10.03.2023 г.

"ПРЕСВОЛОЧНЕЙШАЯ ШТУКОВИНА"
Навстречу Всемирному Дню поэзии 21 марта

Нами
лирика
в штыки
неоднократно атакована,
ищем речи
точной
и нагой.
Но поэзия —
пресволочнейшая штуковина:
существует —
и ни в зуб ногой.
Владимир Маяковский

Готовлю вечер в ЦДЛ 21 марта навстречу Всемирному дню поэзии с участием студентов Московского гуманитарного университета и поэтесс – создательниц сборника «Оберег». Читаю свои заметки о «пресволочнейшей штуковине» и чужие суждения о поэзии. Обратила внимание свежая статья Марии Ватутиной «Собака на сене» с отличным лидом (буду приводить студентам как пример внятного начала): «Если кому-то еще неясно, кто наши (патриотических сил) враги в культуре, объясню на пальцах: это те, кто руководит культурой».

Статья направлена даже не столько против чиновничьего департамента, сколько лично против Владимира Григорьева и отчасти его верного заместителя Юрия Пули. Именно по его просьбе она написала свои нереализованные предложения, где, в частности, писала: «Все вздрагивают при слове «цензура». Но мы забыли, что отменена идеологическая, так сказать, «смысловая» цензура. А эстетическая, нравственно-художественная – почему она-то отменена? Народу не иметь своих поэтов стыдно. Позорно. Поэт – это душа нации. Если приехать в страну, у которой нет своих любимых всеми мудрецов, старейшин, писателей, такая страна кажется умирающей, потому что прервалась связь времен. В письме А. С. Пушкина Бестужеву он пишет: «Пересмотри наши журналы, все текущее в литературе… Об нашей-то лире можно сказать, что Мирабо сказал о Сиесе: «Его молчание – общественное бедствие».

Вся статья – крик об этом бедствии: «Департамент печати – он-то как выполняет свою работу? Какова сейчас позиция ведомства? То есть театром, кино, живописью и т. д. как-то рулят в Минкульте, а литература – это общественное дело. Но все-таки литературу как вид искусства, как род культуры Григорьев Минкульту не отдает. Боится, что с литературным процессом в другое ведомство уйдет и бюджетное финансирование, причем не только литературных проектов, но заодно и СМИ, книгоиздания. Словом, дело в деньгах. Поэтому, как собака на сене…».

Концовка повторялась и мной лично на разные лады, но у Ватутиной она звучит конкретно, с конечным сроком: «10 декабря 2023 года Владимиру Викторовичу исполнится 65 лет. Пенсионный возраст для мужчины в РФ. Можно было бы под это дело руководство Департамента поменять, оставить только патриотов, а лучше вообще отдать литературу Минкульту. Но и там сперва всех поменять надо…». Вполне логично, только для знающего кадровую политику администрации президента - кажется фантастикой. Но Ватутина надежду не теряет: «Сейчас, в последний год – год проведения СВО, – конечно, заработали другие механизмы. Интернет и телевидение выдвинули ряд достойных авторов, RT, Захар Прилепин и его команда издают антологии, расходящиеся тысячными тиражами. И это процесс снизу. Общество ринулось за поэзией в сложный тревожный период истории».

Однако школа «цензуры Григорьева», который объявлял Ватутину «Голосом нашего времени», не прошла даром.  Говоря про достойных авторов и про антологии, «расходящиеся тысячными тиражами», Мария славит только сборник и круг авторов Захара Прилепина, но ни словом не обмолвилась о 200-тысячном сводном тираже сборников и антологиях Союза писателей России  и издательства «Вече», хотя лично участвовала в презентации нашей антологии «Позывной-Победа» в книжном магазине «Достоевский рядом с Кремлём!

Ладно, у них свой круг, в который вошла сегодня, к моему удивлению, и Надежда Кондакова, всегда занимавшая либеральную («демократическую»), антисоветскую позицию: «Мы - я, Надежда Кондакова, Игорь Караулов, Дмитрий Молдавский - поработали в Туле по приглашению ТЮЗа, читали стихи в кадетском училище, в ТЮЗе, в воинской части ВДВ». Читал информацию Ватутиной и вспоминал, как ещё недавно осенью писал к дате кровавых событий в центре Москвы про то, как мерзко повели себя некоторые писатели, в том числе всенародно известные и обласканные властью. В «Известиях» 5 октября того подлого 1993 года было публиковано письмо 42 писателей президенту – отрыжка 37-го года. Требование расправиться с оппозицией – «эти тупые негодяи уважают только силу» – подписали хрупкая Ахмадулина, интеллигентный Гранин, Дементьев в Израиле (потом отказывался), «совесть нации» Лихачев, певец «рабочей темы» Оскоцкий, асфальтовый фермер Черниченко. Последней стояла почему-то, вопреки русскому алфавиту, подпись Астафьева...

Письмо вошло в историю подлости и продажности либеральной интеллигенции, но мало кто знает о другом послании «инженеров человеческих душ». Если призывы покарать отступников, расстрелять врагов народа, «раздавить гадину» политической свежестью не отличались, то письмо девяти в администрацию президента не имеет аналогов в истории даже либеральной интеллигенции. Под доносом, требующем запретить Союз писателей России, Московскую писательскую организацию, газеты «Литературная Россия», «Московский литератор» и журнал «Наш современник» подписались М. Кудимова, А. Иванченко А. Анфиногенов, И. Золотусский, Ю. Нагибин, Н. Панченко, А. Приставкин, Р. Солнцев, Ю. Черниченко. Впервые в истории отечественной литературы не Бенкендорф, не Аракчеев, а сами же литераторы, которых иначе как негодяями теперь и называть нельзя, требовали кары для... литературы. Пусть неугодной, неприемлемой, но требовали расстрела не для врагов (к такому нам не привыкать), а для дела, которому сами служили. Даже низкий доносчик Булгарин не докатывался до подобного! Но наши коллеги, оставшиеся в живых, – не каются, спокойно ходят в ЦДЛ, по аллеям Переделкина, где получили иудины дачи…

Стоило мне лишь упомянуть литераторов и вожделенные дачи, как на некоторых загорелась шапка. Да еще и Лидия Григорьева ужаснулась из Лондона: мол, не знала такого! Тут уж решила выдать нам обоим, так сказать, от лица либеральной общественности через четверть века - Надежда Кондакова: «Ну что ж, Лида, всегда приятно сознавать, что ты чист, аки агнец божий – перед миром и людьми. Нечто подобное «доброхоты», думаю, просили «передать» и Цветаевой, открыто вставшей на сторону «белых», написавшей свой «Лебединый стан», и Блоку «не подавали руки» чистые и «дальновидные» улавливатели, куда ветер дует, а потом сами переменились и писали о нем диссертации. Гражданская война продолжается, вернее, ее усиленно раздувают желающие реванша. А на том Суде, который нас ждет всех, каждый ответит за себя сам».

Лидия Григорьева, чувствуется, оторопела у себя в лондонском особнячке: «Не в осуждение, а в изумление, Надя, было мною сказано. И речь не о чистоте «риз» – не передергивай. Я не одна такая. Бок о бок со мной был поэт Равиль Бухараев и многие наши литературные друзья. Не замарались «участием». И я руку не отдерну. Это не обо мне. Жаль, что не понимаешь, о чем я: не вырубишь топором... Зачем они это делали, не понимаю и не пойму. Мой отец заповедал мне подписывать только личные письма. Это кредо. И оно у каждого свое».

Ну, тут Надежда разразилась, упоминая каких-то неназванных троих  (думаю, что покойный её муж Борис Примеров – никак в это число не входил) - наверное, тех, что создавали альтернативный союз: «Я твердо знаю только одно, мы втроем не подписали знаменитое «письмо 42-х», потому что его стилистика «раздавить гадину» не вписывалась в наше понимание, что возможно танками лупить по своему парламенту. Но я твердо знаю, что Анпилов и Макашов, дорвавшись до власти, как и их предшественники в октябре 17-го, действительно сгребали бы людей и вагонами «отправляли на Колыму», в лагеря, вешали и расстреливали. (Ой, ой – вагонами, да уже и ж/д развалили… – А.Б.). И подмахивающие им на ходу коммунисты-реваншисты из писательской среды (вы только почитайте «Московский литератор» тех лет!) писали бы не слезные письма в «любимый ЦК» о закрытии демократических (слова либеральных – еще не было в ходу!) газет и журналов, а сочиняли доносы, измышляли и лгали, как они это делали сто лет назад с нашими родственниками и всегда будут делать».

О как! – не подлое письмо, а «знаменитое», от которого Андрей Дементьев, скажем, отмывался всю жизнь: «Обманули, не зачитали текст по телефону!» Кстати, бывший сотрудник отдела культуры ЦК КПСС Вадим Дементьев не раз рассказывал, что доносы-то как раз мешками шли от «демократических писателей». Но Кондакова гордится просто своей позицией да еще Боброва из разваливающейся пятиэтажки обвиняет в приспособленчестве и корыстолюбии. Она решительно ставит точку: «И про принцип «не судите, да не судимы будете» всем стоило бы не забывать. И Саше Боброву, и лайкающим его нечестно написанное про Переделкино».

Ничего не понял, за какую нечестность получил по полной (читал эту переписку ещё в незакрытом ФБ по дороге к месту гибели старшего брата – особенно врезалось). Теперь жизнь «свела нас в одном окопе»? Вот выступает с авторами-патриотами в Туле, где я служил в армии, выступал в форме на Тульском ТВ.  Выходит, сегодня Надежда разделяет многие мои взгляды и вслед за моим стихотворением про беглецов через Верхний Ларс, где когда-то мы выступали с Николаем Ивановым перед пограничниками, в соцсетях читаю и её строки, которые перепащивают доверчивые пользователи соцсетей:

Бежали робкие артисты
и менеджеры всех мастей,
и всех возможных сфер юристы,
и всех «политик» аферисты,
и журналисты новостей.

А не бежали трактористы,
и комбайнеры, и ткачи,
монтажных дел специалисты,
и дел военных программисты,
и агрономы, и врачи.

Нам трудно истина даётся.
Но, право, сказано давно:
по тем бегам и узнается,
кто соль земли, а кто - г…но.

По-моему, в таком духе выразился когда-то заклеймённый ею Ленин, воспетый Маяковском? Но прав певец Советов: «поэзия пресволочнейшая штуковина», и трудно порой понять, где искренний порыв и пересмотр прошлого, а где умение приспособиться и зарифмовать. Время расставит всё по местам.

А пока – с приближающимся праздником поэзии, неубиваемой лирики, которая продолжает звучать, публиковаться от 8 марта до 21 марта и на страницах «Российского писателя».

На фото: На волжском обрыве – В. Боков, А. Бобров, Д. Жуков, В. Устинов, В. Дагуров, н. Кондакова
В магазине «Достоевский»: среди выступающих и студентов МосГУ – М. Ватутина

Вверх