|
Не знаю уж, какую такую «слишком раннюю утрату и усталость» довелось испытать Диане в жизни. Но практически все, кто размышляет о ее творчестве, едва ли не в первую очередь отмечают столь нетипичное для нашего времени жизнелюбие ее стихов. Полное отсутствие уныния в стихах, написанных в наше время, нечасто предоставляющее поводы для оптимизма. Критики и рецензенты отмечают, что о чем бы ни писала Диана Кан, она всегда очень разнообразна в стихах – тематически, ритмически, интонационно, композиционно и т.д. Пишет ли о городе или селе. С пафосом былинной воительницы оказавшегося в беде Отечества. Или иронично от имени современной женщины. Кан органична в своей детской любви к средней Азии. И естественна в своей взрослой любви к русскому сельскому укладу жизни. Сельская глубинка в творчестве поэтессы – нечто особенное, делающее творчество поэтессы дорогим и любимым «насельникам» этой глубинки. Возьму на себя смелость сказать, что русская сельская глубинка и есть главная любовь Дианы Кан. Слово не обманешь. Чудесным образом в вышедших из-под «кановского» пера стихах начинают обретать новое дыхание старинные русские слова сельского лада. И новизна прирастает старью, современность – былинностью, лиризм – эпичностью, запад – востоком... «Обрусевшие» восточные розы в стихах Кан мирно уживаются со скромными русскими полевыми цветами. Татарский сад не противоречит казачьему Форштадту. А современность – традициям и вечности. Ужель тебе к лицу твоя судьба, Если для того, чтоб понять творчество поэта, желательно побывать на его родине, то надо признать, что справедливо и противоположное. Чтобы понять страну, край, местность - надо прочитать стихи рожденного этой страной и этим краем поэта. У Дианы Кан Россия – странная страна. Странствующая. Странноватая в глазах «мирового сообщества». А Диана Кан «странная» странствующая по России во времени и в пространстве поэтесса. Не зря образ «людей божих, калик перехожих» - такой частый в ее творчестве. Средняя Азия, Урал – материковые темы ее творчества. Образ реальной бабушки-казачки «бабы Насти», который в разные периоды творчества всплывает в разных стихах поэтессы, есть образ реальный и былинный одновременно. Во многом этот образ сродни образу бабушки Гугнихи, за которую уральские казаки поднимают первый тост, как за свою прародительницу. Видимо, не только за «кровное» родство по линии бабушки-казачки, но и за этот неповторимый дух казачества, который так отличает творчество Дианы Кан, несколько лет назад оренбургские казаки торжественно приняли свою поэтессу-землячку в Оренбургское казачье войско, назначив ей чин хорунжего, т.е. знаменосца. Казачье знамя Диана Кан высоко несет в своих стихах. Караван-Сарайская – не райская! «Растаковская» - назвал недавнюю подборку Дианы Кан сибирский журнал «День и Ночь». Казалось бы – неласково и нелицеприятно. Но как точно определили сибиряки творчество и личность Дианы Кан. Яркий лирический дар поэтессы проявился еще в первой «оренбургской» книге «Високосная весна». Эпический талант поэтессы заявил о себе в творчестве Кан позже, в самарский период ее творчества. Эпичность эта связана с Волгой. А недавние стихи поэтессы свидетельствуют еще об одной грани ее таланта – драматической и даже трагикомической. Если женщина обмолвилась: «Ты мой!..», Талант Дианы Кан подобен Волге – разной в разных течениях. Первому знакомству с Волгой Диана благодарна саратовской глубинке, куда была девочкой привезена на летние каникулы. Отец-кореец словно предвидел судьбу дочки, будущей выдающейся русской поэтессы. Он не ограничился саратовской Волгой, в следующие каникулы Диана увидела Волгу волгоградскую. А много позже познакомилась и породнилась с Волгой самарской. Главный урок, усвоенной поэтессой у великой реки: чтобы оставаться собой и не изменять своей природе, надо постоянно меняться. Только тогда в любом своем «течении» будешь живой и интересной людям. Памятуя, что многие выдающиеся наши поэтессы не любили, когда их называли поэтессами, предпочитая именоваться поэтами, я как-то поинтересовался у Дианы – как мне ее называть. «Да хоть горшком назови!.. Хотя, конечно, в самом слове поэтесса есть нечто змеиное…». А я подумал - ведь змея – та же река, гибкая и одолевающая любые преграды. Наша с Дианой Кан многолетняя дружба во многом построена на созвучии наших судеб. Оба мы – «подданные русских захолустий». Оба обитаем далеко от всяких столиц – федеральных, окружных, региональных. Оба обживаем судьбу не вписавшихся в финансовые законы рынка местных «чудиков», «эмигрантов в собственной стране». Так зачастую смотрит на живущих в его гуще писателей, наш вынужденный непросто выживать народ. А уж про чиновников и говорить не буду, это разговор особый…Оба мы так и не вышли из народа, и слава богу! Бедствуем с народом, радуемся, горюем. Любовь читателей самого разного возраста и сословия к стихам Дианы Кан становится год от года все шире, несмотря на то, что вот уже семь лет поэтесса не имеет финансовой возможности издать книгу новых стихов, расходящихся по просторам России и русскоязычного зарубежья подборками в разных журнала и на сайтах. Но сколько книг издается ныне авторами, чьи имена от многоиздания не становятся достоянием русской литературы? А стихи обитающей в сердце России, на Волге, Дианы Кан, «воздушно-капельным» путем, передаются по России – от Калининграда до Владивостока, и любимы читателями, высоко ценимы коллегами в самых разных регионах, имя которым - Россия. Россия, Русь… А дальше многоточие… Как всякий выдающийся художник, Диана Кан разнообразна и в своем художественном даре. Умеет творить картину бытия и тонкими акварельными мазками, но если нужно - и не по-женски мощной эпической кистью, которая не всем мужчинам-поэтам по плечу. А порой даже не разберешь – как «кановский» лиризм на поверку оказывается эпичным. Ну, какое же мне прощение? Одним-двумя точными «мазками» в одном небольшом по форме стихотворении Диана Кан способна запечатлеть целую эпоху. Стихотворение, которое я приведу ниже, удивительно тем, что в нем компактность формы обратно пропорциональна объемности содержания. Это небольшое стихотворение с полным основанием можно назвать драматическим произведением, пьесой. В нем проиграны судьбы многих соотечественников – обманутых любовью и расстояниями влюбленных, обманутых дорожной суетой пассажиров экспресса, мчащегося по огромной обманутой лукавой современностью стране: Спеша из ниоткуда в никуда, А еще мне бы хотелось рассказать о том, как порой сбываются стихи. Помнится, много лет назад Диана Кан написала так: Пускай меня зовут последней стервой, И вот, спустя много лет, я держу в руках сувенирную тарелку – одну из тех, что продаются во множестве на самарском «Арбате» для туристов. По краю тарелки на голубом фоне изображен атаман Степан Разин со товариши. В центре тарелки, под гербом Самары, черным по белому – четверостишие: «Смиряя дерзкой смелостью и запад, и восток, // Восстал былинной крепостью Самара-городок. // Он пахотными весями в степную землю врос. // Святителя Алексия пророчество – сбылось!» . Это и есть они - непутевые дочки-строчки, которые при помощи изготовителей самарских сувениров и Интернета сбежали от своей создательницы Дианы Кан, не позвав ее с собой: авторство стихов на тарелке не указано. Вот так, на «тарелочке с голубой каемочкой» и приходит порой слава, забыв об авторе! Диана рассказала мне, что когда увидела случайно эту тарелку, чуть не воскликнула: «Да это же мои стихи!». Но тут же одумалась. Не получилось бы так, как однажды получилось с Владимиром Николаевичем Крупиным. Наш выдающийся прозаик увидел в метро девушку, читающую его книгу. Не удержался и сказал: «Девушка, а ведь вы мою