«Судьба человека» М.А. Шолохова – вроде бы безыскусный рассказ от лица героя, русского солдата Андрея Соколова, о своей жизни, о тех испытаниях, которые ему, как и всему советскому народу, выпали на долю в годы Великой Отечественной войны. Между тем повествование, не удерживаясь в рамках заявленной конкретики, как-то незаметно перетекает в эпос, пробуждая в читателе мощную энергию исторической памяти и оживляя в нашем сознании образы славных предков, во все века защищавших Родину по совести, надёжно, без надрыва и позы. Помнится, Л.Н. Толстой в «Севастопольских рассказах» назвал это «спокойным исполнением долга среди опасностей». Так и есть.

Судьба Андрея Соколова – верный слепок с народной судьбы. Как же удалось писателю придать своему небольшому произведению черты национальной объёмности и эпической монументальности, сохраняя при этом непритязательную скромность персональной истории? Попробуем в этом разобраться.

Михаил Александрович Шолохов с первых же строк «роднит» своего героя с читателями. Он «наш», «свой»; его обращение «браток» точно передает его отношение к людям. Соколов добр, открыт, он укоренён в родной земле. «Дядя», «сынок», «браток», «отец» – эти «семейные словечки» сопровождают речь Андрея Соколова с самого первого момента знакомства с ним. Он – «свой брат шофер», «дорогой боец», уроженец Воронежской области. Он - русский солдат, русс Иван, как называют его даже враги.

Черты характера Андрея Соколова в шолоховской интерпретации совпадают с нашими исконными представлениями о том, каким должен быть настоящий русский человек. Он сильный, но добрый; гордый, но любящий; несгибаемый, но сердечный. Он бывалый человек, про которого говорят, что жизнь его била.

Герой Шолохова не раз смотрел в глаза смерти, от чего его собственные глаза теперь «словно бы мертвые, потухшие». Его «большие, безвольно опущенные руки» мелко дрожат от волнения, когда он начинает вспоминать о том, что с ним случилось в военную пору.

Нет, кажется, такого испытания, сквозь которое не прогнала бы его судьба: смерть жены, дочерей, гибель сына, собственное ранение, голод, холод, унизительный немецкий плен. Андрей Соколов потерял почти всё: дом, семью, здоровье, по нелепой случайности уже после войны даже шоферское удостоверение у него отобрали. Резонно и задуматься бессонной ночью: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?» И ответ будто подсказывается самим названием произведения: видимо, судьба у него такая, как, впрочем, и у всех людей нашей страны.

Но ведь судьба – это безжалостная и порой даже бессмысленная сила, которая, никого не спрашивая, плетёт свой узор из жизни и смерти, и никому не под силу остановить это фатальное рукоделие. Более того, никому не ведом и замысел этого неотвратимого действа.

И это, действительно, так, но только в том случае, если пытаться постичь смысл судьбы изнутри жизни, если стараться истолковать текущую конкретику как последнюю и окончательную реальность. Между тем судьба – категория иррациональная, и постигается она человеком исключительно задним числом, к тому же с помощью далеко не научных категорий. И первая из них - любовь. Судите сами. Мы любим своих родителей, которых не выбирали, не потому, что они богаты и красивы (и уж тем более, когда совсем наоборот!) а потому что – родные. Родина вызывает у нас чувство любви не оттого, что располагает ценными полезными ископаемыми и экзотическими пейзажами, а просто потому, что здесь мы рождены на белый свет, и она – родная для нас. Здесь всё нас трогает, всё мило. Мы про это каждую минуту, конечно, не помним, но ведь именно на Родине наша жизнь и жизнь наших соотечественников сливается в судьбу рода, нации, человечества. Тут наши корни, придающие смысл всему происходящему с нами. Именно роду и Родине принадлежит тайна нашего рождения и смерти.

Любовь вообще имеет в нашей жизни сильнейшую мотивацию. Она может не только спорить с судьбой, она сама эту судьбу определяет, а если надо, то и преодолевает.

Рассказ Шолохова о таком преодолении судьбы.

