Татьяна Ивановна Грибанова
Татьяна Ивановна Грибанова родилась в деревне Игино на Орловщине. Окончила факультет иностранных языков Орловского государственного педагогического института. Работала преподавателем иностранного языка. Автор трёх поэтических книг «Апрель», «Прощёный день», «Сказ о Судбищенской битве», книги деревенских рассказов «Лесковка». Печаталась в журналах: «Наш современник», Роман-журнал «ХХI век», «Московский вестник», «Народное творчество», «Сельская новь», «Подъём», «Простор», «Лик», «Родная Ладога», «Славянин», «Странник», альманахе «Звезда полей», альманахе «Орёл литературный», в периодической печати Москвы, Орла и др. Член Союза писателей России. Лауреат-победитель в номинации «Привет, Россия!» Всероссийского конкурса «Звезда полей» им. Н.М.Рубцова. (2012г.) Специальный диплом «Прохоровское поле» за поэму «Судбищенская битва» (2013г.) Живёт в Орле.
РАКИТОВЫЙ РАЙ

ПРЕДЗИМЬЕ
Шапки гнёзд до бровей нахлобучив,
Опершись на бурьяны оград,
Запахнувшись фуфайкою–тучей,
Сад продрогший дымит самосад.
И кряхтят вековые деревья,-
Время кашлей и жутких простуд.
Выходя далеко за деревню,
Сад в листву на дорожку обут.

Так на днях захворал, занедужил,
Каждой веточкой чует снежок.
Прослезившись, с морозцем из лужи
Пьёт рябиновку на посошок.

ДОМА
Вот и дорога у сосен,
Здравствуй, родная земля!
Стелется под ноги осень,
В зелени яркой поля.

То ли полынь на ресницы,
То ли с морозу слеза.
Простеньким в крапинку ситцем
Реет октябрь в небесах.

Пройдено в жизни немало
Разных путей и дорог.
Сердцу всегда не хватало
Тропки, которой сбегало
Детство за отчий порог.

Старая песня калитки,
Шар золотой у крыльца.
Пахнет из кухоньки ситным,
Слышится голос отца.

Спелым антоновским садом,
Дымом печного огня,
Поздним ночным звездопадом
Родина манит меня.

РАКИТОВЫЙ РАЙ
Из глубинки я, из захолустья.
Видно, Господом отведено
Мне когда-то в селении русском
Народиться, в моём Игино.

Здесь маслята в дубовых кадушках,
И ручьём серебрится плотва,
И капустные плюшки-ватрушки
С пылу – жару в канун Покрова.

Предложи мне опять народиться,
Мол, где хочешь, сама выбирай,
Я скажу: «Ну, зачем мне столица,
Если есть мой ракитовый рай?»

То ль виденье, а может быть, снится:
Дождь над Савиным логом завис -
То ль бабуля, то ль Полуденница
Вышивает на нём алый спис.

Это кто с ней, веснушками личико,
Шьёт нетвёрдой рукой завиток?
Шепчет рoдная: «Ах ты, синичка,
Не спеши, навостришься, дай срок».

На столешнице выстелет скатерть –
Тайным списом к потомкам письмо -
Словно русичей древних праматерь,
Сокровенья - крестом да тесьмой.

Пригляделась к узорочью: рыщет
Тьма поганых у наших ворот.
От набата гудит городище,
Поднимается миром народ.

Шли татар легкокрылые кони,
Шёл германца тяжёлый сапог.
Чёрной нитью кресты – это стоны
Полонянок с российских дорог.

И опять ты бедою объята!
Встань же, Русь, аль не чуешь раздрай?
Ничего в мире нашем не свято.
Под хоругви народ собирай!

Вместе мы – с нами крестная сила!
Словно Ольга, хватаюсь за меч…
«Знать, недоброе что-то приснилось.
Видно, жарко протоплена печь.

