|
Пятый номер «Сибири» можно назвать своеобразной летописью о главных людях России. У каждого человека на Земле своя миссия. Но есть миссии судьбоносные для целых поколений. Начинает «летопись» материал (пересказ) писателя Сергея Зайцева об одном из Светочей Земли русской. Сергий Радонежский был нужен нашим предкам в великом деле создания могучей Руси, и для этого он родился 705 лет назад по Божьему благословению. В Радонежском - человек, представлявший тип восточных славян, образно говоря, выкристаллизовывался, как духовный феномен под названием православный служитель церкви, не похожий ни на одного священника в мире. Он больше напоминал члена первой христианской общины в годы земной жизни нашего Спасителя, то есть человека, полностью посвятившего себя служению вере! Даже авторы либеральных взглядов сегодня вынуждены признать принципиальное отличие охваченного благодатью сына Божьего из России от представителя других народов. Так, В. Мильдон пишет: «французский священник истязает себя, чтобы подавить личную волю - искушение, препятствие к слиянию с Божеством. Русскому священнику это не требуется, он изначально всего себя отдал Богу и готов покорно нести все тяготы, посланные Господом.» (1)
Качество золота мы определяем по количеству этого металла в ювелирном изделии. Чем больше золота в сплаве, тем выше проба. Качество священника определяется по прямо противоположному показателю: чем меньше гордыни, тем лучше он служит Господу и церкви его. В Сергии Радонежском –гордыни не было совсем. Писатель Зверев - короткими, мастерскими описаниями доказывает это в своём «пересказе». (Сравните духовный подвиг отца Сергия с судьбой патриарха Никона, который свою гордыню так и не одолел, всё с царём за власть соперничал, оттого и Православную церковь не на один век ввел в раскол.)
В одном из выступлений священник Олег Стеняев высказал очень точное суждение: На Куликово поле для сражения с татаро-монгольским войском с разных мест великой русской равнины собрались представители городов Москва, Владимир, Суздаль, Серпухов, Ростов, Нижний Новгород, Белозерск, Муром, Псков с Андреем Ольгердовичем. А вернулся с поля боя с победой уже один народ- русский! И благословил его на это великое дело- духовный отец нации Сергий Радонежский.
С начала лихих 90-х либеральные хозяева российской «рыночной» идеологии много делали для того, чтобы предать забвению память о других судьбоносных российских людях минувших веков. Но журнал «Сибирь» вспомнил о них!
В разделе «Хрестоматия» он отдаёт должное «идеологу Отечественной Войны 1812-го года» Александру Семёновичу Шишкову.
265 лет назад родился наш соотечественник –государственный деятель и филолог, адмирал, чиновник, писатель и министр просвещения. Разве может быть случайным такое сочетание? Шишков стоит в одному ряду стержневых людей России, определивших её духовную мощь. Журнал «Сибирь» публикует отрывки из произведений А.С. Шишкова. По ним мы можем судить о том, что в России с давних времён по поводу путей духовного развития не было никакого общественного согласия.
Сам министр просвещения России Шишков сокрушался: «.. какое знание можем мы иметь в природном языке своем, когда дети знатнейших бояр и дворян наших от самых юных ногтей своих находятся на руках у французов, прилепляются к их нравам, научаются презирать свои обычаи, нечувствительно покупают весь образ мыслей их и понятий, говорят языком их свободнее нежели своим, и даже до того заражаются к ним пристрастием, что не токмо в языке своем никогда не упражняются, не токмо не стыдятся не знать оного, но еще многие из них сим постыднейшим из всех невежеством, как бы некоторым украшающим их достоинством, хвастают и величаются?»
Из этого отрывка становится ясно, что у нас образованные социальные слои жили сами по себе, соприкасаясь с остальным народом только через общение с извозчиками и слугами. Возможно, в лихую годину, во время нашествия французов, спасла нас военная закалка, начало которой положил царь Петр Великий, да решимость офицеров –патриотов, которых наставлял и вдохновлял А.С. Шишков.
Зрелые годы адмирала прошли последовательно в царствование Екатерины Второй, затем Александра Первого и Николая Первого. Но никто из правителей страны, по сути, не подержал его - всерьёз и надолго - в деле «русификации» русской культуры. (Как бы это несуразно не звучало, но ситуация была именно такова). Эта культура выглядела в не котором роде духовным Вавилоном. Шишков в своих трудах пытался доказать, что каждую нацию отличает свой способ приспособления к действительности, неповторимое сочетание чувств и понятий может быть выражено только специально созданным для этой цели языком!