Как хорошо помним, Андрей Соколов в глаза смерти смотрел не раз. Когда к нему, раненому бойцу, приближаются фашистские автоматчики, он понял: «Вот, думаю, и смерть моя на подходе». И в плену его «били проклятые гады так, как у нас сроду животину не бьют… Били запросто, для того, чтобы когда-нибудь да убить до смерти, чтобы захлебнулся своей последней кровью и подох от побоев». А голодными люди были «не то что до смерти, а даже еще хуже».

Вот почему, когда вызвали Андрея Соколова к лагерному начальству, что означало для него неминуемую гибель, подумал солдат: «Вот и отмучился ты, Андрей Соколов, а по-лагерному – номер 331».

Конечно, с жизнью расставаться любому трудно. Но на войне к мысли о смерти человек привыкает. И теперь более всего озабочен Соколов тем, как не осрамиться в свой последний час перед недругом, как не уронить чести русского солдата и умереть подобающим образом.

Но что это? Откуда вообще такие мысли в измученном, отощавшем человеке, которого в плену не только до смерти изводили физически, но и жестоко унижали морально? Где черпает силы этот изможденный человек, которого от всего пережитого едва ноги-то держат? И что это за сила такая, про которую говорят и пишут все, ощутившие на себе силу русского оружия? Тот же Наполеон, вынужденный признать: «Недостаточно убить русского солдата, надо ещё его повалить».

В самом деле, от Андрея Соколова явственно тянутся прочные смысловые нити к пушкинскому капитану Миронову, к толстовскому Тушину, к тем многочисленным литературным и реальным русским воинам, что в минуту смертельной опасности видели в ситуации нечто большее, чем необходимость личного спасения. Без позы, скромно и просто, но твердо и надежно принимали они лично на себя труд по защите Родины. И не будь этого, история нашей страны была бы сегодня совсем другой.

Вот и у Михаила Шолохова герой рассуждает предельно просто: «На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы всё вытерпеть, всё снести, если к этому нужда позвала».

Всем своим поведением Андрей Соколов убеждает нас в том, что есть сила превыше смерти. Именно она и заставляет измученного, отощавшего человека, задавив тошноту, оторвать взгляд от стола, ломящегося от еды. Именно она, буквально под пистолетным прицелом, не позволяет ему выпить за предложенный фрицами унизительный тост: «За победу немецкого оружия».

Она не разрешает ему принять угощение от врагов («После первого (второго) стакана я не закусываю»). А после третьего стакана, невзирая на размеры голода, именно эта сила подсказывает бойцу способ демонстрации своего морального превосходства: лишь «отщепнул» малый кусочек хлеба. Сам герой это объяснил так: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались».

Как видим, в поведении и словах Соколова хорошо ощутим голос рода, именно он и выходит на первый план в минуты смертельной опасности. Вся история России свидетельствует: именно сила духа русского воина поражала врагов, именно её по достоинству оценивали даже потерявшие человеческий облик противники.

Вот и русский солдат Андрей Соколов одержал верх в этом «поединке». Он и его товарищи потому-то и победили в той страшной войне, что сражались не только за себя и свою семью, – они сражались за весь наш род, за Родину. За нас с вами.

Война собрала многомиллионную жатву в нашем народе. Но при всём ужасающем масштабе народной трагедии, не должно возникнуть и тени сомнения в необходимости этих жертв. Прав А.Ф. Лосев: «Жертва в честь и во славу Матери-Родины сладка и духовна». При самых невозможных физических страданиях она оставляет людям достоинство и силу. Позволяет чувствовать себя настоящим человеком.

В шолоховском рассказе есть эпизод, в котором Андрей Соколов казнит предателя, выживающего по зоологическому принципу «Своя рубашка ближе к телу». Соколов тем самым сохраняет жизнь своим товарищам, исповедующим иные принципы. Помогая другим – спасёшься и сам. Жертва никогда не бывает напрасной и бесплодной. В первую очередь, для того, кто эту жертву приносит.

Так случилось и с неожиданным поздним отцовством Соколова. «Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети», –решает осиротевший, обожженный войной человек и усыновляет маленького беспризорника Ванюшку, обретая вместе с дополнительными хлопотами, казалось, навсегда утерянные любовь и семью. После чего впервые за долгие годы Андрей Соколов «уснул спокойно» и вообще после этого решения признался: «… до того мне становится радостно на душе, что и словами не скажешь!» Постепенно и «сердце отходит, становится мягче, а то ведь оно у меня закаменело от горя…»

У читателя складывается впечатление, что Андрей Соколов обладает каким-то седьмым чувством, позволяющим ему в сложных ситуациях принимать единственно верные решения. Кажется, он всегда точно знает, что ему надо делать.

