|
***
Мы, люди, – душа и сознание мира,
Глаза и язык.
Мы творим вдохновенно.
Подвластны нам краски и звонкая лира…
Мы сами являемся целой Вселенной.
Но, вместе с добром,
Зло рождается нами.
Враждуя, готовы пролить реки крови.
И, если когда-нибудь мира не станет,
То лишь человек будет в этом виновен.
***
Тех великих людей,
Что до нашего времени жили,
Хоронили которых
Под горькие слёзы страны,
Мы, живущие ныне,
Тревожим бездушно в могиле,
Хоть ушедшим пенять
За ошибки свои не должны.
Что прошло, то прошло.
Не тревожьте прошедшего всуе.
Мы должны быть мудрей
И понять, что они не смогли.
Ну а тот, кто сейчас
С мертвецами в могилах воюет,
Не мыслитель, а червь,
Выгрызающий недра земли.
***
Если честь адыга не роняю,
Если у меня мечта осталась,
И по своду предков жизнь сверяю,
Не твердите, что подкралась старость;
Если для волненья есть причина,
Учащённо сердце моё бьётся,
Я живу под стать своим сединам –
Гордой и достойной жизнью горца;
Если ритмы танца будят горы,
Вмиг душа на танец отзовётся,
Если песню-плач исторгнет горе,
Со слезой невольной мне поётся;
Если у меня есть продолженье
В детях, за которых мне не стыдно,
И ко мне питают уваженье,
То грозящих горестей не видно.
Не твердите, что подкралась старость,
Счастье в ней по-прежнему осталось.
ЕСЛИ ОКАЖУСЬ ВДАЛЕКЕ ОТ РОДИНЫ
О, Родина,
Как много разлучила
Судьба с тобой
Адыгских сыновей!
Нужны, я знаю, мужество и сила,
Чтоб жить вдали от Родины своей.
А я бы там
И месяца не выжил,
Засохли б корни
Сердца моего.
За морем я Эльбруса не увижу,
Чужбине не заменит мне его.
Пусть дует пряный ветер заграницы,
Он больно уж порывист и горяч.
Из тех мелодий,
Что засвищут птицы,
Я буду слышать
Только песню-плач.
Пусть солнце там
Лучит потоки света,
Темно мне будет
И в разгаре дня.
И звёзды не зажгут мечты поэта,
Они погаснут в сердце у меня.
***
Тебя уносило теченьем реки,
На помощь никто не спешил,
Как будто настигли проклятья, грехи,
За то, что неправедно жил.
Хотя я считался тобою врагом,
Но бросил верёвку тебе,
Чтоб ты вновь почувствовал
Твердь берегов,
Смог что-то осмыслить в судьбе.
Ты выбрался, спасся
И слёз не скрывал,
На мир по-иному взглянул –
Вражду уничтожил
Бушующий вал.
И я с облегченьем вздохнул.
АДЫГСКИЙ ЯЗЫК
Родной язык адыгского народа,
Ты – корень наш,
Как старцы говорят,
Но мы тебя теряем год от года,
Ответь же мне,
Кто в этом виноват?
Я часто слышу ропот,
Пересуды,
Ссылаются на внешнего врага…
А я скажу:
«В том виноваты люди,
Кому родная речь не дорога!»
***
Чтоб люди позабыли про напасти,
Поведаю, блуждающим во мгле,
Что самое большое в жизни счастье –
Стать честным человеком на земле.
И, если хоть кому-то мы поможем,
Кто сам не может справиться с бедой,
Мы в мире милосердие умножим,
Украсим жизнь своею добротой.
Когда в порыве к свету мы едины,
То это и зовётся красотой,
И мы тогда уже непобедимы
Ни смертью, ни корыстью, ни войной.
О, если бы мы к правде все стремились,
Не взращивали зло между собой,
Аллах,
К прозревшим проявляя милость,
Построил бы
Великий рай земной.
|
СПИТ РЕБЁНОК
Спит ребёнок
В детской колыбели,
Сладко улыбается во сне.
Что за грёзы сердцем овладели?
Этой тайны не узнать родне.
Может,
Мир приснился небывалый,
В сказках не описанный ещё,
И под нежным
Сонным покрывалом
Жизнь совсем безоблачно течёт?
Там, наверно,
Не бывает грусти,
Только – радость,
Только – доброта,
Самые возвышенные чувства
Окружают спящего всегда?
Злу во сны младенца
Не пробиться,
И затмить виденья не дано.
Малым детям
Мир безгрешный снится,
Позабытый взрослыми давно.
ПУШКИН
Я его вспоминаю с любовью,
Будто видел воочию, знал,
И сидел у его изголовья,
Когда Пушкин от ран умирал.
Потому что,
Как горец отважный,
Выше жизни
Поставил он честь,
И пошёл
Против своры продажной,
Чтобы грязные сплетни пресечь.
Но поэт был посланником Феба.
Для поэзии чужд пистолет.
Уповал он на промысел неба,
А убийца –
На «бронежилет»*…
У ничтожества
Промахи редки,
Гонор бестии неумолим,
Был убийца надменным
И метким…
И земля не разверзлась
Под ним.
Если б Пушкин
Не вышел к барьеру,
То, наверное,
Жизнь бы продлил,
Может,
Даже улучшил карьеру,
Только б
В памяти горцев не жил.
Я его вспоминаю с любовью,
Будто видел воочию, знал,
И сидел у его изголовья,
Когда Пушкин от ран умирал.
_____
* По версии некоторых авторов, Дантес надел под верхнюю одежду металлический панцирь
8-ГО МАРТА
Наряды в этот день пестрят,
Бурлит с утра людской поток.
А вот балкарка Жансурат
Надела траурный платок.
Не радостно сегодня ей,
В душе народный плач звучит
О днях,
Когда с землёй своей
Народ решили разлучить.
Кавказ тогда осиротел.
Слух разрывал собачий вой.
Какую душу вождь имел,
Что гнал людей
С земли родной?
Неужто виноваты все?
Зачем позорить весь народ?
Но догматической косе
Не до сомнений…
Всех сечёт!
По тем балкарцам, что лежат
Вдали от горских деревень,
И носит траур Жансурат
В Международный женский день.
***
Остерегаюсь гнева и проклятий,
Потока брани, что из уст течёт.
Душе язык ругательств неприятен.
Сильней огня проклятье душу жжёт.
Я видел тех, кого сразило слово,
Как молнией, обуглило за миг.
Был повод для возмездия такого,
Но всё равно мне стало жалко их.
Лишь доброту сокровищем считаю,
А ненависть людская – боль моя!
Когда я людям радость доставляю,
То радуюсь от этого и я.
ПСАТХА*
Нам было тесно во дворе,
Когда играли в «кошки-мышки».
Мать хлеб давала детворе,
Всем, бегавшим со мной, мальчишкам.
Отвлёкшись от домашних дел,
Смотрела, как нас «леший носит».
А я, кусок свой, не доев,
В пылу игры
На землю бросил.
Крик мамы
Вдруг меня настиг:
- Что ты наделал?
Псатха плачет…
Я содрогнулся в тот же миг
И подавил восторг ребячий.
Смутившись,
Что мой жест нелеп,
Не умаляя грех словами,
Я просто, молча, поднял хлеб,
Обдул его
И отдал маме.
Немало лет
Прошло с тех пор,
Но каждый раз перед едою
Мне мамин слышится укор:
«Хлеб – Псатха,
Будь его достоин!»
_______
*Псатха – покровитель души (адыг.)
|