А у нас «любители русского слова» в своей стране до сих пор, как бедные родственники на поселении. Прошло меньше полвека после смерти великого сына России Шишкова, а развязность русофобов от литературы и публицистики дошла в России до неприличных форм. Философ Д.И. Чижевский с болью в сердце заметил: «Русское просвященство живёт в атмосфере дикого произвола и шаткой субъективности. «О «Войне и мире» просвещённая критика писала: недалёкий унтер рассказывает в глухой деревне о своих военных похождениях» (2)
В какой стране еще был возможен подобный духовный разлад?
В разделе «Поэзия» стихи Сергея Чепрова. Произведения поэта соединили Небо и Землю, Молитву и поэзию. Прочитав эти удивительно проникновенные строки, я долго думал: откуда мне знакомы эти неповторимые грустные интонации? Вот, например, такие:
Насколько хватит времени и силы,
До вздоха до последнего молю:
Всевышний Боже, не оставь Россию,
Несломленную, горькую мою.
А потом вспомнил: точно с такой же грустью в начале двадцатого века писали стихи в арендованных парижских комнатушках, покинувшие родину русские поэты-эмигранты. Разница лишь в том, что век назад после революции 1917-го года в русской культуре свирепствовал Лев Троцкий, а сейчас хозяйничают не менее решительные либералы. Современные поэты природного есенинского склада, вроде бы, никуда не уезжали, но почти полное отсутствие у нас на родине многотиражных патриотических изданий можно смело приравнять к высылке из страны самих литераторов-патриотов.
Отзыв о стихах Александра Федюковича хочется выразить тоже в стихах:
Шекспировскою страстью строчки пышут,
Их объяснить- читатель не проси.
Не знаю, для кого другие пишут,
Он- для живущих на Святой Руси!
Порадует детей подборка очень поэтичных сказок Светланы Волковой. Одно из них - под названием «Куфадей» чудным соединением неожиданных образов, юмора, глубокого смысла и озорства, уверен, вызовет восторг самых опытных читателей. Сказка возвращает в литературу пушкинские традиции этого жанра.
Продолжает эти традиции и поэт Михаил Крылов. В качестве отзыва к его стихам предлагаю такое своё четверостишие:
Легко читались, как бежали
за счастьем строчки на Парнас.
Ах, если б жил еще Державин,
Он точно бы заметил вас!
Рецензия в стихах на подборку поэта Екатерины Яковлевой.
Не буду писать я рецензии длинной,
От нашей Цветаевой многое в ней.
И силой характера словно Марина,
Но в чём-то сердечном- пожалуй, добрей!
«На Руси жить без добра устали! –пишет в одном их стихотворений своей подборки в «Сибири» Александр Дивеев. Его строки - греют. Есть в них что-то мощного духовного тепла дивеевских мест святителя Серафима Саровского.
Поэт Сергей Погодаев удивил яркими четверостишиями. Некоторые из них не забудешь никогда, например,
Мы тоскуем в нашем гимне
по иной стране.
Значит, всё же взяли Зимний
те, кто жил «На дне»!
Должен запомниться читателю материал Кристины Рыловой о драматурге и писателе Михаиле Ворфоломееве, авторе пьесы «Полынь».
Раздел «Скрижали истории» журнала с завидной настойчивостью продолжает малоизученную тему «Российско-американских колоний». Автор Прокопий Громов знает, на что обратить внимание. Трудно придумать более благодатный материал, чтобы понять своеобразие нашего русского менталитета, нашего понимания миссионерства.
За полвека «далеко и широко распространились в новой части света русские владения, распространились не страхом оружий, которых большого запаса не имели русские промышленники, не насилиями, когда горсти пришельцев туземные жители могли противопоставить силу во сто крат большую: но ласками (конечно, правило не без исключений), снабжениями и умением русского человека сойтись и ужиться со всяким племенем.»
Золотые слова! Увы, у нас эту драгоценную способность (умение сойтись и ужиться) власть имущие никогда не ценили, так как надо. Очень им хотелось имперского могущества, а поднять авторитет русского человека на подобающую для этой миссии христианскую высоту, мешала та же гордыня и зависть: как это ему «лапотному» и тёмному - так легко удаётся собирать империи!? Под бесовским влиянием, русофобы всех мастей привыкли истолковывать нашу любовь к ближнему и дальнему, как явную слабость. А эта «слабость» брала самые неприступные крепости в мире- ожесточённость человеческих сердец. К нам тянулись племена и народы, потому- что мы умели жертвовать многим ради друзей.
