|
* * *
Я не ропщу. Гремите громы,
Катись лавиною беда…
Не велики мои хоромы,
Не высока моя звезда.
На всё, известно – воля Божья,
И мне по силам этот крест.
Несу его по бездорожью,
И слух ласкает благовЕст.
Прохладно дерево киота,
Сухие губы горячи,
А за спиной незримый кто-то
В затылок дышит и молчит.
СНЫТЬ
Корни твои беспощадно рублю,
Злюсь, негодую, но всё же – люблю!
Ты меня учишь бороться, не ныть,
Злостный сорняк – жизнестойкая сныть.
Эх, достаётся тебе поделом.
Ты же на зло отвечаешь теплом:
Новою зеленью вкусных листов,
Кружевом белых ажурных цветов.
Сколько в тебе и смиренья, и сил!
Сколько беззлобия к тем, кто губил!
Знаю, что буду тобой прощена,
Я и сама всепрощенья полна.
ПО НАСТУ
Я шла разнотравьем цветастым
В далёком счастливом году.
А ныне всё чаще – по насту,
По голому скользкому льду.
Не каждый упавший – калека.
Но если остуда в груди,
То время – медлительный лекарь,
И чудо-лекарства не жди.
Шагаю порой босонога,
Но всё же – упорно вперёд.
Сама себе – врач и подмога,
Соломинка, парус и плот.
* * *
Стихли щебет и пение.
Молчалив листопад.
Осень учит терпению
К новой боли утрат.
Ярких листьев горение
Не щадит листобой.
Осень учит смирению
В испытаньях судьбой.
Первый снег лепит в лоб, и я
Надвигаю колпак.
Осень учит незлобию
В отраженьях атак.
Ранить душу осеннюю
Каждый дождь норовит.
Осень учит прощению
Мелких ссор и обид.
В спячке громы и молнии,
Солнце светит едва.
Осень учит безмолвию,
Коль напрасны слова.
ГОЛОСА
Голос ветра мне вещает:
«Дерзкой будь как воробей».
Голос неба укрощает:
«Будь скромней, но не робей».
Голос серого тумана
Призывает: «Затаись!»
Но таиться я не стану,
К свету – жаворонком – ввысь!
Голос пламени злораден:
«Всех врагов испепели!»
Успокойся жизни ради,
Пламя, враг всея земли.
Голос сердца самый верный:
«Будь всегда самой собой,
А советчикам безмерным –
Благодарность и отбой».
ТУМАН
Времена настали странные.
Каждый век нам свыше дан.
То гонялись за туманами,
То накликали туман.
Задымляют бесы прошлое,
Но вещают старики:
Было много в нём хорошего
Всем туманам вопреки.
Наяву, в белёсом мареве,
В беспросветной пелене,
Все мы – слуги государевы
В отуманенной стране.
Онемевшие, ослепшие,
Заплутавшие во мгле…
Крылья связаны – и пешими
Мы блуждаем по земле.
И дрожим подобно листикам,
Растеряв былую стать.
Но поможет нам не мистика,
А Господня благодать.
ЗВОН
В годину жутких потрясений,
Когда безумствовала гнусь,
Писал восторженно Есенин:
«Звени, звени златая Русь».
И Русь звенела – то цепями,
То пеньем вольных Божьих птиц,
То золотыми куполами,
Нещадно скинутыми ниц.
За лихолетьем – лихолетье,
А Русь по-прежнему звенит:
Звенят монеты, пули, плети
И меч, ударенный о щит.
Звенят сосульки, ниспадая,
Звенит пчела над царством сот,
Лишь колокольчик «Дар Валдая»
Не зазвенит, не запоёт.
Звенит в ушах от гнева, боли:
«Нет денег, смерд. Держись, не трусь»…
Держись, звени, моя неволя –
Моя несломленная Русь!
ПАНИКА
На всех, кто был рождён и вырос,
Кто выживал и ночь и день,
Наводит страх коронавирус,
Кидает тени на плетень.
Вздыхают полки удивлённо:
Куда ж пропали с утречка
Бумаги мягкие рулоны,
И соль, и спички, и мука?
Была крупа и вдруг – финита.
Сплошной психоз и тут и там:
Все тащат гречку из «Магнита»
По сто рублей за килограмм.