Дай водицей умою святою
И прочту «Отче наш» над тобой.
Все напасти, касатка, - пустое.
С Богом в сердце прибудет покой, -

Лампу бабушка шумно задует, -
Эк, фитиль баловатый какой!»
Перекрестит меня, поцелует,
Пожалеет шершавой рукой.

От её ли молитвы, от света,
Запорхаю во сладостном сне…
И сейчас, знаю, бабушка где-то
С Богом речи ведёт обо мне.

Дед литовкою вжикает звонко
(Снова грезится мне сквозь туман),
Учит старый вояка внучонка,
Как татарник сшибать да бурьян.

Басурманы, фашистское иго
Не сровняли с землёй Игинo.
Боже Праведный! Лишенько-лихо!
В мирный век исчезает оно.

Гибель места родимого – мука!
Как поставишь на родине крест?
Дед внучку: «Проще репы наука:
Знай паши – весь мужицкий секрет».

Я люблю тебя, край мой ракитный,
Игинской заовражестый край,
Где луна, словно бабушкин ситный,
Дышит рожью - бери да кусай,

Где на заводи лебеди-гуси
Алым шёлком полощут зарю,
Где сурепочным мёдом и грустью
Дышит стог за бакшой к сентябрю.

Слышишь, Господи! Край мой простужен!
Навалилась беда за бедой.
Ты спаси его светлые души!
Я молюсь за Россию с тобой!

***
Гукнет голубицей вечер на повети,
Бабушка лампадку Боженьке засветит.

У ключей атласных ленточкою алой
Догорят-погаснут кущи краснотала.

Заиграют в небе золотые рыбки,
«Спи, мой месяц ясный»,- мати скрипнет зыбкой.

Заголосит сонный кочеток крылечный,
А в анисах песню заведёт кузнечик.

Дух укропный терпкий прокрадётся в сенцы…
Светом несказанным озарится сердце.

СОЛЬ
Листья смородины, зонтик укропа,
Перец забористый да чесночок.
Свойских огурчиков первая проба –
Намолосолим дубовый бачок.

Мама командует, я – на подспорье,
С детства на кухне знакомая роль.
«Батюшки, Таня! Вот горе так горе!
К тётке скорее! Закончилась соль!»

Хаты – бок о бок, тётка – соседка,
Настежь калитка, дохнуло парным.
Дома - нечасто, точней – очень редко,
Летом – на отпуск, зимой – к выходным…

Два великана в углу, две кадушки
Крупною солью до края полны!
Взгляд оценив, не стерпела старушка:
«Ты не отведала, детка, войны!»

Завспоминала под вздохи и ахи
Рабство в Германии, беженки путь.
- Горя пришлось под завязку хлебнуть,
Соль мне казалась послаще, чем сахар…
Знаю соль жизни.
И цену, и суть…

* * *
Ещё по-прежнему желанный,
Мой суженый, мой Светлый Князь,
В тот вечный вечер кратко-странный
Моя судьба с твоей сплелась.

Я знаю, знаю: третий – лишний,
Не преступить тебе границ.
Виски сжимает полусникший
Венец из томных медуниц.

Я помню: связан клятвой вечной!
И не рискнёшь менять коней
У переправы быстротечной…
Я ж – на краю… лечу над ней!

Здесь берега в цветах-каменьях.
Тебе вовек здесь не бывать!
Здесь птиц невиданных круженье,
Небесной бездны благодать,

И дух божественных растений,
И ворожба лихих стихий.
Мой мир – миров хитросплетенье.
Здесь в святости горят грехи.

***
О, Русь! О, милая Святыня!
Алтарный свет ржаных полос…
Плакун-трава, дожди грибные,
С часовней ветхою погост…

Полита кровушкой и потом
Здесь каждая земная пядь.
За тяжкий крест под небосводом
Покров простёрла Божья Мать.

Ах, эта доля, эта доля…
По силе духа, видно, крест…
Какой пронзительною болью
Голосит нынче Благовест.