В отделе «Публицистика» журнала «Сибирь» публикуется статья Валерия Румянцева «Убьют ли русскую литературу»? В этой небольшой статье слишком много внимания уделяется писателю Дмитрию Быкову, который никак не тянет на «киллера», способного участвовать в «убийстве русской литературы». Слишком это «две вещи несовместные!» Здесь можно смело применить выражение нашего великого и родного Льва Николаевича о прозе Леонида Андреева, во многих произведениях которого явно видно желание ошеломить читателя. «Он пугает, а мне не страшно»-писал Толстой.
В 2011-м году один из главных мэтров литературной критики Валентин Курбатов принял участие в обсуждении нового закона РФ «О культуре». В статье «Качели» Валентин Яковлевич пытался заострить внимание общественности на то, что это должен быть «мировоззренческий закон», утверждающий взаимную ответственность государства перед культурой и культуры перед ним. В.Курбатов говорит о государстве «с ясной системой координат, ясным духовным идеологическим строем, о котором и каждый гражданин этого государства знает. Знает, что строит государство, какие определяющие цели держит перед собой, как позиционирует себя … на карте истории и мира. Ведь сказать, что мы живём в «свободном гражданском обществе» или «правовом государстве» это ни сказать ничего.» (3)
Как раз этой самой ясности в определении магистральных направлений в культуре - либералы не хотят ни под каким видом. Уже многим мыслящим людям понятно, что позиционировать себя от российского общества через отрицание большей части накопленного им положительного духовного опыта, это стратегия определённой части творческой интеллигенции России. С позиции силы и больших финансовых возможностей -они «расчищают место для «своей культуры» и «своего искусства»-продолжателя европейского постмодернизма!
Но по аналогии с афоризмом незабвенного Черномырдина о том, какую партию мы не пытаемся строить, всегда получается КПСС, можно сказать: какое бы направление в творчестве не выбирали либералы, у них всегда получается не литература, не искусство, а развлечение для сформированного за последние двадцать лет российского общества потребления. Странные вкусы этой публики, напрочь испорченные американскими телесериалами, хорошо известны: нужно творить только то, что продаётся, что будет востребовано сравнительно еще пока многочисленным средним классом.
Об очерке Василия Козлова «Избушка под крутой горой».
В одном из номеров журнала «Сибирь» этого года, автор статьи Алексей Шорохов писал о том, что некоторой части интеллигенции для спасения России надо бы «обрусеть», как Пастернак. Многие сибирские писатели в этом не нуждаются. Они и так слишком русские, в смысле духовного единства со страной. Всё в окружающей их природе перед восхищённым взором распадется на тысячи милых их сердцу мелочей и деталей. Они любят их описывать и знают многие названия. Меня всегда удивляло, как уверенно в своих повестях и рассказах называл «имена» всех таёжных птиц мой земляк Виктор Астафьев. Даже самых редких. Откуда? И не только их. Скользит его взгляд по поляне и каждую травинку называет, название растения такое мудрёное, а он его помнит! Ведь не учитель, не учёный. И специально птицами или растениями не занимался, особенно на охоте и рыбалке, где, как справедливо заметил генерал из известных фильмов об охоте и рыбалке, даже тост должен быть коротким как выстрел…иначе не хватил времени на отдых!
Поэт Василий Козлов подарил нам увлекательный рассказ о родном прибайкальском посёлке Култук, о дачной жизни в тех благодатных краях. Если у поэта Пастернака –шагу нельзя ступить, не топча мироздания, то каждый шаг дачника и поэта Козлова по таёжным тропам и брусничнику строго определён на местности и конкретен, но поэтично конкретен! Каждый шаг описывается с «вкусными» подробностями. События в лесу происходят по строго установленному ягодниками порядку. Не отстаёт поэт от других сибирских мастеров слова в знании животного мира тайги. Все описания любимых уголков природы носят оттенок нежности и ностальгии, словно описания родного дома, где рассказчик провёл детство.
Правильно поэт делает замечание известной иркутской поэтессе за неточность в использовании слова «колот». Всё должно быть, как в жизни, и сибирский колорит в поэзии немыслим без деталей сибирского быта, но умело используемых как поэтический образ.