Теперь кормить собаку нечем.
Сама-то съем, что Бог пошлёт,
А ей подай и рис, и гречу…
Остановись, честной народ!
Что я скажу голодной псине?
Как погляжу в её глаза?
Не паникуй, моя Россия,
Остынь, нажми на тормоза!
Ты знала горечь отступлений
И ликование побед.
Не опускайся на колени,
Не погружайся в этот бред!
Яви разумность и отвагу,
Уйми отчаянье в груди.
И туалетную бумагу
На пьедестал не возводи.
БЕСКРОВНАЯ ВОЙНА
Ничто беды не предвещало,
И вдруг нагрянула она,
Расставив щупальца и жала –
Совсем бескровная война.
Нет грома танковых орудий,
Нет свиста пуль над головой,
Лишь повсеместно гибнут люди,
Повсюду паника и вой.
Виновник смерти – не цунами
Иль вдруг проснувшийся вулкан:
Блуждает вирус между нами,
Не выбирая мест и стран.
Он лихо косит, косит, косит,
Кромсает радость и мечту;
Он жизнь безжалостно уносит
За невозвратную черту.
Мы видим промыслы и знаки,
Но чтим бездумное «авось».
А враг не спит: в немой атаке
Ломает он земную ось.
МАЛОЕ ЗЛО
Сегодня я не упаду,
Иду тихонечко по льду.
Не шаркая, но вяло.
А вот вчера – упала.
Досталось боли мне с лихвой,
Когда о лёд – да головой!
Целёхонько умишко,
Но на затылке – шишка.
Над обездоленной страной
Глумится ливень ледяной,
Да злобствует обида
На подлости ковида.
Пестры прощальные венки,
И ледяные мотыльки,
Безжалостно колючи
Летят на них из тучи.
Мне несказанно повезло,
Досталось малое мне зло:
Лишь скользкая дорога…
За всё спасибо Богу.
25.11.2020
* * *
Все говорят, что время лечит.
Мол, погорюешь – отболит.
Оно не лечит, а калечит.
И ты навеки инвалид.
А сердце, что от счастья билось,
Теперь отчаянья сосуд.
Но костыли – Господня милость –
Тебя поддержат и спасут.
ЯСНАЯ ЗВЕЗДА
Шелестит под сапогами
Ломкая трава.
Поле в рыжей скучной гамме.
Праздник Рождества.
Эх, снежком бы хоть немного
Всё припорошить!
С белой праздничной дорогой
Веселее жить.
Не сыскать на буром поле
Светлого следа...
Но горит над русской долей
Ясная звезда.
* * *
Вот и кончаются Святки,
Скована льдом полынья,
Месяц на небе – заплаткой,
Нежно глядит на меня.
В рыхлом снегу – углубленья:
Лапок кошачьих следы.
Зябко рукам и коленям,
В явном преддверье беды.
Время не прячет усмешку:
"Глупости всё, чепуха;
Будут для сердца потешки,
Будут любви вороха!"
Может, и будут – не знаю,
Только в крещенскую лють
Жаждет мечта расписная
В тёплое носик уткнуть!
* * *
После Святок свою крестовину
Покидает опавшая ель,
Расстаётся дитя с пуповиной,
Забывает сосульку капель.
Запылённые стенки бокала
Помнят каждую каплю вина,
И мечтает давно одеяло,
Чтобы к мужу вернулась жена.
Уплывает от берега лодка,
Ждёт поленьев остывшая печь…
Но потеря – есть чья-то находка,
А разлука – предвестница встреч.
* * *
Ветер гнёт сырые сучья.
Тает снежная труха.
Звёзды кутаются в тучи,
Словно женщины в меха.
Я иду по снежной каше
И мечтаю об одном:
Пусть вернутся зимы наши,
Пусть не станут белым сном.
Не буянь, не мсти, природа.
Мы наказаны сполна:
Нет советского народа,
И развалена страна.
Белый свет теперь не светел.
Мир разорван на куски.
Бьётся память, словно ветер,
В воспалённые виски…
МОЛИТВА
Шарахалась темень за шторой,
Где ветер, неистово зол,
Затеяв привычную ссору,
Трепал тишину за подол.
