что и с ума легко сойти…
Что ж тебе не спится-не лежится,
Не живётся дома взаперти?

Говоришь: всему виною – горе,
Но в России горе – не беда.
До небес, гляди, простёрлось поле,
А над полем – русская звезда!..

Здравствуй, поле, – смертное раздолье,
Дольний зной и холод высоты,
Двуединство воли и неволи,
Двуединство счастья и беды!

НИЖЕ ТРАВЫ НА МОГИЛЕ
Меди пасхальная звень,
Красный трезвон над столицей!
О, незакатная сень
Длящейся дивной седмицы!

Гнёзда подъемлет вдали
К жизни воспрянувший тополь.
…Как мы с тобой забрели
В этот старинный некрополь?

Тихое пламя цветов,
Робких свечей трепетанье –
У основанья крестов,
Грозных столпов мирозданья.

И простирается мысль
В горнее, не надмевая.
Словно бы кто-то: смирись! – 
Явственно повелевает, –

Те, кто однажды пришли
В мир, и великими были, –
Видишь, – здесь тише земли,
Ниже травы на могиле…

ЗВОНАРЬ
Туманится, слезится взор:
В распахнутости безначальной –
Какое небо и простор, –
Сияющий простор пасхальный!

И на ладони – вся Москва
В наитье голосов былинных!..
Что там за дивные слова
Таятся в медных исполинах!..

Путь крестный жертвенной Руси,
Ход крестный в шествии безмолвном.
Восстань, звонарь, и огласи
Отчизну радостным трезвоном!

Пусть мы гневили Божество,
И каялись, да вновь грешили, –
До воскресенья Твоего
Всё ж, слава Господу, дожили!

Восстань, звонарь, – твоя пора!
А он лишь горнему внимает,
И, звоны красные даря,
Как птиц, – их в небо выпускает!

КАК СВЕЧА НА БЕШЕНОМ ВЕТРУ
Свеж и зыбок аромат дыханья
Влажных роз, расцветших поутру…
Наша жизнь, все встречи-расставанья –
Как свеча на бешеном ветру.

Но, однако, над судьбой пропащей,
Над холодным перечнем утрат
Всё плывёт твой дивный и пьянящий,
Твой невозвратимый аромат,

Навевая, что за дальней далью,
До скончанья незакатных дней –
Мне твоей печалиться печалью,
Радоваться радостью твоей...

ГАСНЕТ ДНЕВНОЕ СВЕТИЛО…
Гаснет дневное светило,
Глухо рокочет прибой…
Как хорошо б это было –
Не расставаться с тобой.

О запредельном вещая,
О различимом едва, –
Море твои поглощает 
И возвращает слова.

В диком и сумрачном блеске,
В счастья негаданный час,
Полнимся шумом вселенским,
Соединяющим нас…

В до основанья разбитом
Мире, гудящем огнём,
Встретились мы в позабытом,
Незаходящем былом...

МЫ, ЗА РУКИ ВЗЯВШИСЬ...
Осенние клонятся нивы,
Но горним садам не отцвесть.
Сегодня с тобою мы живы,
А завтра что будет - Бог весть.

От страстной беды не избавлю,
Терзая себя и виня,
Но только тебя не оставлю,
И ты  - не оставишь меня.

Земную прорвав оболочку,
Свободен от мрачных тенет,
В какую-то страшную точку
Сужается режущий свет...

Как будто избывши неволю,
В недвижно-пустой окоём,
С тобою по минному полю
Мы, за руки взявшись, идем...

ВЬЮГА, ВЬЮГА…
Сквозь тоску и городскую вьюгу,
Утопая в снеговой пыли,
Наугад и друг навстречу другу
Мы в потоке нелюдимом шли.

В мирозданье заметённых улиц,
В снеговой пустыне, как в бреду,
На ходу столкнулись, разминулись.
…Оглянулись, на свою беду.

ВНЯТНО, КАК БЛАГОСЛОВЕНЬЕ...
Вьюги над нами кружили,-
Не схоронили живьём...
Столько с тобой пережили, -
Счастья ль не переживём?...

В мире воскресшем пахнуло
Свежею влагой ветвей,
Словно всего опахнуло
Тихой улыбкой твоей...

Эти покорные плечи
И дорогая рука!..
Снова в забытую вечность
Тая, плывут облака.

Слышу свеченье и пенье,
Вижу равнину и лес
Внятно, как благословенье
Вешней земли и небес.

ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО
Март снегом холодит виски,
Но солнце капли нижет.
И мы с тобою так близки,
Что не бывает ближе.

...И я почуял небеса,
Леса и  без лукавства
Счастливые твои  глаза 
Как личное пространство.