Голбец напомнит у дороги,
Рванётся птичий (бабий?) крик,
Как раскулаченный в остроги
Брёл измордованный мужик.

То по деяньям наказанье,
Или глумится сатана? –
Вновь заколочено, в бурьяне,
Моё село… моя страна…

Мужик поёт о доле нищей?
Землицы ль задичалой стон?
А может, веет с пепелища
Сгоревших заживо икон?

Гей, Муромцы! Гей, Пересветы!
Кипят кровя славянских вен!
Пожарский Дмитрий, слышишь, где ты?
Пора России встать с колен!

* * *
Скатёрка льняная, с малиною ранней лукошко.
Веранда в плену у докучных, прожорливых ос.
В полынной дали – разглядеть из окна невозможно –
Скрипит и скрипит вдоль просёлка натруженный воз.

Июнь надломил духовитые первые соты
И снова на липы кропит в палисаде меды.
Просыпалась таволга пшёнкою за поворотом,
Где славят лягушки в купавах и рясках пруды.

В просвирник атласный шмели золотые слетели.
Из венчиков манной небесною сыплет пыльца.
В садах соловьиные всё ещё плещутся трели.
И верится: лету во веки не будет конца.

И ягодкой тает за свежими копнами солнце.
И воздухи манят и тайнами веют из рощ.
Ах, бабий наш век! И всего-то осталось на донце
В лукошке пригоршня малины да реденький дождь.

А мне бы обнять эти сизые, вольные дали,
А мне бы прильнуть к косякам обездоленных хат,
Чтоб (дай-то Господь!) мои дети со мною впитали,
Как пахнет в деревне малиной и мёдом закат.

* * *
Поле родное,
Суглинные прошивы,
Блудную дочь не отринь!
Грешной душою,
До нитки изношенной,
Пью твою горечь-полынь.

Чертополох,
Словно жало смертельное…
Что ж ты не взвыла, душа,
Или ослепла? –
Засеялась ельником
Торная деда межа!

Каюсь… рыдаю…
Нет силы, нет моченьки
Глаз от стыдобы поднять –
Выстыли поля
Пречистые оченьки…
Что в оправданье сказать?

* * *
Помолчи, посиди со мной.
Гаснет август. Прислушайся: сливы
С веток капают по одной,
Словно звёзд переспелых ливень.

На болотах – не он ли виной? –
Безнадёжно рыдают выпи.
Эту терпкую ночь, как вино,
Ты до капли из рук моих выпей.

Ворошить ни к чему в душе,
Обречённой на адовы муки.
Говорят, с милым рай в шалаше…
Что сказать о безмерной разлуке?

Всяк себе на заре разольём
Посошок – дней предзимних сиротство.
А душа?.. Обрастёт быльём…
И стихами друг к другу прорвётся.

* * *
Пыль-зола просёлочной дороги.
Всё поля, поля да хлипкий лес.
Придержи, отец, залётки-дроги.
Чтобы стороной прошли тревоги,
Видишь: ладят на распутье крест.

Православный. С образком. Дубовый.
Из былых времён, издалека
Светоч веры праведной Христовой.
Нет для Родины пути иного.
Вдаль бредут паломники-века.

Мимо не пройти, не затеряться.
И кропит кипрейник, словно кровь.
Может, сняли здесь Христа с распятья?
Плащаницей – погребальным платьем
Стало это небо, эта новь?..

* * *
          Деревушке Игинo, что на Орловщине, посвящается
Здесь от черёмух тянет мёдом,
А небо – сказочный ларец.
Висит на Ломинке, над бродом,
Луны серебряный корец.

Здесь, далеко ходить не надо,
В саду опёнок корогод.
И кабачки, что поросята,
Заполонили огород.

Оставь свою многоэтажку
И приезжай справлять престол.
Луга за церквою в ромашках,
И на Кроме – в купавах дол.