Дрожали оконные рамы,
Лампадки дрожал огонёк...
Молилась за царствие мамы
На скорбный девятый денёк.
Молилась, упав на колени,
Акафист кропила слезой.
И чудилось: страшные тени
Зловеще крались за спиной.
О Господи, что мне страшиться?
Надёжна защита креста.
За маму я буду молиться
И вымолю милость Христа!
ПЕЧКА
Дрова, присыпанные снегом,
Стреляют в топке и шипят.
Какой восторг, какая нега –
Лежать и слушать снегопад!
Он рвётся в окна, топчет крышу,
А на лежанке – любота.
Шуршат внизу, под печкой, мыши,
Поправ мурчание кота.
В печурке сохнут рукавицы,
В опечье дремлет домовой.
И только мне совсем не спится
В моей избёнке лубяной.
В горшках томятся щи да каша,
Картошка млеет в чугуне.
Скрыт русский дух и сила наша
В живом, покладистом огне.
СОЙКИ МОИ, СВИРИСТЕЛИ
Сколько плодов на рябине!
Будет суровой зима.
Царственно холод обнимет,
Выстудит наши дома.
Ветер напористо-юркий
Песню завоет, хоть плачь.
Съёжится псина в конурке,
Грустно свернётся в калач.
С первым морозцем бы надо
Мёрзлые грозди собрать...
Нет, не лишу я услады
Птичью голодную рать.
Сойки мои, свиристели,
Горестно дрогнет рука.
Станет вам в стужи-метели
Горечь рябины сладка.
|
БЕЛАЯ ЛОШАДЬ
Белая лошадь на белой стене
Втайне мечтает о чёрном коне,
Добром хозяине, вольных ветрах,
Сочным овсах да густым клеверах…
Стонут копыта и просятся в путь
Рысью, галопом на волю скакнуть.
Белая лошадь, грусти-не грусти,
Жизнь не всегда лимонад, конфетти.
Сводит порою нам скулы лимон,
Чёрная нечисть плюёт на амвон,
Мутные воды плывут в родники,
Вешние всходы – одни сорняки.
Грива твоя и длинна, и пышна,
Пусть не редеет от горя она.
Тёплая холка, тугие бока
Пусть никогда не узнают пинка.
В мире, где часто главенствует кнут,
Белые стены – не худший приют.
* * *
Прикрыв пушистой лапкой нос,
Мой котик дремлет на диване,
А я тяну лечебный морс,
Ловлю брусничинки в стакане.
Ложись, мой тёплый, под бочок,
Лечи хозяйкины недуги.
То зябко мне, то горячо,
То дрогнет стёклышко фрамуги.
Понятно, ты всего лишь – зверь,
Но как же ты умеешь слушать
О самой горькой из потерь,
Опустошившей мою душу!
Простуда – это пустяки,
Иная боль накрыла плачем.
Дары болота от тоски
Мне не помогут однозначно.
А у тебя – в колючках хвост:
Ты пропадал два дня в подвале…
Мой мир, который так не прост,
Поймёшь, мурлыка, ты едва ли.
Твоё сердечко – тук-тук-тук,
Моё – сплошное замиранье.
Всё образуется, мой друг,
За Богом посланною гранью.
ПРОПАСТЬ
Пересилив смятение, робость и
Поборов первородный страх,
Я застыну у краешка пропасти,
Пошатнусь на семи ветрах.
Там, внизу, только выступы острые,
Там отроги зловещих скал,
Там ущелья ползучими монстрами
Пожирают всех, кто упал.
Но в минуту греха и безволия
Я услышу печальный крик.
Это светлого ангела боль – и я
От обрыва отпряну вмиг.
КОТ БАЮН
Солнце ярче ночных огней.
Утро вечера мудреней.
Слышу звуки волшебных струн –
Это тешится Кот Баюн.
Усыпи меня, краснобай,
Песней ласковой укачай,
Огради от забот и бед,
Но не ешь, воркун-людоед!
Воркунов-то полно вокруг:
Разберись-ка, кто враг, кто друг.
За доверчивость через край
Не обманывай, не карай.
Брызнет солнце в глаза с утра,
И проснусь я свежа, мудра…
Зайчик солнечный, тёплый вьюн,
Ты не знаешь, где Кот Баюн?