В ТВОЙ СЧАСТЛИВЫЙ ПРАЗДНИК
...пока твоя рука в моей не оказалась
(из песни)

В твой счастливый праздник, в день рожденья,
В стороне от шума и гостей,
Робкое, как вздох, прикосновенье
Задержал в ладони я своей

Словно птицу, малую синицу, -
Обогрелась, осмелела, - ишь!..
И случилось, что должно случиться:
Из моей руки не улетишь!

ПОМНЮ
Я давней нашей тайны не нарушу,
Но в сердце грустный свиток разовью
Того, как ты младенческую душу
Мне без остатка вверила свою.

Проходит жизнь; мелькают дни и даты, –
Кладут на всё забвения печать…
Но помню дар твой, помню, что когда-то
Мне за него придётся отвечать…

УПОВАНЬЕ
Из напряжённого гула
Как пробуждённого зла,
Молния в небе блеснула, –
Испепелила дотла.

Сгинула, и мирозданье
Заволокло чернотой…
Милая, нет упованья
Ни на кого, ни на что…

Где-то бездомное лихо
Бродит, ища забытьё.

…Только на голос твой тихий.
 
…Светлое имя твоё.

БУДУЩЕЙ ЖИЗНИ ЯЗЫК…
Тает свеча восковая.
Прячется в тучи звезда.
Ветер шумит, не смолкая.
Старая дача – пуста.

Летние коротки ночи:
Вспыхнули – не уследишь!
Дождик о чём-то лопочет,
Ты что-то мне говоришь.

Сонного бора вещанье.
Птицы рассерженный крик…
Кто-то сказал, что молчанье –
Будущей жизни язык.

Даже не слушая, слышу…
Может быть, это – любовь,
Что созерцания выше,
И разуменья и слов?..

ОБРЕЗКА ПЛОДОВЫХ ДЕРЕВЬЕВ ВЕСНОЙ
1
Мой сад жизнестойкий!
Вот мы и перезимовали;
Весна наступила, и март на исходе,
И света
Всё больше и больше;
И ветер нежнее, –
Как будто
Девичье дыханье
Коснулось усталого сердца;
И солнцем прогретая,
Как-то невидимо, сразу
Земля обнажилась от всюду лежавшего снега
(в тени, за сараем, осталась лишь мёрзлая глыба);
И первые гости –
Грачи прилетели, – на кронах,
 Пока ещё голых,
 Они хлопотливо расселись;
За ними скворцы прилетели,
А вслед за скворцами, –
Насельник лесов просветлённых, 
Не любящий тени, –
Воинственный зяблик – уже оглашает округу
Своей несмолкаемой,
Громкой раскатистой трелью.

2
Весна наступила, и света прибыток, и соки
Помалу восходят к ветвям от корней, пробуждённых
Теплом возвратившимся,
Что напояет живое…

3
Ах, сад мой утешитель!
Ныне, пока ещё почки
Не брызнули кипенью белой
На оживших ветках,
Ещё не набухли земною творящею силой,
Теперь уже самое время, –
Лишь спали  морозы,
Мне солнечным днём одичавшим, тобою, 
Заняться.

4
Важен подбор инструментов для должной обрезки:
Будем работать садовым ножом заострённым;
Можно работать и острой пилою садовой,
Но не строительной;
Для обрезанья высоких
Веток, которых с земли не достанешь пилою,
Нам пригодится старинный надёжный секатор.
Так или иначе, следует, выбрав, отсечь все
Ветки больные, нежизнеспособные, даже
Те, что широкую плодоносящую крону
Нам загущают и портят…
А самый обрез
Должен быть чистым и гладким,
И близким к стволу, без «пеньков».
После же варом,- 
Варом садовым,
А коли у нас нету вара, –
Обыкновенной олифою всё «уврачуем», –
Эти живые некровоточащие срезы...
Знает хозяин, что щедро отблагодарит
Осенью сад за пригляд, и уход, и заботу…

Грустно глядеть, но в саду, к огорчению, вижу
Также деревья гнилые, трухлявые, и
Их не спасёт никакая обрезка,
И только
Острый топор – их удел незавидный,
Смешенье
И разложение с сорной травой на задворках,
За ограждением плодоносящего сада.

5
Господи Боже,
Ведь есть и над нами Садовник,
Зрящий с недрёманной ревностью за чистотою,
Плодоношением – Им насаждённого сада.
Далее – даже подумать и вымолвить страшно…

 

Из святителя Игнатия БРЯНЧАНИНОВА

ДРЕВО ЗИМОЮ ПРЕД ОКНАМИ КЕЛЛИИ
Близ келлии моей, под зимней твердью,
Всё вижу, хоть прошло немало лет,
Нагое древо, – как жестокой смертью
Разоблачённый начисто скелет.