У меня есть маленький сборник стихов Козлова в серии «бригада» 1975-года с автографом автора. В первом же стихотворении сборника он признаётся, что ничего ему от жизни не надо, кроме корки хлеба и кое-какой одежды. Читая этот прекрасный стих дальше, читатель обнаруживает, что «запросы» героя стиха с каждой строчкой в геометрической прогрессии возрастают до небес. Он жаждет, в том числе, «жизни самой», а также - «вечного слада с землей», он жаждет «вечной звезды над Россией» и невечной звезды над ним!
Все эти безмерные ощущения способна подарить творческой душе Прибайкальская тайга, в том числе и таёжный посёлок Култук, постепенно ставший любимым для многих иркутских писателей. Возможно, в Култуке, у автора очерка поэта Козлова через десять лет родилось стихотворение, где есть такие строки:
«Но стоит лишь на землю опустится,
Понять, что ты хозяин, а не гость,
Невольно скажешь-хороша землица!
И на неё навек не надивиться,
И не преминешь в пояс поклониться,
И наберёшь пахучей, рыхлой в горсть!
Опубликован этот стих в 1985 –м году в сборнике поэта «Стихотворения».
А сегодня, в 2019-м, любой из нас может прямо заявить, что ОН ХОЗЯИН- только строго на своём дачном участке, да и то, если в период его отсутствия, жилой уголок не разгромили непредсказуемые существа-толи люди, толи клоны рыночного общества. (Байкалу вообще повезло, что здесь две трети года –довольно холодно. Будь здесь тропическая благодать - давно бы всю местность «распилили» между собой новые рыночные «хозяева».)
Много чего узнает читатель очерка о деревенском мире, затерянном в зелёном море. И почему городской житель никогда не будет здесь «своим» и многое другое.
В разделе «Критика» Александр Новосельцев поднимает очень сложную тему «Крестьянская православная культура в жизни и творчестве Василия Шукшина». Это статья –размышление о нашей вере. Такой аналитики очень не хватает нашей публицистике, особенно в толстых журналах. В статье Александра Новосельцева очень точно сказано о сути его прозы.
«Полюбить героя, самого, казалось бы, несимпатичного для читателя, дать ему проявить себя даже в самых преступных поступках и не отнимать у него искры человеческого — в этом сила шукшинского, по-христиански милостивого творчества.»
Интуиция большого писателя и кинорежиссёра подсказывала Шукшину, что Россия на перепутье. С одной стороны-заброшенные православные храмы, с другой – идеологические провалы в воспитании советских людей, разброд и шатания в деревне, несовпадение заявленных принципов и следующими за ними неблаговидными делами в обществе. На календаре было начало семидесятых годов. Шукшину осталось жить два года…А в это время (1972-й год) молодой человек Анатолий Чубайс поступил в Ленинградский инженерно-экономический институт. (По аналогии с образом Михаила Булгакова из романа «Мастер и Маргарита» -«Аннушка» уже купила подсолнечное масло.)
А Шукшин еще надеялся, что мы все исправимся. В статье «Нравственность есть правда» Шукшин говорит о самом сокровенном в своем творчестве. В ней есть очень важные для понимания самого Шукшина слова о том, что одна из главных задач его собственного творчества: «...выявить попутно свой собственный запас доброты...» и еще — в жизни и творчестве нести Правду с большой буквы, «...ибо это мужество, честность, это значит — жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает Правду».
Завершают подборку материалов, приуроченных к 90-летию со дня рождения Шукшина, воспоминания его друга- писателя Василия Белова. Материал называется «Тяжесть креста» и еще раз убеждает всех читателей в одной простой истине: о большом творческом человеке лучше всех напишет большой творческий человек, который с ним был в постоянном духовном общении.
Бесполезный «поход» Шукшина в столицу, в Литературный институт, еще раз поражает полным отсутствием «системы» творческих «лифтов» в послевоенном СССР. Из мощного орудия идеологического обеспечения развития рабоче-крестьянского государства - книгопечатание и литература в целом превратилось в вотчину обособленной группы в основном московской творческой интеллигенции, которая между собой уже никакого социализма не признавала, исходила желчью и цинизмом. (Почитайте откровения писателя Сергея Чупринина в журнале «Знамя» за последние два-три года). Один из представителей либеральной интеллигенции уже после разгрома СССР снисходительно заметил, что писатели –деревенщики так и остались бы в безвестности, если бы их не пожалели сердобольные дамы-редакторши из столичных книжных издательств. Могла ли вообще при таком положении вообще существовать некая советская культура, когда судьбы её талантов из народа зависели от наличия или отсутствия «сердобольных дамочек» среди редакторов столичных издательств?
Такая культура неизбежно должна была рухнуть от фарисейства и лицемерия. Разве можно отстаивать свои жизненно-важные духовные ценности, основанные на православии и патриотизме, если тебе за это могут поставить несмываемое клеймо антисемита?
Василий Белов описывает период учебы Шукшина во ВГИКе-институте кинематографии. И не покидает ощущение, что алтайский парень попал в другую страну: «отчуждение было полным, опасным, непредсказуемым. Приходилось Макарычу туго среди полурусской, а то вовсе не русской публики. Часто, очень часто он рисковал, без оглядки ступал в непроходимые дебри. Спасали его книги, спасали, но не спасли. Даже будучи признанным всею страной, он шел по долине и озирался каждую секунду, ожидая ядовитого укуса, змеиного броска. Как ему еще удалось так далеко пройти по этой змеиной долине?»
Один из столичных либеральных литераторов в своем журнале советовал чаще перечитывать «Архипелаг Гулаг» Солженицына, чтобы сохранить уровень» неприязни к «советскому наследию». Воспоминания русских писателей о своих мытарствах советских времён надо тоже чаще перечитывать, чтобы реалистичнее смотреть на морально-этическое состояние нашего общества после 90-х годов прошлого века. В разобранном виде» вряд ли оно способно на прогрессивные преобразования. С таким вольным «переворачиванием» смыслов в пользу того, кто сильнее и сплочённее- нормально жить, и заниматься литературой и искусством нельзя.
«Горьким упрёком всем звучат гневные слова Василия Белова.: «… Шукшин все эти годы был в центре борьбы за национальную, а не интернационально-еврейскую Россию. Теперь для многих уж не страшен антисемитский ярлык, но знает ли основная масса русских и нерусских людей, заколдованная телевидением, разницу, например, между Леонидом Бородиным и «правозащитником» Ковалевым? Разницу между Юрием Селезневым и критиком Аннинским? Я уверен: не знает. О своих настоящих защитниках страна не ведает.
Ко всему этому мы еще попались и в другую, теперь уже денежную ловушку. Пока не поймем, что интернационалистская ловушка и новая «демократическая» — это одно и то же, нам грозят все новые и новые капканы, изобретаемые на другом берегу Атлантики для всех племен и народов.»
Предшествующий опыт наглядно показал-если хотим возродить духовную, процветающую Россию, всем творческим людям надо договориться о том, чтобы на российском культурном пространстве все литературные споры, все идейные сражения между национально-ориентированными авторами и либералами - были объявлены и фактически стали чисто мировоззренческими без использования известного пугала «антисемитизма» и без русофобии.
Хватит подменять предметы идейных споров. Мы должны обсуждать вопросы развития страны, её культуры- по существу, находя весомые аргументы в свою пользу из теории и практики. У представителя каждого менталитета свой –веками сформированный взгляд на мир, каждый почитает что-то своё. Но есть совпадающие интересы. На их основе необходимо формировать общие духовные ценности и правила, опору для согласия и сотрудничества в одном содружестве.
В пятом номере «Сибири» для таких обсуждений есть богатейший материал.
А в разделе «Вернисаж» -очень интересный поворот: жена и дочь пишут о художнике Валерии Чевелеве, которого уже нет с нами. Тёплые интонации любящих, родных людей вызывают у читателя дополнительные лирические эмоции. Конечно, и в самой Сибири, и в одноимённом журнале, писатели и живописцы, в большинстве своём - романтики. Или, как писала дочь художника- «реалисты с натурой романтика». Содружество иркутских творческих людей -это единый «симфонический оркестр под названием искусство. В нём, один участник- с мольбертом, другой –с книгой стихов, третий – с резцом скульптора. И такую животворящую «симфонию» рождают они вместе, что вся обыденность жизни превращается в некий неповторимо прекрасный фильм.
Раздел «Сумочка к ребру» нужен молодым авторам, как санитарная служба природы, чтобы наводить духовную чистоту, освобождать сознание от словесного мусора.
Примечания:
- В. Мильдон. «Вся Россия-наш сад», издательство «Серебряные нити», Москва,2013 г.стр.60
- «Русская философия-конец 17-го, середина ХХ века. Москва, издательство «Книжная палата»,1996 г. Стр.294
- Журнал «День и ночь», 2011 г, № 6, стр.9-10.
|
|
