| |
Алла Линёва. По небесным протокам. Стихотворения. – М.: Редакционно-издательский дом «Российский писатель», 2018. – 208 с.Лирический сборник «По небесным протокам» был подготовлен к печати в Редакционно-издательском доме «Российский писатель» и стал тринадцатой книгой Аллы Линёвой.
Знакомство с этим новым поэтическим изданием известной русской поэтессы состоялось в здании правления Союза писателей России на Комсомольском проспекте столицы. При всем том, что многие авторы сайта «Российский писатель» и "толстых" журналов, а так же их читатели давно знают и любят искренние и филигранно «выточенные» стихи Аллы Линевой, книга её по общему признанию стала одним из самых заметных событий последних лет.
На презентации были также издатели сборника, приложившие к нему руку и сердце, давшие ему прекрасные «одежды», благословившие на добрый путь и успешную – насколько это можно в нынешних условиях, когда книга не является государственной заботой, – судьбу. Поэтому сказать о новой книге было кому и было что.
Уникальность сборника в частности и всего творчества Аллы Линёвой в целом отметил главный редактор газеты и сайта «Российский писатель» Николай Дорошенко, который издал уже не одну её книгу.
Издатель вчувствовался в каждое движение души автора и, как мне кажется, не потревожил художественным оформлением разделов текстового блока особого внутреннего состояния и переживания автора, написавшего книгу памяти о своем рано ушедшем в иные веси сыне.
Даже в столь трагической и неутешаемой работе, – сказал он в своем выступлении, – Алла Линёва сохранила свой уникальный, естественный для ее души и поэзии дар: видеть окружающий мир в его полноте и гармонии, в его подчиненности таинственным вечным смыслам. "Особо я хочу обратить внимание, – отметил Н. Дорошенко, – на то, как Алла Линева в своих лаконичных, словно бы самой тонкой кистью написанных стихотворениях, достигает той изобразительной и смысловой глубины, на которую, кажется, надо истрать во многие разы больше слов. Мы привыкли к тому, что поэт при расширении своих смысловых пространств вынужден прибегать к новым жанровым формам. И Алла Линева не являлась бы исключением, если бы не появлялись у неё прозаические книги. Но как поэт – она такая же упрямая, как, может быть, лишь Николай Зиновьев, который тоже полагается не на разнообразие художественных приемов и форм, а на самодостаточность своих поэтических строк. И если у Николая Зиновьева главное – это мысль, наполненная, как оголенный провод, обжигающим током, то у Аллы Линевой – это всегда тонкий рисунок, это живописный и потому доступный словно бы даже нашему зрению образ мысли и чувства. Все мы мыслим и чувствуем, но не всем нам удается материализовать это в слове, превратить мысль и чувство, скажем так, в застывший, как "Заросший пруд" Серова или иное живописное и доступное для зрения художественное полотно.
Извечная боль о судьбе России пронизывает каждое стихотворение Николая Зиновьева, о чем бы он, на первый взгляд далеком и отстраненном, ни писал. А главная тема почти каждого стихотворения Аллы Линевой – глубочайшее, присущее только ее необыкновенному душевному устройству, очарование жизнью и божественным ее смыслом. И тоже – о чем бы она ни писала.
Акварельная легкость ее стиха, прозрачность, интуитивное предощущение и чувствование природы и судьбы обрели в новой книге драматическую развязку, всё в ней боль – но и любовь. Страдание – но и вера. Плач – но и надежда… Выраженные всё тем же ее светлым, чистым, высоким слогом, ясным словом, цельной и глубокой строкой, вмещающей порою вселенские смыслы…"
Мне звёзды падали в ладонь,
Я их опять бросала в небо.
И всё звенело – только тронь,
И всё – кружилось и звенело.
И ночь была тепла-тепла,
Лишь ветер обдавал прохладой.
И я сама собой была –
А больше ничего не надо.
Эти стихи Аллы Линёвой отметил в своем выступлении председатель Союза писателей России Николай Иванов. "Оставаться самим собой непросто, тем более – в творчестве, – заметил он. – Алле это удается, она не прячет душу, когда ей больно, она открыта и когда ей радостно. Поэзия для нее – это сама её жизнь, и в ней она – всегда ощущает себя перед Богом".
"Алле Линёвой выпало огромное испытание, – сказал главный редактор «Молодой гвардии» Валерий Хатюшин, уже целое десятилетие публикующий её стихи в своём самом патриотичном и честном литературно-художественном и общественно-политическом журнале России. – Нередко горе ломает поэтов, и они никогда больше не обращаются к стихам. Но вера и крепость духа спасли Аллу для творчества, для жизни, проявили её настоящий поэтический дар, благодаря чему и появилась на свет её новая книга «По небесным протокам».
И в знак подтверждения своих слов и признательности поэту прочитал её стихотворения, в том числе и завершающее книгу пронзительное признание:
Быть может, это не поэзия,
И, может, даже не стихи,
И я искусством только грезила,
И все таланты истекли…
Быть может, слабая метафора,
И тема больно уж проста,
Но усложнять её не стану я,
Всё будет ложь и суета.
