| |
***
Из цикла «Русские сказки»
Я ходила в белые берёзы.
Я искала там девичьи слёзы.
Я хотела в молодость вернуться,
Да назад посмела оглянуться.
Оглянувшись – не окаменела,
Да зато Хозяйку разглядела
Той горы, что называют Медной.
И была она смертельно бледной.
–Не ищи Данилу, – мне сказала,–
Красотою я его связала.
И к тебе он больше не вернётся.
Если только камнем обернётся…
И опять давала самоцветы.
Я спросила: «А зачем мне это?!
Забери себе каменьев груды.
Не нужны твои мне изумруды».
И пропало всё. И растворилось.
Ящеркой хозяйка обратилась
И исчезла в ярких самоцветах.
И забыла я, где было это.
9.01.19 ***
А для чего тогда нам эти горы ,
Равнины наши, реки и поля?
И эти первозданные просторы?
И всё, что есть ты – Русская земля?!
А для чего тогда нам эти думы?
И подвиги, коль верить наперёд,
Что победят враги и толстосумы?
И Русский – для чего тогда народ?!
Да будь вовеки славен и угоден
Наш Русский мир! И Светел! И Высок!
Дороден! Плодороден! Первороден!
И лишь у нас нам Золото - песок.
9-10.01.19
БЕЛОЕ ОЗЕРО
Памяти Анатолия Федулова
Белое озеро, синие ели.
Пышной черёмухи куст.
В детство вернуться с тобой мы посмели.
Вот и нахлынула грусть.
Белое озеро. Белые птицы.
Кто, я понять не могу:
То ли соколики, то ли жар-птицы
Выгорели на веку.
Белое облако в озере белом,
Словно купается в нём.
Что же я белое платье надела.
Мы ведь уже не вдвоём.
В кружеве памяти ветки черёмух.
В озере - тихая тишь.
Волны уже не торопятся в омут,
А приближаются лишь.
Белое озеро рядышком с нами
В каждом деньке прожитом.
Белым по белому ластится память,
Душу свивая жгутом.
31.01.19
Я ЕДУ
Я еду по отчей стране.
Чего же так пасмурно мне.
Пошли по грибы грибники.
На станции каждой - базар.
Безоблачна лента реки.
На улице осени жар.
От яблок до вяленых рыб,
Чего ни послал только Бог:
Посуда, игрушки, ковры.
Как лапоть – с картошкой пирог.
А всё-таки пасмурен быт.
Весёлых, считай, никого.
Им попросту не на что жить,
Когда не продашь ничего.
От моря до моря тропа.
Как будто скитания след.
И в сопровожденье Креста
Сегодня вошёл Минарет.
9.09.2000
***
А время фейками кусается.
А память требует: «Держись!»
А наша боль их не касается,
Как не касалась наша жизнь.
18.05.15
КЕРЧЬ
И снова Керчь! И снова Мост!
В Украине всё те же.
И снова США во весь свой рост
На нашем побережье.
Как на земле вести борьбу
На собственной, к тому же,
Доказывая правоту
Народу своему же?!
К чему здесь б ы т ь или н е б ы т ь
Взывают лжемесси?!
И вот, что значит – не учить
Историю России.
И вот что значит – потакать
И неучам, и вракам,
На мачеху меняя мать
На радость вурдалакам.
21.02.19
***
Да идите вы, куда хотите.
Только в мою душу не ходите.
Да на сердце даром не пеняйте.
Да Жар-птиц-то не перестреляйте.
И на землю лучше поглядите
Да глаза на небо наведите.
А на небе тайны угадайте
И одну хотя бы разгадайте.
Что нам счастье – выдумка в горошек.
И зачем цепляемся за гроши?!
Хоть живём ни шатко и ни валко.
А любовь –шалаш да раздевалка.
А была – поляна и былина.
И судьба народа – исполина.
Где ты, юность – платьице из ситца,
Что судьба сносила – баловница?!
9.01.19
Я БРОШУ ВЫЗОВ…
Я брошу вызов собственной любви.
Я ей скажу: зачем тебе утраты?
Я ей скажу: со мной поговори
Не милосердствуя и непредвзято.
Она ответит: «Ишь ты! Да ужель
И, вправду ты, готова к разговору?
Я лишь начну, укажешь мне на дверь:
«Не надо правды, Истина в которой».
Я брошу вызов собственной любви.
Я ей скажу: «А ты-то как бедуешь?»
Я ей скажу: «Ты спишь ли до зари,
Когда с тобою к пропасти иду я?»
Она ответит: « Всё тебе ответь.
Не знаю я сама, что делать с нами.
Будь, если сможешь, осторожней впредь
В объятьях горизонта с небесами».
А по просторам ропщут зеленя.
А где-то в книгах иволга тоскует.
И та любовь, которая моя,
Кричит: «А ты хотела бы другую?»
24.01.19
|
***
И только лёд отныне мне товарищ.
И только скряги мне друзья теперь.
Я всё сожгла. И хватит тех пожарищ
На целый век. И хватит тех потерь.
В озера я глядеться перестану
И осенью. И летом. Но зимой
Я посмотрю в стекло их, как в стаканы,
Наполненные серою золой.
Я всё сожгла. И, значит, что за дело
Мне до чужого жаркого тепла.
О, знали б вы: так ярко я горела
Лишь потому, что знала, что я жгла.
25.01.19
***
Сиреневым – по зелёному
Расцвёл-таки иван-чай.
Ты, жизнь моя раскалённая,
За искренность отвечай.
Ты, жизнь моя бесшабашная,
Оплачивая долги,
С других за себя не спрашивай.
Сама себе помоги.
18.02.19
***
Где чертёнок-месяц
Тянет к солнцу рожки,
Убегут на берег
Лунные дорожки.
Спрячутся в аллеях
Парка городского.
Если осмелеют,
К нам вернутся снова.
18.06.97
ПЕРЕВАЛ
Уже перевал. Что там будет за этой горою?
Уже перевал. Столько солнца и столько тепла.
Уже перевал. И узнаю я, сколько я стою.
И сколько на вечность в строптивой душе собрала.
Уже перевал. И одна остаётся дорога.
Уже перевал. И все реки текут теперь вниз.
А вверх только Свет. И прошу я: «Помедли немного.
Одна здесь дорога. Поэтому не торопись».
Уже перевал. Это значит: дошла я до края.
Возьми меня за руки, благословенная Русь,
И я повторю вслед за н и м, что « не надо мне рая…».
И вслед за тобой, что навеки с тобой остаюсь!
28.01.19
***
Да, что-то есть неискреннее в этом,
Когда, как ненароком, между строк
Заигрывают критики с поэтом.
Белинский так, наверное б, не смог.
24.04.86
***
Да неужели мы, и вправду, слепы.
И нашим детям со стыда сгореть
За эту землю, где святое небо.
Где жить нельзя, но можно умереть.
Да неужели всё тысячелетье
Глядит на нас с тревогой и мольбой
Лишь для того, чтоб сгибли мы на свете,
Как стадо, что приводят на убой.
18.02.19
***
В провинциальной спячке Сыктывкара
Я собирала силу для удара.
Пока ж делили по старинке недра,
Я поняла, что главное – не это.
А недра переделят после схватки,
Когда устроят новые порядки.
И лишь крестьяне не томили душу:
Они не знали, что такое х у ж е.
Они не знали, что такое л у ч ш е.
И жили, как всегда - на всякий случай.
И знали, что без них на этом свете
Погибнут навсегда и те, и эти.
И обошлась тогда я без удара
В провинциальной спячке Сыктывкара.
12.02.19
ЗДРАВСТВУЙ, РУСЬ!
И что нам плохая примета?!
Но, как теперь ни голоси,
Хоть всё ещё кружит планета,
А русских не стало в Руси.
Иначе бы кто бы поверил,
На радость всему дурачью,
Что нас превратят в пустомели,
А русскую землю – в «Ничью».
И голодно было, терпели.
И в землю набили свинца…
Мы сердце надеждою грели
И словом взрывали сердца.
И фейки над нами свистели,
Чтоб мы не расслышали Весть.
Но разве бы раньше посмели
Убить нашу Совесть и Честь?!
И кто, тот Последний и Главный,
Кого наш услышит народ?
И кончит рыдать Ярославна.
И всех за собой поведёт!
И там, где теперь россияне
Последние делят куски,
Бессмертная Русь воссияет,
Железные сжав кулаки.
6.12.17
***
Памяти Глеба Горбовского
А Муза металась: куда ей отправиться дальше?
Кого осчастливить? Кого на века наказать?
И мир ей казался составлен из мёда и фальши.
И, плакать не смея, Она предпочла горевать.
Пошли имена тех, с которыми было непросто,
Но Небо на Землю они заманили к себе.
-Зачем,- она думала,- эти бессмертные Звёзды?!
Зачем эта Слава? Она им, как горб на судьбе.
И ей вспоминались то Рим, то неверная Троя.
То жёлтая Азия. То яркоглазая Русь.
И Муза металась, сомненьем себя беспокоя:
-Зачем я ? Зачем я?! Кому я теперь пригожусь?!
А он утешал. Он душой ещё с ней оставался.