книгу читаете!». На что читательница оторвала вдумчивый взгляд от текста, скептически посмотрела на Крупина и ответствовала: «Похмелись, дядя!». Может, это и есть высшее достижение для поэта, когда его строки-стихи настолько «отрываются от родителя» и настолько становятся самодостаточными, что воспринимаются уже отдельно, сами по себе, как народные?.. По моим многолетним наблюдениям отношения Дианы Кан со славой весьма личностные. Еще с ранних ее стихов слава является как бы живым персонажем, к которому Кан время от времени обращается: Средь темной ночи, среди бела дня, Как полагается живым отношениям, они не бывают безоблачными, потому что развиваются. И вот слава в устах Дианы Кан вдруг оказывается едва ли не эпитетом слову «тоска». Спой обо мне, обманутая Тоска!.. А все-таки напрасно Диана Кан называет славу «стервой». В июне 2013 года позвонил мне из Воронежа мой друг, известный воронежский прозаик Михаил Фёдоров. И рассказал, что побывал на творческой встрече с выдающимся русским поэтом, Героем Социалистического труда, лауреатом Ленинской премии, ветераном Великой Отечественной войны Егором Александровичем Исаевым. Встреча состоялась 7 июня 2012 года в Воронеже в областной библиотеке им.Никитина. Воронежцы пришли послушать своего всероссийски известного поэта-земляка, давно живущего в Москве, но не порывающего связей с воронежской отчиной. Поэт почитал стихи, потом стал рассказывать о состоянии современной русской литературы. Говоря о современной поэзии, Егор Исаев сказал: «Самым лучшим современным поэтом в России я считаю женщину, на вид восточную. Но у неё такие русские и настолько мужественные стихи о России, что современным мужчинам-поэтам у нее учиться и учиться. Я говорю о Диане Кан». Так что проблема «поэта-поэтессы Дианы Кан» нашим выдающимся поэтом-фронтовиком была однозначно решена не просто в пользу «поэта», а в пользу лучшего поэта России. Самого яркого поэтического явления даже в плеяде замечательных современных русских поэтов-мужчин! Конечно, после звонка Михаила Фёдорова я не мог не позвонить Диане, хотелось порадовать её. Для начала спросил, знает ли она Егора Исаева? «Да кто не знает, – ответила Диана Кан, - Мы в старших классах школы изучали его поэмы! Лично? – она задумалась, - Да как сказать… Я видела Исаева летом 2010 года в Борисоглебске, на фестивале молодых поэтов, меня пригласили поработать в жюри. Исаев вместе с министром культуры Воронежской области торжественно открывал фестиваль, потом было чаепитие, сразу после которого он уехал на свою малую родину, на Дон… Не знаю уж, можно это читать личным знакомством!». Когда я рассказал Диане, как высоко ценит ее творчество Егор Исаев, она озадаченно помолчала и переспросила: «Он назвал одну меня?». И добавила: «Да уж, чего только не узнаешь о себе! Я обязательно поблагодарю при встрече Егора Александровича за такую высокую оценку моих стихов…». Увы, Егор Исаев и Диана Кан больше уже не пообщаются в этом бренном и суетном мире! Так получилось, что выступление перед читателями областной воронежской библиотеки стало последним общением Егора Исаева с читателями. Спустя несколько недель сердце выдающегося поэта-фронтовика перестало биться. А его слова словно бы обрели отсвет некоего творческого завещания. И лишний раз напоминают всем нам, пишущим и читающим людям, о том, что в будничной земной суете нам надо стараться не утратить небесных заветов. Небритый неприкаянный уставший …Наверное только через «вызвышенные» небесные муки, попущенные каждому из нас, читателей, писателей, граждан России, мы и способны нести свет любви «несусветной» нашей русской Родине. Не хоронить ее, множа погребальные плачи, но превращать мрак безысходности и уныния в свет веры и надежды. 10 мая известный русский поэт Диана Кан отмечает свой юбилей! |
|
Хотя и не соотносятся в моем уме такие понятия, как 
