16 сентября 2015 г. «НЕСОКРУШИМЫЙ ПЛЕБЕЙ» В канун 180-летнего юбилея Александра Левитова земляки писателя поклонились в Москве его могиле Он никогда не имел дома, где мог бы «отдохнуть и поработать». Ободранный и обтрепанный жилец трущобных комнат, он беспрерывно кочевал по городам и весям страны, причем всегда пешком, на своих двоих, сбивая ноги в кровь. Ночевал в подвалах, на чердаках, под лодками, в убогих каморках. Одевался в лохмотья, питался впроголодь. Брался за любое дело и нигде более двух месяцев не работал. Больной туберкулезом, он в сырой нетопленной «клетушке» писал свой последний роман «Сны и факты», который так никогда и не будет закончен… Не много найдется в нашей литературе писателей, о творчестве, да и о жизненном пути которого остались бы столь разноречивые сведения. Даже дата рождения писателя Александра Левитова, появившегося на свет 180 лет назад в селе Добром ныне Липецкой области, бывшей Тамбовской губернии, имеет несколько вариантов.
В одних источниках это 20 мая 1835 года, в других – 20 июня, в третьих – 20 июля, в четвертых – 1 августа, а есть еще 30 августа, 1 сентября и 12 сентября. Последняя дата (по новому стилю) является ныне документально подтвержденной. И далее жизнь его полна загадок и противоречий. Одни биографы утверждают, да и сам он в своих воспоминаниях свидетельствовал об этом, что детство его было беспросветной нуждой и каторгой. Вот что записывала его младшая сестра: «С детства несли мы истинно непосильный труд... Наша обязанность была учить детей обоего пола, а их было всех около сотни... Язык переболтается за целый день, зрение притупится, в голове трещит, пальцы порезаны от очинки гусиных перьев. Комната и летней порой натоплена: душно, жарко! Лет с восьми мы только и делали что учили, начиная с семи часов утра и до двенадцати, три часа отдыхали, а потом опять учили до семи часов вечера». Отец будущего писателя, местный пономарь, содержал постоялый двор и школу для крестьянских ребятишек, где уже с восьми лет Саша Левитов и его сестра учительствовали. Одновременно Левитов учился и сам – заочно: талантливый парнишка поступил в Лебедянское духовное училище сразу на третий курс и приезжал туда только для сдачи экзаменов. Казалось бы, действительно продохнуть некогда. И в то же время другие биографы отмечают, что жил он в дружной семье, где мать, бабушка, сестра, брат были по-настоящему родными людьми. Что он любил – и находил время! – на чтение и игры, на долгие прогулки в окрестностях села, где он, натура впечатлительная, романтическая, наблюдал жизнь реки, леса, поля и манивших его вдали степных просторов… Может быть, именно тогда душа его и пристрастилась к странствиям, которым он не изменял до конца своего земного существования? Толчком же к уходу в «большую жизнь» послужила экзекуция, которой подвергли его в Тамбовской духовной семинарии, куда родители отдали Левитова, чтобы он выучился на священника. Там парнишку прилюдно выпороли за чтение Гоголя, после чего он с нервной горячкой попал в больницу и пролежал там больше месяца. Конечно, он, уже слышавший «голоса, созданные богом не быть гласами вопиющих в пустыне…», не мог более оставаться в семинарии. «От грома уст Пушкина и Гоголя, Лермонтова и Белинского сразу... глушь встала на ноги и пошла...; я даже, по физической природе своей несокрушимый плебей, ощутил тогда в сердце моем какую-то мучительно-восторгавшую радость; в мою голову ударил откуда-то летучий, но светлый луч убеждения, что мне неминуемо нужно быть там... потому что там битва... и я пошел…», –вспоминал впоследствии Левитов. А пошел он не далеко не близко, а в Москву, учиться в университете, куда, однако, не попал. Тогда, опять пешком, добрался до Петербурга, где поступил в Медико-хирургическую академию. Там он и начинает писать свое первое произведение – «Типы и сцены сельской ярмарки». Но осенью 1856 года произошло событие, ставшее еще одной загадкой для биографов: Левитова арестовывают и отправляют в Вологду. Существуют несколько предположений, за