Ты скажешь: «Слышал, жизнь - не сахар
В твоём заманчивом краю».
Но поклянусь под смертным страхом,
Что и таким его люблю.

С тобою спорить не берусь я.
Разор и глушь на сотню вёрст,
Но здесь - родительский погост,
И здесь ветра пропахли Русью.

* * *
Духов день. Щепотью сыплет лето
Вдоль обочин штапельных цикорий.
От лампадой гаснущего света
Тает аналой берёз на взгорье.

Ничего милее нет и проще
Этого просёлка хуторского
Вдоль грачиной Ярочкиной рощи
И прудка с бобрами Игинского.

В палисадах мяты млеют пряно…
Ржание да бряцанье уздечки…
Может, здесь сронила Несмеяна
С белой ручки в лебеду колечко?

Знать, на этих торфяных болотах
Отыскал Иван-дурак лягушку.
Глухомань. Лишь пчёлы стонут в сотах,
Да отец рубанком гонит стружку.

Конный ли бреди, бреди ли пеший,
Всё холмы, да дождь грибной, да лужи…
Как своей, кивает в соснах леший:
«Энтот край мне тожить дюжа нужен!»

* * *
Есть место такое на свете,
Где в пояс июньский покос,
С полынною горечью ветер,
А ночь так светла от берёз,
Что дед, закурив из кисета,
Накинув на плечи «пиньжак»,
На лавке читает газету.
Прикинет и эдак, и так,
Коль час его смертный настанет,
Кому завещать, - вот вопрос, -
Гнездо ласточаток за баней,
С могилами предков погост?
Округу с лазоревой далью
И воздух – не сыщешь хмельней?
А заросль Ивана-да-Марьи?
А в них полусонных шмелей?
Поля без конца и без края,
И новый помол на столе?
Душа за воротами рая
Не сможет не ныть о земле,
Об этих заутренних звонах,
Пусть храмовый колокол мал!
И о придорожном поклонном
Кресте, что неделю строгал.
Старик-то и жив лишь одною
Мечтою, что выпадет срок,
Под Вербное, ранней весною,
Отслужится Мишка внучок.
Осядет и пустит здесь корни,
Заложит с антоновкой сад,
Дом выстроит светлый, просторный…
Старик был бы этому рад.
Чтоб ставни, карнизы резные,
Чтоб в Красном углу – образа,
Чтоб деду ладони родные
Закрыли навеки глаза.

РОМАНС
Снова грай за окном – дожидаются птицы отлёта.
И листвой укрывает сентябрь города.
Дым осенних костров слаще самого сладкого мёда…
Терпкий вкус твоих губ не забыть никогда.

Может быть, оттого обхожу стороною вокзалы.
Корабли – не мои, не мои поезда.
Даже вечности мне, а не лета блеснувшего мало…
Но не встретимся мы никогда, никогда.

Ни к чему мне одной недопетые августом песни.
Как сквозь пальцы дожди – дней пустых череда.
Пожалей, не пиши обещаний напрасных, будь честен.
Нам не встретиться снова с тобой никогда.

На душе – ни обид, ни упрёков, ни капли укора…
И – ни крохи надежды! Одна маята…
С глаз долой – вон из сердца! Не вспомнишь ты имени скоро…
Только я не смогу без тебя никогда.


НА РОДИНЕ
Там ранней весною токует глухарь,
Там квасят капусту с калиною,
И Барыню «с выходкой» жарят, как встарь,
Справляя престол с именинами.

Там хаты пропахли вишнёвым дымком,
Там топчутся лоси под окнами,
И словно душистым парным молоком,
Берёзоньки доятся соками.

Нагрянешь на Пасху - начнут зазывать,
Обидятся – станешь раздумывать.
И каждый прохожий там – брат или сват,
А дети – свои или кумовы.