* * *
«Колыбелька – младенцу,
А костыль – старику».
Будь же молодо сердце,
Несмотря на тоску,
На усталость надежды
И седые виски…
Беззаботно, как прежде,
Я жую колоски
Недоспелой пшеницы,
Кислый лист щавеля,
Я хочу насладиться
Твоим соком, земля.
Дай мне силы поболе,
Чтобы слабой не слыть,
Содрогнувшись от боли,
Не стонать, не скулить,
От зари до заката
Всё успеть и суметь,
Мне ещё рановато
Костылями греметь.
На горячей земельке
Я погрею бочок,
Ведь дитя в колыбельке –
Не последний внучок!
ЧЁРНЫЕ ГРУЗДИ
Знаю я тихое место
Возле колючих ветвей.
Только ни взглядом, ни жестом
Тайны не выдам своей.
Там, где еловые сучья,
Словно оленьи рога,
Где муравьиные кучи
Тронуть не смеет нога –
Вот он, в засоле хрустящий,
Вкусный трофей грибника,
С чёрною шляпкой блестящей,
Мокрой, как нос у щенка!
Жаждет ему поклониться
Каждый заядлый грибник.
Острые хвойные спицы
Сыплются за воротник.
Всё соберу до груздочка,
Хоть онемела спина.
Будет дубовая бочка
Пряным соленьем полна!
ЛУННАЯ ДОРОЖКА
Вперёд, назад, наискосок
Немало пройдено тропинок,
Больших и маленьких дорог,
А сколько стоптано ботинок!
На эту – лунную – встаю,
Смеясь от радости, босая.
Рывок вперёд – и плоть мою
Ласкает влага золотая.
Желтеет яркая луна,
Как тонкий ломтик бергамота,
А я плыву совсем одна,
Воды целуя позолоту.
Перевернувшись, на спине
Лежу, объятая сияньем…
И так легко, спокойно мне
Под лунным светом мирозданья!
ЛЕСОВИК
Мой лес не закрыт на засовы,
Приветлив, радушен всегда.
Живут в нём глазастые совы,
И слышится флейта дрозда.
В зелёный таинственный терем
Войду, как в намоленный храм,
Вспугну ненароком тетерю
На горюшко тетеревам.
Минута затишья – и снова
Зазывно чуфыхнет петух.
И снова болотные совы
Заладят тревожно: «Ух-ух!»
Добуду я сфагнум кудрявый,
Чешуйчатый гриб-трутовик,
Лесные коренья и травы…
Поклон тебе, дед-лесовик!
Угодий твоих не порушу,
Оставлю на пне пирожок
За то, что порадовал душу,
Огниво восторга зажёг.
ЖРЕБИЙ
Твоя душа как океан:
Там волны вдребезги – о скалы.
А мне судьбою жребий дан –
Пугаться рокота устало.
Лишь иногда заветный штиль –
И передышка, и награда.
О, вечный странник мой, не ты ль
Мне обещал всегда быть рядом?
Мой крест – тебя перекрестить
И отпустить опять в дорогу,
И всё понять, и всё простить,
И попросить совет у Бога.
В проёме тёмного окна –
Моя невольная прописка.
И долог день, и ночь длинна,
И ты – в заложниках у риска.
* * *
Без плаща, под дождём я промокла до нитки.
Не спеши догонять по размытым следам.
Из потёмок души откровения слитки
Извлекла, наконец, ювелиру отдам.
Он оценит, поймёт без волшебницы-лупы
Благородность надежд и застенчивость дум,
Он не будет терзать меня выдумкой глупой
И привычкою жить на авось, наобум.
Это будет потом... А пока меня хлещет
По холодным щекам каждый лист золотой,
И красавец-сентябрь, как богатый помещик,
Ухмыляясь, следит за моей маетой.
ВЕЧНЫЙ МАЛЬЧИК
Пора тебе остепениться,
Покуда я ещё терплю,
Насыпать семечек синице
И не вздыхать по журавлю.
Где на прожектах ставить пробу?
Сияют радужно слова…
Бери топор, иди в чащобу,
Руби сухие дерева!
Пустая топка будет рада
Любому прутику, сучку.