что и почему, в любом случае, отрабатывая в Архангельском крае казенную стипендию за обучение в академии, он за три годы своей фельдшерской там деятельности пристрастился к картам, неумеренному питию, во многом и определившему его писательскую и человеческую судьбу. По его словам, он и в относительно благополучные периоды своей жизни, всегда срывался и «начинал зверски жрать водку…» И всё же, всё же, правильно говорят: истинный талант не пропьёшь. И можно сейчас утверждать, что Левитов «не создал ни типов, ни миросозерцания, ни сколько-нибудь полной картины» народного быта, что он не был «человеком определенных взглядов», что значительная часть его произведений посвящена ворам, проституткам, сводням и тому подобному люду, и это никак не соответствует званию писателя-демократа, к которым на протяжении многих лет его причисляли. Главное, что он остался в русской литературе как «знаток души российской», «один из лучших лириков в прозе», как «крупный талант, оригинальная личность», писатель-гуманист, «мастер лаконичного рассказа». Его высоко ценили Некрасов, Чехов, Бунин. И его будут читать, пока жива Россия, а она исчезнет только с последним русским, умеющим это делать… Как он умудрялся писать, скитаясь по ночлежкам, подвалам, полуразвалившимся флигелям, бродя по глубинной России в поисках работы и крыши над головой, уму непостижимо. А ведь только за 60-е годы им написано около 30 произведений. При жизни были изданы «Степные очерки» в трех томах, «Московские норы и трущобы» в двух томах, «Горе сел, дорог и городов» и другие книги. Сивцев Вражек, Арбат, Пречистенский бульвар, Мерзляковский переулок – вот лишь некоторые адреса его пребываний в одной только Москве. Какое-то время Левитов жил близ Ваганьковского кладбища. Там и нашел он свое последнее пристанище. И тут «след» его опять терялся… Когда в Добром решили поклониться праху известного писателя-земляка, то оказалось, что разыскать его могилу не так-то просто. Однако современные компьютерные возможности позволяют очень многое: автор этих строк обнаружила в интернете подробные маршруты, ведущие к месту последнего упокоения Александра Левитова. Но не все так просто на месте. Вот что пишет учительница добровскрй школы №1 Татьяна Черномордова: «Идея съездить на могилу Левитова, чтобы привести в порядок его памятник, передать поклон земляков с его родины, принадлежит заместителю главы администрации Добровского района Вере Дмитриевой. В июле я была в Москве и решила найти могилу Левитова. Но в Интернете подробного описания ее местоположения мне обнаружить не удалось. Тогда я распечатала общий план Ваганьковского кладбища и для начала пошла там по Писательской аллее. Нашла довольно быстро. Когда вернулась, рассказала Вере Дмитриевой, она поручила начальнику отдела культуры и развития туризма Николаю Грибцову заняться вопросом организации поездки. В итоге в полночь с 17 на 18 августа мы, 20 человек – учителя, библиотекари, работники культуры, – выехали автобусом из Доброго, рано утром были в Москве. Ещё до семи утра нас пустили на территорию кладбища, а к половине девятого, когда подошел экскурсовод, мы уже почистили и помыли памятники Левитову и его другу и первому биографу Нефедову. Работали дружно, все поучаствовали.В полдень следующего дня были уже дома, в Добром. В самых идеальных планах – сделать посещения могилы Левитова регулярными, отвезти туда горсть добровской земли, установить табличку с портретом и сведениями о Левитове (а то экскурсовод от нас о нём узнал), восстановить фотографию на памятнике Нефёдова, немало сделавшего для увековечения памяти Левитова». Так, наконец, скиталец и певец всех униженных, бедных и сирых Александр Левитов, которого 138 лет назад хоронили студенты на деньги по подписке, обрел в лице своих земляков из села Доброе, где он родился и формировался как писатель, по-настоящему родных людей. Теперь будет кому, как и положено по русскому православному обычаю, и могилку прибрать, и помянуть по-доброму… Фото Татьяны Черномордовой  |