Всё было так вокруг мертво и пусто,
Так чуждо всё – за что я ни возьмись.
Но заточенье изощряет чувство,
Уединенье изощряет мысль.

В далёком далеке валы метались,
Катились, всё сметая, на корму.
А в келье морем помыслы вздымались
И приближались к сердцу моему.

Отчаяньем, тоской, дыханьем Зева
Уж душу накрывал девятый вал,
И как Иона из китова чрева, –
Из чрева ада я к Тебе воззвал…

А Господу покорно, как и прежде,
Безжизненное, в ледяной глуши,
Стояло древо, даруя надежду
На обновленье страждущей души.

ГОЛОС ИЗ ВЕЧНОСТИ
(Дума на могиле)
Тускнело солнце, уходя из виду…
С душой собрата чувствуя родство,
В кругу семейном, после панихиды,
Стояли на могиле мы его.

Клубясь, душистый ладан растворялся,
И воздух освящал, непреходящ.
И долго – плач молчанием сменялся,
Молчанье – долго обращалось в плач.

Каким-то чудным вдохновеньем свыше,
До слуха доходящие едва,
Покойного слова я вдруг услышал,
Отдельные, но внятные слова:

– Отец мой, мать моя, супруга, сёстры,
Отсюда, где ни сына, ни жены, –
Я чувствую, как глубоко и остро
Сердца родных печалью пронзены…

– Молитвы там, – здесь помощи рука мне.
Так что же вы с поникшей головой
Стоите над могильным хладным камнем,
Что сделался мне стражей гробовой?..

– Смирившись на земле, на небе емлю
Дары того, кто милосерд и благ.
Душа бессмертна, а в родную землю
Вернётся тело, превратившись в прах…

– Бог милосерд безмерно, бесконечно,
Но на смиренных только лишь воззрит.
Прислушайтесь, как с глазу на глаз вечность
С пришедшими здесь ясно говорит!..

–Что наши дни, мой брат? – лишь дуновенье,
Дыханье ветерка над полем ржи.
Земная жизнь подобна сновиденью,
И потому беспечным всем скажи:

Есть бедственная вечность, тьма и бремя
Беды, где жжёт огонь, неугасим.
…Что в Богом лишь назначенное время,
Безмолвные, предстанем мы пред ним.

КОВЧЕГ
Вводя в искус незрелые умы
И тайные к ним намечая тропы,
Идут на нас войною волны тьмы
Духовной – как во времена потопа.

Свирепые, – то в брег гранитный бьют,
То отойдут, и в озлобленье, снова – 
Почти высот небесных достают,
Всю поглотить Вселенную готовы.

Когда у нас беда – направим бег,
Отеческому повинуясь зову
В противящийся воле волн Ковчег, –
В спасительную храмину Христову.

И пусть волна о борт надёжный бьёт,
Неся к обетованному нас брегу, –
Не устрашить ей верных, – чьи своё
Спасение доверили Ковчегу…

Держись Его и Господу внемли,
Лишь только здесь ты обретёшь спасенье:
На дно пучины идут корабли,
Проточенные ядом лжеученья.

ЛАДОГА
…Готов бы всю жизнь я, счастливый, взирать
На царственной Ладоги водную гладь,
Когда она в сонном величии спит
И, твердь отражая, на солнце блестит.

Но люба душе и другая пора,
Когда на бездонном просторе ветра
Звучат, как божественной мощи псалмы,
Громадные передвигая холмы…

И благостен – свыше пролившийся свет,
И в мире – лишь только лазоревый цвет,
И в Божию вечность катятся валы
Дробящиеся, – серебристо-белы.

…И мир поднебесный, и воды в огне –
Как одушевлённые видятся мне. 

ДВА МОРЯ
1
Кончаясь за гранью и твердью земной,
Безбрежное море шумит предо мной, –
Порою мятежное, ярое, но
В полдневном покое прекрасно оно;
Какой-то сокрытою тайною вод
К себе непреклонно и властно влечёт.
О, так глубока эта смертная гладь,
Что мысль не могу от неё оторвать,
И, чуя с творением Божьим родство,-
Насыщу ли взгляд созерцаньем его!

У самого моря, Владыко, мой скит,
Поставлен Твоею рукою, стоит.

2
Страша, приближается вечность. И нам
По бурным житейского моря волнам
Сквозь бури и грозы приходится плыть, –
Лишь только б на берег спасенья ступить.
Пусть тщетно добычу ждёт жадное дно:
Нам странствие по морю – Свыше дано.

3
О щепка, носимая штормом, – смирись:
Нагим ты когда-то пришёл в эту жизнь,
И так же бесследно уйдёшь из неё
Нагим, даже тело оставив своё…

 

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную