ШТОРМ
Как будто не было беды,
Ни в прах развеянной мечты,
Ни радости, ни горя, -
Преодолев земное зло,
Косноязычно-тяжело
В лицо дохнуло море.

Далёко на краю земли,
Трепещет в штормовой дали
Теряющийся парус,
Медлительно - за валом вал -
Из бездны мировой восстал
Освобождённый хаос.

В восставшей - до небес - стене,
В слепом восторге, - что же мне
В том рухнувшем полете? -
От мировой гнетущей лжи
Освобождение души,
Освобожденье плоти?..
О море, море!..
Искони
Темны недвижимые дни

С пророческою скорбью,
И вечны, как простор и шум -
Снов нескончаемых и дум
Гудящее подобье.

ОБНАЖЁННОСТЬ
Безбрежный, немыслимый взору простор,
В дали бронзовеющей выступы гор,
И молнии чаек,
Да эта, бегущая в вечность вода,
Как при сотворении мира, тогда,
При самом Начале.

Забытый, затерянный, нищенский вид,
Душа встрепенётся, волна набежит,
Громово вздыхая...
Как Ева праматерь невинно, во сне
У кромки прибоя, ногами к волне
Лежала, нагая.

И были ей жгучая вещность песков,
И в ветре змеиная мудрость веков
Преддверием рая.
И море в неё изумрудным огнем,
Разлитою негой, безоблачным днём,
Входило, играя.

УШЕДШИМ
Не странно ли, - кого любили, -
В глухие пропасти земли
Ушедши, дверь не затворили,
А может, вовсе не ушли.

Не странно ли: в закрытой зоне,
В незаходящем свете дня
Душа моя, как на ладони
У вас, а ваша - у меня...

ПСАЛОМ 45
Нам Бог прибежище в бедах,
Покров, заступничество, сила,
Хотя б морская поглотила
Вода весь мир, посеяв страх.
Врагам спасенья ни в горах,
Ни битвах нет, возвеселила
Река град Божий, в бездну смыла
Безумцев нечестивый прах.
Священный воцарится мир.
Бог вражьи луки преломил
И копия, да возносимым
Пребудет до краев земных.
Спас верных, колесницы злых
Сожег огнем неугасимым.

ПСАЛОМ 130
О, Господи и Боже сил!
Я ль, немощный, когда входил
В слепом безумии надменья,
Не чая нападенья бед,
В Твой, оку неприступный свет
И все, что выше разуменья.
Нет, не входил безумно я
В Твой Суд и тайны бытия
И мысленных страшился татей,
Смирялся, помысл обнажа,
И плакала во мне душа
От груди отнятым дитятей.

***
Ни слёз, ни дерзновения, ни страха.
А то, что возмущалось и рвалось, -
Земного обессилевшего праха
Взметённая зловещим ветром горсть.

И мысль, и риск, и вечное движенье
Безмерное - о кто тебя вместил?..
Но боль, но стыд, но мука сопряженья
С водой, землёй, мерцанием светил!

ОРЁЛ ИОАННА
Могучие крыла простёр,
Надземное имея кровом,
Всепобедительный орёл,
Плывущий над землёй сурово.

Споткнётся конь, устанет вол.
Всю вечность зрящий из былого
Орёл парящий есть симво'л
Апостола и Богослова.

Седой, вневременный полёт.
Не тающий на скалах лёд.
Ущелия в полдневной бронзе.

Творцом из твари лишь ему
Дано на свете одному
Глядеть - глаза в глаза -
На солнце.

* * *
...Я ми́ную, а ты пребудь:
Безмолвие, чащоба, глина.
Прохлада, веющая в грудь
В безлюдной стороне старинной,

Вдали, над ветхою стрехой -
Горящих облаков чертоги -
Бездонный космос всеблагой
Проселочной, глухой дороги!

ВОЗВРАЩЕНИЕ
Душа и тело. Камень и вода.
Закатный час. Полынная дорога
Бог весть куда. Пустынно-одиноко
Взошла на небе первая звезда.