Но только слов, прошу, не надо.
Не умножай мою тоску.
А ты баранками фантазий
Увешан с ног до головы.
И нет пилюль, микстуры, мази,
Чтоб это вылечить, увы.
Вновь будет солнце, как болванчик,
Глазеть на стылое жильё.
И снова будет вечный мальчик
Терзать терпение моё.
* * *
Ожиданьем день напичкан,
Ожиданью нет предела,
Словно тлеющую спичку
Прижимает кто-то к телу.
Не мурлычет даже кошка,
Разомлевшая от лени.
Жду тебя, зажав ладошки
Меж округлостей коленей.
Жду, озябшими плечами
Прислоняясь к батарее,
И в немыслимой печали
Понимаю, что старею.
Мой единственный мужчина,
Ты – и радость, и страданье.
Эти ранние морщины –
Результаты ожиданья.
Я не плачу. Это нервы
Да встревоженный умишко.
Почему так часто стерва
Предпочтительнее «мышки»?
Ожиданьем день напичкан,
Словно урна мелким сором.
Я обугленную спичку
Брошу в пепельницу скоро.
ПРИСТАНЬ
В плену наскучившего быта,
Мечту порезав на куски,
Латали мы свои корыта,
Изнемогая от тоски.
Всё позади – удавка плена,
Тоски оскаленная пасть.
Бежим, а травы – по колено.
И манят в них скорей упасть.
Прими, спасительная пристань!
Другого счастья не дано.
И колокольчик, добрый пристав,
Будь с беглецами заодно.
Молва не катится навстречу,
Не жалит сплетен шепоток.
Лишь скрипку выронил кузнечик,
Да шмель споткнулся о цветок...
РЯБИНА В МЕДУ
Стекает лентой мёд цветочный,
Красна рябиновая гроздь...
Сентябрь удвоил многоточье
За невесёлым словом "врозь".
Расправив крылья, неизбежность
Роняет пёрышко-беду...
Напоминает наша нежность
Рябину горькую в меду.
БЕЛОШВЕЙКА
Сшила ночка-белошвейка
Чёрный-чёрный пеньюар.
Ночка, грусть мою развей-ка,
Охлади полночный жар.
Ты ведь знаешь заклинанье
Или верный приворот?
Сделай так, чтоб странник дальний
Появился у ворот.
Побегу ему навстречу,
Хоть по снегу босиком.
Сокол мой, усталый кречет,
Заходи скорее в дом.
Ночь сочувственно вздохнула:
Мол, не ново под луной,
И степенно запахнула
Пеньюар свой кружевной.
И струился запах тонкий
От распущенных волос,
И летел за ней вдогонку
Безответный мой вопрос.
* * *
Не ищи меня, ветер, на ромашковом поле.
Я своё отгадала, обрывая цветы,
Принимая плененье за обманную волю,
Принимая лукавство за порыв доброты.
Не ищи меня, солнце, на оставленных плёсах,
На песках раскалённых, возле кромки воды.
Я в реке размышлений утопила вопросы
И настроила сердце на иные лады.
Не ищи меня, месяц, золотой непоседа,
На еловой подстилке у дымящей золы.
Нет ночных светляков, лишь жуки- короеды
В Берендеевом царстве оголяют стволы.
Отыщи меня, милый. Пусть дороги – ухабы.
Пусть в родной глухомани что ни лес – бурелом.
Позови меня, милый... Непокорная, я бы
Побежала немедля. Наугад. Напролом.
ЗАКРОМА
На чужой каравай
Рот не разевала –
Чёрствой корочки край
В кулаке зажала.
Бдит хапуга без снов,
Опасаясь вора.
У моих закромов
Сломаны запоры.
Всё богатство моё –
Строчки на бумаге.
Не польстится жульё
На ручей в овраге,
На картошку в золе,
Прудик обмелевший,
На лазейку в дупле,
Прутик отсыревший.
Капля, крошка, щепоть –
Мало или много?
А огромный ломоть…
Если бы – от Бога!
|
Анна Петровна Токарева родилась 9 фераля 1956 года. Родилась и живёт в городе Егорьевске Московской области. Окончила Московское областное культурно-просветительное училище. По образованию библиотекарь. Стихи пишет с детства.