Пусть будет так, как сердцу дышится.
Не многословен, не речист,
Пусть сходит свет на эту книжицу,
Как белый снег на чистый лист.
Проникновенные слова о поэзии Аллы Линёвой сказал, а ещё прежде написал в предисловии к новой книге поэт и публицист, арт-критик Алексей Шорохов. По его мнению, даже такие две самые известные наши поэтессы, Марина Цветаева и Анна Ахматова, уступают Алле Линёвой в женственности и выраженности русского национального характера. Сравнение, может быть, не вполне корректное, как впрочем, любое сравнение в сфере искусства. Но Шорохов прибегает к таким «диаметрально резким примерам», чтобы «зримее и торжественнее» представить современную нашу поэтессу Аллу Линёву, которая в своей русской простоте и женственности даже боль несёт "тихо и просветлённо".
Да, поэзия Аллы Линёвой всегда была очень женственной, душевной, согласился прозаик, поэт и публицист Василий Дворцов. "Она представала в своих стихах восторженной девушкой, влюблённой женщиной, терпеливой и всепрощающей женой. В новой книге поражает сила её материнского чувства, – сказал он. – Помноженное на силу Слова, оно столь велико и самоотверженно, что распространяется на всех читателей, кого согрела, поддержала, ободрила, утешила, обнадёжила своими стихами Алла Линёва, став воплощением в жизни и поэзии материнского начала, материнской непреходящей любви".
"Что касается технических особенностей стихосложения, то Алле Линёвой подвластны разные ритмы и стихотворные размеры", – отметил секретарь правления СП России, советник губернатора Иркутской области по культуре, поэт Владимир Скиф, тоже присутствовавший на презентации. И в качестве образца удивительного соответствия глубокой мысли, вселенского чувства любви и интонационно окрашенной, с особой ритмикой и долготой, строки прочитал вот это стихотворение Аллы Линёвой:
Тусклый пугливый огонь одиночество лижет,
Значит, душе моей это безмолвие надо.
Вот оно стало пророчество осени ближе –
В доме моём не гирлянды зажглись, а лампады…
В доме моём не весёлые песни до звона,
И на столах не фужеры игристых напитков,
Здесь поселились навеки лишь вздохи и стоны –
Длится и длится души нестерпимая пытка.
Где-то встаёт и плывёт удивлённое солнце:
Не обогреть ему странную тень у окошка.
Ветер с присвистом порывисто мимо несётся,
Пламени сердца ему остудить невозможно…
На презентацию в Союз писателей России поддержать поэтессу из Липецка Аллу Линёву пришли также Светлана Макарова-Гриценко, Любовь Берзина, Николай Переяслов и многие другие писатели, в том числе из других регионов, а также сотрудники секретариата СПР, представители молодого крыла нашего писательского сообщества. Конечно же, Алла Линёва читала свои стихи, а потом и поблагодарила всех, кто принимал участие в создании её новой книги.
Сразу же по возвращению домой в Липецком библиотечно-информационном Центре имени П. И. Бартенева, которым руководит Татьяна Двуреченская, прошла творческая встреча с Аллой Линёвой. Она представила свой новый поэтический сборник, ответила на вопросы читателей. Семейный дуэт Надежды и Алексея Бондаренко исполнили около десяти песен, написанных ими на стихи Аллы Линёвой. Поэтессу в Липецке знают, любят, и к её новой книге проявили большой интерес.
Эмма МЕНЬШИКОВА
Алексей ШОРОХОВ
Алла Линёва. Восхождение
О новой книге «По небесным протокам»
Александр Блок сказал, что поэт – это чувство пути. И главным образом не того пути, что пройден (хотя и это чувство большинству пишущих незнакомо), а пути неведомого, того, что предстоит пройти.
И недаром сказано про чувство. Потому что поэт – не тот, кто мыслит в стихах, а тот, кто мыслит стихами. А это невозможно без поэтического чувства. Просто именно таким образом поэт понимает мир, так познаёт, «физиология познания» у него такая, основанная на интуициях, пророчествах, заглядываниях за «бездны мрачной край» или же, наоборот, за краешек тверди небесной. Обыкновенные люди чувствуют эту непохожесть, «иную физиологию», и благоразумно сторонятся. Иногда возносят до небес. Но чаще сторонятся. И не приведи Бог кому обидеть поэта! С древнейших культур и поныне это считалось особым преступлением. Всё равно, как обидеть юродивого. Потому что и тот, и другой «в руце Божьей».
Речь, конечно же, идёт об истинном поэте, а не том, у кого в визитке жирным курсивом набрано слово «поэт».
… Про новую книгу Аллы Линёвой писать страшно. Потому что эта книга – чувство пути. Пути, ещё далеко не оконченного, пути, которому только-только открываются «небесные протоки». На какую же гору для такого зрения надо было взойти!
Всё земное пыль и прах,
Всё пригрезилось, приснилось,
Но веселье малых птах
Долго по небу носилось.
Всё кружило над жнивьём,
Где колосья шелестели…
Но сгорело всё живьём,
Всё закуталось в метели.
И теперь белым-бело,
Где ступать мне было колко.