И водный блеск - обманная слюда,
И облаков туманные отроги,
И вещий гул в лесном дремучем слоге -
Как бы с трудом отверстые врата

В прошедшее навеки - не туда ль,
Где осиянно-незакатна даль,
Где смерти нет, и все добры как боги,

Где земляничных сладостных полян
Бессмертен дух, по золотым полям
Ещё гуляет отрок босоногий...

* * *
Вновь посетил
Я родину, как край изгнанья тот,
С чьим правнуком в немыслимые дни
Мне довелось приятельствовать. Что ж
Невесело свиданье, да и как
Веселью предаваться в век, когда
Живую плоть и кровь страны отцов
Изрезали границы, как овраги
Край этот, и бездонней, и черней
Провалы эти, и который год
Себе в них ветер не находит места. Я
Как ощупью при ярком свете дня
Здесь прохожу: всё то же, да не то -
Холмы, курганы, выжженная степь,
Где в потаенном сумраке лощин
Я пас скотину в детстве давнем, но
Родился, да не пригодился: там
Вдали, внизу, глубоко, за селом,
Иль слободой, как ранее писали,
Должны быть воды Черной Калитвы:

Они текут ещё, текут, но жизнь
Из них как из живой души уходит...
В воспоминаньях явственней, чем в яви,
В железном, душном мраке городов,
Предстанет это: незакатный день,
И дальний, долгий колокола звон
На колокольне в честь святой Варвары
Великомученицы, «мова» земляков,
И слезы бедной матери, и там,
На взгорье каменистом, где почил
Отец, - прадедовский, заросший,
Погост, где наскитавшись вволю,
Я, может, лягу...

КОРШУН
Полдневный сумрак.Всё живое спит.
В тягучем зное веси, реки, долы.
Лишь он один, недвижимо-тяжёлый,
В слепой необозримости кружит.

Сам воздух тускло зыбится, дрожит.
Каменья раскаленны, дико-голы.
Он из-под туч, что высятся как горы,
Невидимое нами сторожит.

О, хищная медлительность полета,
Прочерченная над подвластной далью!
Из пустоты немого зазеркалья
Он зрит ему лишь видимое что-то,

И рушится неотвратимой вестью,
Как тяжкий сон, как вещий дух возмездья!

ПОЛДЕНЬ
В развалинах миропорядка, -
Под ношей тяжкого креста
Так горестно душе, так сладко
Родимые узреть места.

Леса, объемлющие гудом
Равнины, к осени пусты,
И храм средь них старинный - чудо,
Воскресшее из темноты,

Медвяные поля гречихи...
О вечной грезящий стране,
Ласкающийся ветер тихий -
Что шепчет? Что пророчит мне?

Часы священного покоя,
Освобождение от бед,
От времени, от смерти... Кто я?
Недвижимо-горящий свет.

СЛОВО
Когда пробьёт над нами час возмездья,
И мы уйдём в глухую ночь забвенья,
Свой кров и свой очаг, своё пространство
Освобождая чужеземцам пришлым,
Что я скажу: не жаль нас, ибо мы
Превысили долготерпенье Божье,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Распродали на улицах - и вот
Посеянное нами пожинаем.
А жаль чего единственно - язык,
Родную речь, Божественное Слово,
Что как алмаз, соделанный брильянтом
Руками мастеров и духовидцев,
В грязь упадёт, и молча при дороге
Затопчется пятою иноверца...

ПЕТЕРБУРГ
(Блаженная Ксения)
Как нищему подарок драгоценный,
Сон наяву, - каким-то Божьим чудом
Был даден на неделю этот город
С его имперским выспренним величьем,
С его Невою и Адмиралтейством,
С его садами, парками, дворцами
И грозным Медным Всадником, змею
Не раздавившем, ту, чьё злое семя
Смертельно через двести лет Россию
Ужалит... И великий чудный город
Похож был на божественное тело,
Оставленное духом. И ни Зимний,
Ни столп Александрийский, ни Нева,
Ни в высоте пустынной Исаакий,
Ни самодержцев вещие гробницы,
И прочее, и прочее - ничто
Отрадного мечтания во мне
Не шевелило так, как вдалеке
На острове, средь вечности и тлена
На городском ветшающем кладбище
Смиренная часовенка - приют
И келья, где блаженная жилица

Скорбящих утешает, где покой,
Прозренье и раскаянье, где ты
Под неприютным леденящим небом
Среди простых, потерянных, убогих
Вдруг понимаешь, - кто, зачем ты сам
И всё вокруг на этом белом свете.

* * *
Звезда ночи, угасшая звезда!..
В природе намечается движенье.
И ясно дышит сонная вода,
Очнувшаяся от изнеможенья.

Как свеж, и чист, и росен летний луг!
И в тишине, сгустившейся над лугом,
Сквозит и брезжит, вызревая, звук,
Почти еще неуловимый слухом...

Таинственно и безначально слит
С несмело нарождающимся миром,
Предстательствует и животворит -
Огнь, медленно разлившийся по жилам.

НА СЕНОВАЛЕ
Мир обжигающих созвучий!..
Как одоленный перевал -
Благоуханный и колючий
И необъятный - сеновал!

Повеяло холодным шумом.
И резко - раскололо высь!
И звезды в сумраке угрюмом
Как мысли чистые зажглись.

Во мгле - рычали псы. Тревожно
Вздыхал неутомимый вол.
И боязливо-осторожно
Взгляд - внутрь себя - я перевёл.

И ощутил дыханье вала!..
Неизреченное веля.
Вся истомленная, дышала
Огнём и холодом - земля...

И слышал, как в глухом овраге
Вскипая, прядали ручьи. ...
И выше - мыслями во мраке
Блистали звёздные лучи!

СОСНЫ ШУМЯТ
Ближе туманная осень.
Чист, будоражащий ум,
Тяжко разросшихся сосен
Дикий, пронзительный шум.

Это терпенье, движенье,
Возглас, - почти уже вой, -
Зыбко-тягучим свеченьем
Светится над головой.

Выше, - пока ещё мимо, -
В сердце вперившие взгляд,
Длительно-неотвратимо,
Грозные птицы парят!..

Блики, смешение линий,
Вечностью пахнущий зной...
Голос безжалостной жизни,
Тающей жизни самой...

Тление и воскрешенье.
Чистое, как забытьё, -
Позднее успокоенье,
Благодаренье моё...

Грезящий и колыбельный,
Ведает, что не умру, -
Медленно и безраздельно
Ветер, гудящий в бору.

ОБЛАКА
Низкие стаи над лесом.
Степи. Курганы. Село. ...
Огненно-острым железом
В самое сердце вошло.

Злаки, налитые соком.
В зарослях вербных река.
Глянул: высоко-высоко
Медленные облака

Тайно, светло и угрюмо
Тяжкий вершащие труд,
Думой, сменяющей думу,
Неуследимо плывут..

***
Берёзовый летучий дым,
Дух дольный, осиянно-спелый.
Как, медленно-неуследим,
Сгустился воздух повлажнелый!

Звеняще наплывает мгла...
И - отраженный высотою -
Блеск дерзновенного крыла
Над потаенною водою!

Плеск. Стынь. Прибрежная лоза.
Как дальний отголосок думы,
Неразличимы голоса,
Перерастающие в шумы.

Отдохновение глуши.
Путь зажигающийся Млечный. ...
Сокройся. Слейся. Стой. Дыши -
Одним дыханием с Предвечным.

НОЯБРЬ
Витиеватый
Ужас воды,
Запах утраты.
Запах беды.

Мертвенной думы
Явственный срез -
Зыбко-угрюмый
Призрачный лес.

Гул беспредельный,
Воздух потерь,
Чую, смертельно
Загнанный зверь.

Это - судьбина.
Не прекословь.
Сердце. Равнина.
Запахи. Кровь.

Тайные воды.
Прочные льды.
Запах свободы -
Запах беды.

Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
СТРАШНАЯ БУДЕТ ВОЙНА (Поэтичеcкие переложения изречений старцев о Великой Отечественной войне)
КЕЛЬЯ. Вольное переложение житий и изречений древних подвижников благочестия (Части 1, 2, 3, 4)