* * *
Милая даль захолустная.
Сельцо. Чуть пониже – погост.
Птицы подсолнечник лузгают.
Стёжка к церквушечке узкая.
Июль, а на сердце – мороз.

Клубом была и конюшнею…
Но всё ж сберегла куполок.
Кладка старинная сдюжила…
Мох – древнерусское кружево
Укрыл, словно саван, порог.

Видно, на вечность пророчество –
Такое бывало не раз –
Образ… На нём Богородица
(Только оклад покоробился).
Явилась…
И молит о нас.

* * *
Разве может быть так: за сто вёрст, а я всё-таки слышу,
На Успение в мальвах, в отцовском, заросшем саду
Осыпаются груши, грохочут по шиферной крыше,
Мягко шмякают о земь, где осы их жадные ждут.
И горою гора, на сносях, в рыжих бархатных латках,
Кошка Муська на стёжке лежит, будто дедов треух.
И пеструхи, как бабы, судачат на луковых грядках.
И бранится на них на чём свет заполошный петух.

Это дивное времечко в липовых, гречневых сотах!
Снова семечки-звёзды роняет подсолнух луны.
То ль от спелых плодов, а быть может, ещё от чего-то
Сладко-сладко воркуют над хатой душистые сны.

* * *
Когда-то гору называли Поповкой.
Церквушку взорвали. Связавши верёвкой
Стащили кресты в тот же день с колокольни.
Давно это было… Но, вольно-невольно,
Бывая на месте израненном том,
Себя осеняю поныне крестом.

Чуть выше сирень укрывает стеной
Времён стародавних погост крепостной.
Здесь кость на кости, среди них – мои предки.
Век с веком сплелись, перепутались ветки,
Замшели кресты, и сровнялись могилы.
Здесь память и грусть моей родины милой.

* * *
Август спелый,
Стреноженный, в яблоках, ветер.
Мне, как птице,
В дорогу отчалить пора.
Ну, не надо о прошлом,
Утраченном лете.
Кони рыжие ждут
И храпят у двора.

А вчера промелькнул
Первый клин журавлиный.
Намотало на спицы
Солнце тонкую нить.
Ранний утренник тронул
В садах георгины.
Ветер стал самосад
На болотах курить.

Что ж так рвётся душа
В непроглядную осень?
Где полынь придорожная –
Горечь разлук.
Где надежды судьба
Несозревшие косит,
И не в двери,
А в сердце
Прерывистый стук…

ЛИВЕНЬ
Прохудились насквозь небеса,
Заплутала – ни тропки, ни стёжки.
Отыскал во бору меня сам,
Поманил обогреться в сторожке.

Сладко-томный дурман в голове –
То ли ты ворожишь, то ли леший…
Пара ульев в дремотной траве,
Частокол из горбатых орешин.

На ступенях – котятами мхи,
И поющие горлинкой сени.
Разувешены, как у Яги,
Чабрецами купальскими стены.

Да осипшая ветхая дверь,
Да молящий без умолку ливень:
«Хочешь – верь ему, хочешь – не верь,
Но рискни быть сегодня счастливой!»

«На беду, - я шепчу, как в бреду, -
Опоил ты меня своим зельем.
Пропаду, коль с тобой упаду,
На туманы лешачьей постели!»

За окошком всесветный Потоп.
Чу! Качнулась Ковчегом избушка
И плывёт вдоль анисовых троп!
И пророчит нам вечность кукушка…

И нет моченьки глаз отвернуть!
И – губами к щеке колючей!..

Ах, как хочется мне полыхнуть
По судьбе твоей (пусть на чуть-чуть!)
Яркой-яркой звездой падучей.

ПЕСНЯ
Где-то за Окою
Палисад с рябинами.
Где-то за Окою
Пыльный след в степи.
Бор глухой на взгорье,
Сосенки былинные,
Яхонтами рдеют
У дорог репьи.

Следом за Окою
Ветрено-кленовая
Кобылица- осень,
Ускоряет шаг.
Над рекой-Окою
Сброшенной подковою
Месяц покатился
На небесный шлях.

Слышишь: за Окою
С колокольной звонницы
Благовест растаял
В предрассветный час.
За рекой Окою,
Матерь Богородица
В храме у просёлка
Молится о нас.

* * *
Жукают, жукают поздние пчёлки,
Снытью-анисами пенят закат.
Лавку придвинув к оконцу светёлки,
Дедушка Мотя дымит самосад.

Ахнет в часах задичало кукушка,
Или (к чему б?) ни с того, ни с сего
Как страданут половицы в избушке!
Может, прижился лешак у него?

Знать, по заслугам! Букетистый кочет
Кур распушил, шуганул на шесток.
А за бакшою на зареве ночи
Знатной краюхи печётся кусок.

Гнусом зундит в полумраке подворье.
Спичечной вспышкой горят светлячки.
Неслух Пушок деду Моте на горе
Гонит по хате без спросу очки.

Бражницы слёту стучатся в окошко.
Время, видать, притаить фитилёк.
Глазки продрав, «фатирант» полуночный
Скрипку наладил оглохший сверчок.

- Что же ты, Мотя, вздыхаешь до свету?
- Господи, милай! Спаси-сохрани!
Помочи-мочи ни граммочки нету…
Скоро ль от жисти меня слобонишь?

* * *
Мимо посадок дорога.
Рябь от кукушкиных слёз.
Зелень вдоль горки отлогой,
Сосны меж рыжих берёз.

Родина! Тихое поле
В дымке закатного дня.
Светлой пронзительной болью
Сердце щемит у меня.

Ситцем затянуто небо,
Простенький сельский пейзаж
Зёрнышком спелого хлеба,
Каждой былинкою наш.

* * *
Вот и снова зима. Белокрылая птица-орлица
Снова в зыбке качает до свету метельный Орёл.
От Полесья до Мценска, от Брянской до Курской границы
Круговерть до небес, не сыскать городишек и сёл.

Иногда вдруг голодной, усталой от бега волчицей,
Вдруг сверкнёт в полудиком оскале луна.
Кто-то грузный и злой станет в двери медведем ломиться
И тереть, и скрести рукавицей о наледь окна.

А к рассвету сугробы упруги, как девичьи груди.
Перемёрзлой брусникою брызжет каляный восток.
И гуляка-ветрище, как пёс беспризорный, приблудный,
Наконец, отсыпаться завалится в клеверный стог.

И потянет в просторы, где наст серебристый и хрусткий.
Не беда, что до звона колючая ломкая стынь.
Станет вдруг горячо и светло на душе средне-русской
Оттого, что в бору о любви раскричались клесты.

* * *
Я не скопила в сундуках богатства,
И бриллианты в сейфах не горят,
Но я владею тридевятым царством –
Найди попробуй, кто, как я, богат!

Я дорожу, как сказочной жар-птицей,
Рябиною у дедова крыльца,
Гречишным полем, хутором, криницей,
Где через край плеснулись небеса.

А по ночам я звёзды собираю,
На дно колодца сыплю под окном,
И солнце из сарая выпускаю,
И на закате прячу за гумном.

Люблю церквей к вечере перезвоны,
Нагретый за день у ручья песок
И тополей серебряные кроны,
И утром Гришки пастуха рожок.

Храню давно несметные богатства:
Пруд с карасями, в диком хмеле дом.
Готова подарить тому полцарства,
Кто сможет уберечь его потом!

* * *
Сыплют безудержу снеги
Пшёнкой сквозь сито небес.
Финист, присев на застреху,
Лунный клюёт леденец.

Дедко сопит на палатях,
Или опара пыхтит?
С улицы кто-то лохматый
Сквозь занавески глядит.

Ладная песнь самовара
Вьётся по хате шмелём.
Сказки прабабушки старой
Здесь прорастают быльём.