Всё взросло и отцвело,
Всё затихло, всё умолкло…
Это из заключительной, четвёртой части книги («Средь снежной замети»). Но именно так с исколотым жнивьём сердцем (а не ногами) восходит поэтесса к «небесным протокам».
Впрочем, о частях книги. Их четыре: «Из Южной тетради», «Ветра вольного мотив», «Так лейтесь, слёзы» и «Посреди морозной замети».
Четыре части, четыре времени года, четыре ступени вверх…
«Южная тетрадь» исполнена музыки нежной и яркой, чувственной:
Мне звёзды падали в ладонь,
Я их опять бросала в небо,
И всё звенело – только тронь,
И всё кружилось и звенело…
Или:
Дозревает инжир,
И сочны уже яблоки, груши,
И меж веточек тонких золотится айва,
Виноград наливается – будет греть наши души,
Те, с которыми в вечном раздоре у нас голова…
Но и в это трепетное и умиротворённое пространство юга задувает ветер из будущего, ветер русских полей:
Встречай, родное Черноземье,
Берёзы, клёны, тополя,
Рябины яркие знаменья,
Сырые голые поля…
«Вольный ветер» – такой же равноправный лирический персонаж следующей части книги, как и сама поэтесса.
Он не рвёт и не мечется в лирическом пространстве Аллы Линёвой, но незримо присутствует всюду: в «тихом шелесте трав», в движении облаков, в качающихся ветвях «берёз-подруженек».
Не рвите мне сердце – оно не порвётся,
Оно не из ситца – из ветра и солнца,
Из шелеста трав, из журчанья воды,
Из радости соткано и из беды…
Или:
Вот оно – царство моё:
Клевер, полынь, осока.
Да в зеленях – жнивьё,
Да облака – высоко.
За облаками – синь,
Крик одинокой птицы…
Счастье моё – в Руси,
Мне за неё молиться.
Вообще-то, давно пора сказать о главной особенности поэзии Аллы Линёвой, заключающейся в её необыкновенной женственности и русскости. Даже страшная боль у неё не показывает себя заломанными театрально руками или заковыристым предложно-приставочным умничаньем, нет – всё тихо, по-русски, по-бабьи. С просветлением, а не ожесточением в конце.
Чтобы это не казалось расхожим утверждением, просто сравним с лирическими портретами самых известных наших поэтесс: у Цветаевой – мужское и самоироничное («Как хорошо, что Вы больны не мной…»), у Ахматовой – изломанное и декадентское («Слава тебе, безысходная боль…»), и вот Линёва – простое, женское, русское…
Стояла перед образом, молчала…
Смотрела в неподкупные глаза.
И лодкой колыхалась у причала
Душа, и воспаряла в небеса.
Шептали губы: «Даждь мне по заслугам
И всё как надо, Боже, обустрой!..»
И грезилось, что я иду за плугом
И зёрнышки бросаю в перегной.
И полюшку тому не видно края…
И зёрнами сума моя полна…
Я грешница, я дочь Его земная,
Я пригодилась в эти времена…
Я не то чтобы пытаюсь самовольно ввести Аллу в созвездие великих (туда и без того достаточно претенденток – от благополучно устроенной Беллы Ахмадулиной до бездомной Ксении Некрасовой), просто на диаметрально резких примерах Цветаевой и Ахматовой зримее и торжественнее выступает Линёва…
Последние две части книги читать невозможно: жуткая, современная, чужая нашим полям и перелескам Россия, точнее «Российская федерация», врезалась в жизнь поэтессы на полной скорости и раскроила эту жизнь на «до» и «после» её материнского горя…
Память рассыпана
Остро осколками...
Птичьими вскриками, ветками голыми,
Смехом мальчишечьим, зовами: «Ма!»
… В душу незыблемо
Входит зима.
Но. В год столетия цареубийства в России хочется повторить последние из адресованных нам слова Государя:
«И помните, что зло, которое сейчас в мире, будет ещё сильнее. Но не зло победит, а только любовь».
Аллы Линёва идёт к этому:
Небо смотрит на меня из-за туч
Бирюзовым островком – оком Божьим,
Мир и светел, и безумно дремуч –
Не найти в нём, кто всего был дороже.
Потеряла, упустила, ушло…
Просочилось, как сквозь пальцы, истаяло…
Только в небе Божье око светло,
Да резвятся птицы малыми стаями…
Да в душе моей лишь боль немоты.
Истекает сердце кровью – раздавлено…
Осень в прошлое сжигает мосты, –
Значит, скоро будут в вечное явлены.
И уже из вечного, в боли и молитве, открывается эта картина:
Хоть и верится с трудом –
Боже, помоги неверью!
Обогрей мой стылый дом,
Чтоб раскрыть мне настежь двери.
Чтобы свет пронзил меня,
Чтобы радость зрела в муке,
Чтоб ребёнок, семеня,
Протянул навстречу руки.
Книга посвящается трагически погибшему сыну поэтессы – Михаилу.
С твёрдым обещанием извечного, нашего:
«Веруем! … В воскресение мертвых и в жизнь будущаго века. Аминь».
|
|