Он думал: –Затем Ты, что нам без Тебя – никуда.
И русского поля журавль над ним простирался.
И русского леса текла родниками вода.
И русский мужик, заглядевшись на синие дали,
Сковал немотою свою богатырскую грудь
И думал: –Что бабы?! Ты Муза – сестрица Печали.
Молчи, если хочешь. Но рядышком только побудь.
28.02.19 |
Душа босая
О поэзии Надежды Мирошниченко
Несколько лет назад я познакомился со стихами Надежды Мирошниченко, публиковавшихся в журнале «Наш современник» и на сайте «Российский писатель». Мне близки были мотивы и смыслы поэта. И я уже не выпускал из поля зрения ее стихи. Осенью 2018 года мы мимолетно встретились с Надеждой на родине Шолохова в станице Каргинской, при закладке сада Союза писателей России. Потом она прислала по почте свои книги.
Дома я стал читать. Понадобилось некоторое время. Благо, была зима с метелями и заносами, с оттепелями и ледяными дождями. Бывали дни, за порог нельзя высунуться. Время для поэзии, для чтения.
На столе лежали четыре книжки. Трехтомник «Избранное», Сыктывкар 2014 г. Новые стихи «Полет невозвратимый», Сыктывкар, 2018 г.
Итог работы почти за пятьдесят лет.
Недели за две я прочитал все. И первое ощущение было, как в детстве, я поглупел от нечаянной радости. Поэзия Надежды Мирошниченко сразу обозначилось для меня, как событие, как явление первого ряда. Оно принесло столько мыслей и впечатлений, что не могу не поделиться.
С первой книжки «Назовите меня по имени», 1975 г., уверенный мощный дебют. О сложных смыслах бытия говорится изящно и легко, с лукавством и улыбкой. С богатейшей гаммой оттенков душевного и духовного опыта. К этому приходят обычно в зрелом возрасте. Надежда Мирошниченко ворвалась, влетела в поэзию, как молодой Пушкин, ломая привычные каноны. Не зря она смолоду боготворила его, она дитя Пушкина. Отныне лучшие ее стихи незримо подсвечены, благословлены его именем. Глубина понимания судьбы Пушкина, это глубина самой Мирошниченко.
…. И понимаю: это не задача –
И царь, и сплетни, и Карамзина.
Он выбрал сам. Он сам себе назначил
И Петербург, и казнь, и времена.
Уничтожая адрес на конверте,
Он понимал, что слишком вознесен
В своем, уже случившемся бессмертье.
И потому не может быть спасён.
Читаю и перечитываю стихи о любви. Поэзия проверяется любовью. Это тенета, силки, в которые попадали и попадают многие авторы. Я знаю из своего окружения несколько талантливых поэтов, которых погубила тема. Мастера сонетов, взяв неверный тон, гнали унылую серую и назидательную лирику. Бесконечные жалобные стоны и упреки. Никто не переубедит, не перешибет самолюбия. И уже нет выхода из заколдованного круга, нет бедному автору спасения.
О любви гениально пишут сошедшие с ума от любви. «Вы зачем поцеловали, сумасшедшую меня!» Здесь обнажают душу догола. Не щадя ни себя, ни любимых. У Надежды Мирошниченко много стихов, посвященных мужу Анатолию Федулову. Она писала их всю жизнь, пишет и сейчас, после его смерти. Пронзительные строфы. Редкий случай, когда стихи о близком человеке, о муже, становятся фактом поэзии, настоящей любовной лирикой.
Надежда Мирошниченко не сумасшедшая, но надо пережить сильные чувства и выплеснуть их столь откровенно и возвышенно, чтобы родилась подлинная поэзия. Много чего нужно, но прежде всего душа и талант.
На том берегу и трава не растет.
На этом и камни цветут.
И тропы надежны, и ярок костер,
Но он не поселится тут.
О, как унизительна эта любовь!
Чтоб только увидеть его,
Я повод сама находила любой,
Чтоб только увидеть его.
И хвастаться нечем, и надо бежать,
А я до сих пор не бегу.
Но ярок костер мой, и вспыхнул пожар
На том, на другом берегу.
О, как унизительна эта любовь!
Чтоб только увидеть меня,
Он повод мучительно ищет любой,
Как раньше бы мучилась я.
А рядом со мной умирает трава.
А там за рекою, -- весна.
И волны качают, как лодку, слова.
Но лодка уже не нужна.