Ходики ухнут шипуче,
Гукнет ли вдруг дымоход,
Скобкой, «на всяческий случай»,
Бабка водицы сольёт.

И перекрестится дробно:
«Осподи Сусе! Свят! Свят!»
Шалкой своей допотопной
Сонных укроет внучат.

* * *
Лишь только под Сретенье сбавят шальные морозы,
Во мне забурлит, заиграет крестьянская кровь.
Потянет к землице, приснятся хлеба и покосы,
И щедро политая майскими ливнями новь.

Примчусь-прилечу, стосковавшейся ласточкой-птицей,
Хоть как-то подправить почти нежилое гнездо,
Сходить на погост и крестам дорогим поклониться,
Кулич покрошить под могильным жасминным кустом.

А вечером выйду - метель под черёмухой кружит,
Скрипит коростель из неспелых туманных лугов.
Вот так бы стоять, с замиранием слушать и слушать
Ночную деревню, до третьих бродить петухов.

ПРОСЁЛКАМИ
Мозолистые, суглинные…
Сплетенье натруженных жил…
Не ими ль в века старинные
За долей прогоркло-полынною
Мой предок-правятич ходил?

Ему ли у этих обочин,
У пилигримов-ракит,
Стервятник заглядывал в очи,
Когда на исходе ночи
Лавиною шли степняки?

Какие сказанья-былины
Слагали о том ковыли?
И в вечность какие кручины
Осыпались градом крушинным
В пласты придорожной пыли?

Почти позабыты святыни,
Что прадед для нас сберегал.
Не вспомнить в стремительном «ныне»
Те, вольные, песни степные,
Что он для потомков слагал.

Ни роду не помним… ни племени…
И путь, что прапрадед торил,
Засеян терновником-семенем,
Потерян в пространстве и времени.
Сыскать не достанет уж сил!

Поля… Всё поля бурьянные…
Да солнца истёртый калач.
Да всхлипы ветров гортанные.
Молитва ли?.. Предков послание?..
Иль песня славянская-плач?

В ГОСТЯХ
(ПОД ПОКРОВ)
Обметали губы у кринички,
Маки на бакше шуршат до хрусту.
Днём лебяжьим, белым, как яичко,
Рубит тётка Ниловна капусту.

Справит в кадку и – конец деяньям.
- Кой-то год! Пора сбираться к Богу!
Ну, какие сыщешь оправданья?
Мол, размыло проливнем дорогу?

Погостюй, касатка, сколько нужно…
Потолкуй со мной о прошлом лете, -
Фартуком утрёт глаза старушка –
К Покрову до слёз каляный ветер. –

Что кривить душою? Жаль, конечно…
Как же не тужить?... Тужу об жисти…
Хочь была ко мне и бессердечна…
Дак, слаки рябин с морозу кисти.

Вот и клён сронил листву на стёжку,
А крылатки раскидал по свету…
Детки?.. Как иголочки в копёшке!
Уж который годик слуху нету…

«Боже Правый! Всё, как есть, проходит! –
К вечеру, растапливая печку,
Я шепчу, - сгорают с треском годы!»
Ночь по стёклам лупит крупной сечкой.

* * *
Ухожу… и возвращаюсь снова.
Ну, а ты – надеешься и ждёшь:
Ни упрёка к прошлому, ни слова.
Просто, скажешь: «Верил, что придёшь!»

Просто, примешь шляпу и перчатки.
И заваришь мой любимый чай.
Грусть-тоску разделишь без остатка
И заглянешь в душу невзначай.

И на миг поставишь, как на вечность
И, я знаю, завтра сходишь в храм.
Помолчишь – здесь не уместны речи…
Припадёшь, измученный к ногам.