Про Соколова можно сказать, что он владеет какой-то высшей мудростью, которая почти диктует ему линию поведения, а он лишь точно следует тому, что положено делать в подобных случаях. К примеру, когда командир автороты спрашивает Соколова, сможет ли он проскочить на линию фронта на машине, гружённой снарядами, – у солдата ответ будто давно готов: «А тут и спрашивать нечего было. Там товарищи мои, может, погибают, а я тут чухаться буду? « Какой разговор! – отвечаю ему. – Я должен проскочить, и баста!» – « Ну, – говорит, – я и подул».

Природу героизма, как и суть патриотизма, объяснить до конца вряд ли возможно – слишком глубоки их истоки в душе человека. Между тем Шолохову удалось убедительно и беспафосно выразить любовь героя к Родине. Андрей Соколов, волнуясь, вспоминает, как «приехали мы в город Полоцк. На заре услыхал я в первый раз за два года, как громыхает наша артиллерия, и знаешь, браток, как сердце забилось? Холостой еще ходил к Ирине на свиданья, и то оно так не стучало!»

А эпизод побега? Подвергая свою жизнь смертельной опасности: «немцы сзади бьют, а тут свои очертели, из автоматов мне навстречу строчат», – герой, тем не менее, стремится во что бы то ни стало вырваться из плена. И когда понял, что план его удался, когда увидел, что «наши бегут к машине», – он выскочил в лесок, дверцу открыл, упал на землю, целуя её, и «дышать мне нечем…»

Андрей Соколов нигде не говорит о себе, что он патриот или уж тем более государственник. Не говорит напрямую об этом и Михаил Шолохов. Но пишет он свою историю так, что всем абсолютно ясно: в таких людях, как Андрей Соколов, истинная сила государства. Именно они своими делами и поступками создают твердыню духовной солидарности, той крепости духа, победить которые наши враги оказались не способны.

Вот почему в финале рассказа голос автора будто сливается с голосом целого народа. Андрей Соколов и маленький Иван предстают в виде русских странников, бредущих по родной земле. Кажется, они идут и идут, не в силах остановиться и не могут найти своего места в этом искореженном войной мире. Они движимы по земле инерцией военных катаклизмов, и в этом своем послушном следовании вполне могут быть уподоблены двум песчинкам, занесенным в чужие края военным ураганом невиданной силы…

Но есть в них и то, что, несомненно, противится этому печальному сравнению. Такие люди, как Соколов, не песчинки, они – соль земли русской. Они не поддаются историческим испытаниям, а противостоят им. «И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли, выдюжит и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет всё вытерпеть, всё преодолеть на своём пути, если к этому позовёт его Родина».

 Так  заканчивает Шолохов своё мудрое  повествование о  настоящем человеке, который сражался за Родину и отстоял ее.

Тяпугина (Леванина) Наталия Юрьевна – прозаик, литературовед, литературный критик. Член Союза писателей России. Доктор филологических наук, профессор.
Автор более двухсот научных, литературно-критических и художественных работ. Публиковалась в журналах «Москва», «Октябрь», «Дон», «Волга», «Волга – XXI век», «Наш современник», «Литература в школе», «Женский мир» (США); «Крещатик» (Германия – Украина), альманахах «Саратов литературный», «Краснодар литературный», «Другой берег», «Мирвори» (Израиль), «Эдита» (Германия) и др.
Победитель конкурса «Росписатель» в номинации «Критика» в 2019 и 2021гг. за статьи: «Жизнь, длиною в песню»: о творчестве В.М. Шукшина, «Сергей Потехин – поэт, отшельник, инопланетянин» и «Горящая головня, летящая по ветру»: о поэзии Виктора Лапшина .

Все статьи авторской рубрики Наталии Тяпугиной
"СПРОСИ У КЛАССИКА">>>

Вверх

Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев: