Поэма «Время» Вячеслава Богданова, написанная им в 1970 году, очень созвучна с сегодняшней ситуацией и сегодняшним временем. Публикация поэмы - дань памяти талантливого и самобытного русского поэта Вячеслава Богданова к 50-летию со дня трагической гибели поэта (11 июля 1975 года).
Виктор Сошин

Вячеслав БОГДАНОВ (1937-1975)

ВРЕМЯ

ПРОЛОГ

Мне за тридцать чуть-чуть,
Я еще молодой,
Есть и сила в руках,
И сноровка.
Ты, сегодняшний день,
Сокол солнечный мой,
Покружись надо мной
Неторопко.
Опахни мою грудь
Горделивым крылом,
Для тебя
Я открою просторы.
Первый круг соверши
Над родимым селом
И лети
За Уральские горы.
Отыщи за рекой
Огнеликий завод,
Высотой полюбуйся монтажной,
Там, где юность моя,
Как стальной электрод,
Горячо загорелась однажды.

ПАМЯТЬ

Росно пятится ночь,
Встал рассвет вдалеке,
В парк глядят общежития окна.
У березы Ильич...
Держит книгу в руке, —
Он, задумчив, сидит одиноко.
А еще ведь вчера,
Помним мы хорошо,
Седоусый,
В толстовке военной,
С ним сидел человек...
Посидел
И ушел,
Разговор был, видать, откровенный...
В нашей комнате рань
И свежа, и красна,
Книги, хлеб на столе
И бумаги.
Вот будильник качнул
Тишину ото сна:
Поднимается Петька Кулагин.
Он динамик включил,
Приседая не в такт,
Вскинул кверху, кряхтя,
Двухпудовку!
На широкой груди
Грозно вздыбился танк, —
Дань романтике, татуировка.
Неспроста наколол
Возле сердца он танк
И на нем боевые знамена...
Петькин батя в войну —
Молодой капитан —
Первым в Прагу ворвался
С колонной.
Петькин батя прошел
Через сотни атак,
Умер он в деревеньке недавно,
Но, как память о нем,
В Праге высится танк,
Как спаситель,
На площади главной.
Передали отцы нам и славу,
И стать, —
Кровью взятых высот
Не утратим!
Петька часто твердил:
— Получу аттестат
И уйду я в танкисты,
Как батя.

РАБОЧИЙ ДЕНЬ

В СЛЕСАРКЕ

Перед сменою мы
Всей бригадой сидим,
Разговор завели про охоту.
Накурили — темно,
Сизым селезнем дым
Через дверь уплывает
Под хохот.
Вышел в круг бригадир
И,качнув головой,
 Вскинул руки,
Бедовые крылья,
И притихла братва,
Врать ему не впервой...
Аж тиски свои рты пораскрыли!
—  Вот, к примеру, сейчас
Нет в столовке морквы, —
Крючковато он выбросил палец, —
Кто повинен, друзья,
В этом, я или вы?
Расскажу по секрету вам — заяц!
— Это все отчего?
— А который уж год
Запрещают охоту на зайцев!
И спокойно они
Лезут к нам в огород,
Не хватало еще
Тунеядцев... —
Лишь Кулагин один
Мел сжимает в руке,
И кулак его мячиком скачет.
За спиной у ребят
На литом верстаке
Разложил на «лопатки» задачу.
Он в десятом сейчас...
Закружила весна,
Да еще —
Черноглазая Томка.
Так что Петьке теперь
Не до крепкого сна,
Жизнь — сплошная головоломка.
...Приумолк бригадир
Неожиданно, вдруг:
— Что же, братцы,
Пора и за дело!
Вот уж стрелка часов,
Завершая свой круг,
Восклицательным знаком взлетела.

ВЫСОТА

Петька споро, как все,
Взял звенящий ремень,
Рукавицы надел продувные.
И высоко взметнул
Наш монтажницкий день
Над пролетами мачты стальные.
И лебедка ревет,
И дымится мазут,
И плывут в поднебесье болванки.
Может, Петьке на миг
Показалось внизу,
Что сейчас управляет он —
Танком...
И не искры от сварки
Летят с высоты,
А как будто
Спасенная Прага
Перед танком его
Разбросала цветы
За великую в мире отвагу.
Пахнет гарью атак
Отвоеванный путь,
Петька с танком справляется ловко...
Но кричит бригадир:
— Дай-ка «майна» чуть-чуть
Да живей собирайся в столовку! —
Пыль высотную с плеч
Отряхнув на земле
И глотнув по пути газировки,
От работы хмельной
Будто навеселе,
Всей бригадой заходим в столовку.
Гомон в зале, галдеж,
Кто-то хвалит блины,
Кто-то наши попробовал,
Сморщась.
Мы в обеденный час
На заводе равны,
От директора
И до уборщиц.

СВИДАНИЕ

Аппетитно склонясь
Над искристым борщом,
Работяги торопят минуты.
И от самых дверей,

Изгибаясь ручьем,
Продвигается очередь круто.
Распустил лепестки
Вкусно пахнущий сыр,
Винегрет разрумянился томно.
И на счетах стучит
Деловито кассир,
Черноглазая Петькина Томка.
Томка вскинет дугой
Вопросительно бровь —
И сердца загораются наши!
Эх,
Да что там про нас!
Даже медь — серебро
Перед ней,
Звонко падая,
Пляшет...
Сколько тягостных дней
Петька наш перенес,
Чтобы с Томкой свиданья добиться.
И сейчас он берет
Разноцветный поднос
И взглянуть на подругу боится.
А когда перед ней
Он, взволнованный, встал
И она засмущалася мило,
На подносе его
Борщ дышать перестал
И глазунья зрачки округлила...
Чистой тайной согрет
Их непознанный мир.
Сколько добрых надежд в нем
И силы!
И расслышал уже за спиной
Бригадир:
— К десяти...
— Хорошо...
— У «России»...

В ПОЛНОЧЬ

За окошками ночь,
В общежитье покой,
Скачет дождик легко по бульвару.
Петька в двери стучит,
Развеселый такой,
От подруги явился, Тамары.
Засиделись они,
Ведь назавтра Петро
Уходил на солдатскую службу.
Он промок под дождем,
Улыбался хитро,
Тряс за плечи меня,
Словно грушу.
Снял часы и сует:
— На, дружище, бери,
Это мой тебе будет подарок!
Славка,
Слышишь ли, дьявол ты,
Черт побери!
Любит,
Любит меня ведь Тамара! —
Он рубаху снимал,
Шатким стулом скрипя,
А потом взял гитару с подушки
И негромко запел,
Будто бы для себя, —
Сочиненные им же частушки.
Мне казалось, что он
Всех счастливей сейчас,
Закрутилась лисицею ревность!..
Я улегся в постель
И уснул в тот же час.
Мне приснилась
Родная деревня.

СОН

Над деревней моей
Облака высоко,
Серебрятся соломою крыши.
Сушь такая кругом —
Землю тронешь рукой
И почувствуешь, как она дышит.
Мать глядит на ларек
С голубого крыльца.
...Здесь народ просыпается рано.
Дядя Ваня Костров,
Друг военный отца,
Костерит председателя рьяно.
Не от радости он
Спозаранку «поддал»
И бросает колючее слово.
Председатель ему, слышу,
Сена не дал,
Чем зимой он накормит корову?
В эти ссоры вовек
Разбираться не лезь,
Тут легко понимают друг друга.

Постарел наш Костров
И сгорбатился весь
От вязанок ночных
И от плуга.
Я, как в детстве, опять
Вдоль по речке бегу,
Рассыпаются в стороны гуси.
Вижу — машет платком
На другом берегу
Светлорусая девочка Люся.
Я бросаюсь к реке,
По июлю плыву,
Золотой от дождей
И загара.
Подплываю и вдруг,
Будто бы наяву,
Рядом с Люсей
Петро и Тамара...
Выхожу из воды
У знакомых ракит,
Второпях одевался покуда,
Обернулся — дивлюсь:
Уж не Люся стоит,
А красавица сельская Люда!
И пошли мы в луга
По траве вчетвером,
На виду
Остроухой деревни.
Ветер тучи качнул,
Закуражился гром.
Мы уселись тесно под деревья.
Я очнулся в ночи —
И не спал до утра,
И в постели ворочался трудно.
 ...Мы бригадою всей
Проводили Петра
На солдатскую службу
В то утро.

ОДНОГОДКАМ

Время, время —
Летит,
Словно взмыленный конь,
И, как всадники,
Сны дорогие.
Мы устанем в пути,
Нашей веры огонь
Понесут над планетой другие.

До чего же ты, жизнь,
У людей коротка,
Мы торопим тебя постоянно.
Нам не двадцать уже,
Но сегодня пока
Горевать нам о юности рано.
У большого огня
Я в цеху вырастал,
Ремеслу мастерами обучен.
Стали руки мои
Ныне тверже, чем сталь,
И, как трос,
Мой характер колючий.
И за пройденный путь
Я себя испытал.
Был я в жизни обижен
И счастлив.
Невелик за душой
У меня капитал,
Но к величью завода — причастен!
Я, как сокол, взлетел
В заводской стороне.
И парням, уходящим в дорогу,
С голубой высоты
Крикнуть хочется мне
По обычаю русскому:
— С Богом! —
Дунет ветер-свежак,
И рассеется дым.
Нас недаром судьба потрепала!
Пусть же будет их путь
Голубым-голубым,
Как рассветные горы Урала.

ЮНОСТЬ

Месяц сгорбился весь,
От мороза, поди...
В небе звезды — ячменное жито...
Развернув широко
Красный флаг на груди,
После смены бурлит общежитье.
Вот залился про степь
Разудало баян
Так, что снег осыпается с крыши...
Видно, сам баянист
«Дернул» водки стакан
И придвинулся к сердцу поближе...
И уводит нас степь
В звездоносную ночь.
В голове — золотое круженье!
Эх, мы тоже порой
«Дернуть» водки не прочь
И сердцами пойти на сближенье...
Душу рвет баянист,
Сладу с песнею нет,
И ему улыбаются люди.
Не беда, что бранит
Эту песню сосед,
Заваливший зачет в институте.
Но горланит вовсю
Удалец-молодец,
Не жалеет ни рук,
Ни баяна.
И ему за стеной
Подпевает юнец,
Что сюда поселился недавно.
Если песня летит
Соловьем из души,
То попробуйте вы, удержите!
Вот вздохнул тяжело
У дверей старожил,
Он прощаться пришел с общежитьем.
Сколько судеб познал
Нестареющий дом!
Все свое отпоем
И отпляшем...
И, вздыхая, глядеть
На него нам потом,
Как на памятник юности нашей.

ЕСЛИ ВАРИТСЯ СТАЛЬ...

Силы нам не скопить
Для борьбы в тишине,
От бессонницы мы народились...
Если варится сталь —
На высоком огне
Выгорает
Ненужная примесь.
У станков,
У печей
Мы встречаем свой день,
Высотой ободряясь вчерашней.
И кипят, словно сталь,
Души лучших людей
На огне
Революции нашей.

Как от примесей сталь,
Мы от рабства оков
Каждый час очищаемся с боем.
Ленин к людям пришел
Из грядущих веков
И ведет нас в века за собою.
Нелегко нам дается любая верста,
На штыках солнце красное всходит...
Обернешься назад,
Смотришь — кто-то отстал,
То южнее,
То западней бродит...
Засиделся совсем в кабинете иной,
А другой — у кастрюли хлопочет...
Третий вдруг по пути
Задержался в пивной,
Видно,
Очередь длинная очень...

ПИСЬМО

Мне недавно принес
Письмецо почтальон,
Я по почерку вижу — Кулагин.
Даже фото прислал!
Пишет Петька, что он
Уж давненько находится в Праге.
Подбоченясь, стоит
Возле танка отца,
Широко улыбаясь на снимках,
На одном держит он
Осторожно мальца,
На другом — со словаком в обнимку.
Он уже капитан, поистер сапоги,
Побывал не в одном государстве.
И, как в Венгрии, вновь
Укололись враги
О звезду ильичевского братства.

ВЕСТЬ

Нам не мыслится жизнь
На земле без борьбы,
Веру нашу взметнем и умножим!
Но к сердцам матерей
Подступают гробы
И с востока,
И с запада тоже.
Павших в честной борьбе
День росой окропит,
Наклонятся над памятью флаги.
Нет, не верится мне,
Что Кулагин убит
В одиночку
На улицах Праги.
Что остался теперь
На земле без отца
У Тамары двухлетний сынишка.
Он отцовского, нет,
Не запомнит лица,
Будет знать лишь о нем понаслышке.
...День монтажный у нас
Погружался в дела.
И качали ветра эстакаду.
Вдруг о гибели весть
В проходную вошла
И в кружок усадила бригаду.
Ту бригаду, где мы
Вместе с Петькой росли.
Как поверить,
Что друга уж нету?!
Словно спичку, ту боль
Мы по кругу несли,
Гнев чадил огоньком сигаретным.
И никто ни о чем
Говорить не хотел,
Скорбно мачта над нами гудела.
Первым встал бригадир,
Рукавицы надел:
— Ну, ребята, пора и за дело!
Кто Петра подкосил?
Мне б хотелось сейчас...
К нам на круг бы — заборного гада!..
— ...На заводе у нас
Сталь кипела в печах,
Прыгал кокс огневым водопадом...
И в бою, и в труде
Наши дни горячи,
И роднит всех единая слава.
Петька — в Праге упал,
Дверовой — у печи,
Но одна у них цель и застава...
За отцовскую кровь —
Наша пролита кровь.
Если надо, прольем не напрасно!
Верим, недругов —
Зло
Ослепит она вновь
И поднимется знаменем красным!..

Мы друзей от врагов
Защищали не раз,
Торжествуй, справедливость, на свете!
И чем братство теснее
И крепче у нас —
Меньше братских могил на планете!

ЭПИЛОГ

На проспекте январь
Опушил дерева,
Снег хрустящий
Закатом подкрашен.
Зацвели фонари —
Золотые слова,
Пусть расскажут о городе нашем.
Он богат красотой,
Город сумрачный мой,
Разгнездясь по-рабочему строго,
И проспект,
И бульвар,
Переулок любой
Слил в одну
Заводскую дорогу.
У дороги никто
Не отыщет конца,
Разве можно такую измерить,
Коль она пролегла
Сквозь людские сердца —
Через радость,
Любовь
И потери.
Сколько каждый из нас
Дум рабочих пронес
По ее нестареющей глади.
Тут свидетели есть —
Толпы белых берез,
Белоствольная тишь
И прохлада.
А березы стоят молоды,
Горячи...
И уводят в былое аллеи,
Где под кронами мы
После смены в ночи —
Целовались,
Мечтали,
Взрослели.

1969-1970

Комментариев:

Вверх