* * *
Земля лугов душистых, росных,
Российских далей глубина.
О, край июньских сенокосов!
И синь прудов… и тишина…

Вишняк за тыном полудикий,
Горой сосновые дрова,
Пучки сушёной костяники,
Иван-да-марья, трын-трава,

Далёкий скрип телеги в поле,
И вновь – анисовый покой.
Здесь всё идёт по божьей воле,
До неба здесь подать рукой.

Толпой бегут под горку сливы,
И в окна с простенькой резьбой
Крадётся вечер сиротливый,
Дед спорит с кем-то за избой…

Пройдя тернистые дороги,
Босая, по своим грехам,
Иду к отцовскому порогу,
К твоим, Россия, берегам.

* * *
Моя родина кроткая, тихая
С малых лет до сегодняшних дней
Спеленала меня повиликою
С побуревших отцовских плетней.

Что я значу без поля пшеничного,
Без ракит, без печали прудов,
Без садов с перезрелою вишнею,
Без просёлочных пыльных следов?

Пусть я стану былинкою маленькой,
Желторотым стрижом, ручейком,
Только слышать опять на завалинке
Про политику спор мужиков.

С ними верить и снова надеяться,
Стопку-две закусить огурцом,
Может, всё ещё слепится, склеится,
И «властя» повернутся лицом.

ЕЩЁ НЕ ВСЁ СКАЗАЛА РУСЬ
Ухабист путь, тернист и долог,
Но, зная наших, не страшусь.
Пока пылит ещё просёлок,
Ещё не всё сказала Русь.

Пока, как храмы, осиянны
Берёзы на родном дворе,
Молюсь на свет их неустанно,
Как ликам древним в алтаре.

Дождаться б радостных событий,
Стряхнув проклятье с русских сёл,
Взрастить хлеба на чернобылье,
Очистить зёрна от плевёл.

Стоит на росстанях Россия,
Венец терновый на челе,
И копит, копит, копит силы,
Как богатырь, припав к земле.

Из новых стихов

О ТАТЬЯНЕ ГРИБАНОВОЙ

Много, много у нас пишущих людей, бездумно называющих себя поэтами. Не потому ли образ современной России едва просматривается в мировой поэзии? Беднеет язык. Беднеет народ. Уходят поэты из деревни, а значит, они уходят из России. Можно быть эмигрантом, но душою и словом оставаться на Родине, а можно родиться и жить в коренной деревянной России, а «выдавать на гора» стихи, похожие на уродливые небоскрёбы. Вроде бы и слова-то русские, и мышление православное, но не трогают они сердце, как «Тихая моя Родина» Николая Рубцова...

Где та грань, за которой знакомые слова вдруг озаряются лунным светом, вода в озере начинает рябить, холодные листья гладят тебе щёки, и ты переносишься в неведомый и в то же время такой близкий тебе мир, из которого выходишь если не другим человеком, то заметно обновлённым.

Не многие из современных поэтов обладают этим родниковым свойством осветлять и очищать наши души от наносной мути жестокого материального века.

Наверное, так было всегда. И русская природа в муках самосохранения сама выбирала себе поэтов, делясь с ними серебром утренней росы, ситцем ромашковых полей, парным молоком туманов.... Таких поэтов немного, но, слава Богу, они есть.
Сохраним русскую природу, сохраним деревню, значит сохраним язык, сохраним народ.

Гонят русского человека из деревни, зарастают поля, ржавеют комбайны... « В горле комом застряли блины / Из отборной канадской пшеницы»... Но неистребима русская душа, которую никогда не оставляли в беде поэты, чьё творчество наполнено православным светом.

Татьяна Грибанова - тот редкий поэт, в чьих стихах бьётся сердце коренной русской земли. Я не цитирую строк в подтверждение мною сказанного. Я не имею права лишать читателя радости первооткрывателя забытой нами Родины и души замечательного поэта, чьими добрыми стихами тихо, без суеты живёт наше многострадальное Отечество и, надеюсь, никогда не исчезнет с земли.

Константин СКВОРЦОВ

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"
Комментариев:

Вернуться на главную