По образу жизни, по характеру Надежда вся на миру, в коловращенье людском. Дитя своего поколения. Газетчик, поэт, общественник. По собственному признанию, до сорока лет спала по четыре часа в сутки. Потомственная дворянка успевала стирать, готовить, кормить детей и мужа, допоздна писать очерки и заметки в газету, и до утра выкраивать остаток времени для стихов. «Мне трудно жить, я чувствую пласты и времени, и общества, и слова». Мне понятны и близки эти высокие жизненные скорости и обороты. В другом конце страны одновременно с ней я топал по такой же стежке.
Зачем я дороги не знала,
А все торопилась? Куда?
Естественно, что опоздала.
Естественно, навсегда.
Гляжу на отставшие годы.
На каждом рубец и печать.
А все-таки сладко и горько
По имени их величать.
Крутые мои, пролитые.
Мои прожитые, и все ж,
Седые мои, золотые,
Хоть каждый – разбой и грабеж.
Зачем я всю жизнь разрывалась
На тысячу судеб и фраз?
Естественно, что надрывалась.
Естественно, надорвалась.
А все-таки что-то случилось
Прекрасное, не напоказ.
Как будто судьба получилась.
Как будто вся жизнь удалась.
Удалась! Сложилась, получилась. Но почему так тревожно в груди. Почему ощущает тяжесть крестной ноши. Пристально смотрит на своего читателя, на притихший ночной Сыктывкар.
Не страшен мне шёпот и шорох,
И весь мировой пессимизм.
Но страшно: мой северный город
Становится мной знаменит.
Она требовательна к своему читателю. Говорит прямо в лицо горькие упреки, трудные признания. И ни одного слова в угоду. Ни одной интонации понравиться, подсластить. Стихотворение «Читателям» имеет программное значение. Это мощный эмоциональный позыв к взаимности, к трудной работе, к испытаниям.
Я не могу так просто умереть.
Я в вас должна взойти и состояться.
Мне с вами ошибаться и уметь.
Мне с вами плакать, а потом смеяться.
И эта сила мощная в душе.
И эта нежность, жгущая, как пламя, --
Все – вам и все – от вас. И мне уже
Не разойтись и не расстаться с вами.
Вы родственники мне, моя родня.
Горжусь я вами и за вас краснею.
И если б вы не поняли меня,
Я б научилась говорить яснее.
Но если ты, читатель, мой двойник,
Настаивать начнешь на предисловье
К стихам,
И если будут ждать от книг
Пустой документальности злословья,
То грош цена любой моей беде,
Любому взлету и паденью тоже.
Пускай меня сожгут на высоте
Или добьют у самого подножья.
В поэзии, в литературе вообще много фальши, ёрничанья позолоты. Или, напротив, жестокости, бравады. И мало искренности, правды сердца. Детскости. Деликатный и тихий Рубцов искренен и прозрачен до хрустальной чистоты. Его лира не исторгала неверный звук. Здесь он родня Пушкину. Их таких, может всего двое.
Я долго размышлял, прочитав полторы тысячи страниц Мирошниченко. От многотемья, многогранности, многоцветья рябит в глазах. Чем же она меня взяла. До сердечной боли. Ответ у нее написан на лбу. Искренность. Откровенность. Босая душа.
Как же быть на миру с такой откровенностью, с душой босою? Вроде бы простая благополучная биография, счастливое детство, похвальный послужной список. Любящий муж, желанные дети. Все чинно, благородно. Но котел кипит изнутри. Там ее биография. Там мятется душа босая. Бог дал родиться с умом и талантом. Нет и не будет покоя! Ее место в центральной нервной системе времени. Послушайте, что говорит «благополучная» женщина.
Где моя слабость? Осталась одна только сила.
Господи, что я наделала, не сберегла
Самого лучшего, чем меня жизнь наградила.
Где моя слабость? Ведь рядышком раньше была.
Рядом была, по ошибкам вела и погостам.
Краски мешала, лишала уверенных фраз.
Да заблуждалась. Зашла к старикам и подросткам,
Разговорилась, а там и забыла про нас.
Сильною будь – улыбается солнце спросонок.
Сильною будь – мне мужчина кричит на бегу.
Сильною будь – просит траурный клин похоронок.
Слабая я. Отпустите. Я так не могу.
Но обернешься: земля за работу берется.
Но обернешься: планета изранена сплошь.
Но обернешься: то плачет дитя, то смеется.
Встанешь, очнешься да сильной опять и пойдешь.
Это говорит поколение. Немного у нас авторов, которые могут сказать от имени поколения.
Поэт живет в Сыктывкаре, всю жизнь. Далеко от Москвы, где шум и гремят витии. В Сыктывкаре просто и тихо. Может быть, величие в том, чтобы тихий голос из далекой провинции громко говорил стране от имени поколения.
Василий ВОРОНОВ (станица Старочеркасская, Ростовская область) |
